Культобзор: найти человека

Если житель маленького городка не может приехать в художественную галерею, значит нужно сделать всё возможное, чтобы галерея пришла к нему сама. Нет-нет, горы во всём её величественном великолепии, от подножия до снеговой шапки на вершине, как в случае с мифическим Магометом, никто не обещает. Даже о верхушке айсберга речь не идёт, так, лишь несколько малых осколков льда, но слово «вечность» уже можно начинать складывать. С 10.00 сегодняшнего дня, например.

Святое семейство

Сегодня с 10.00 в Печорах, в районной библиотеке, всем желающим доступна скромная экспозиция из восьми картин, точнее - высокоточных компьютерных, на холсте, копий картин из богатого собрания Псковского государственного музея-заповедника - подлинных шедевров западно-европейской живописи, которые находятся в постоянной его экспозиции. Это живопись мирового уровня: «Лот с дочерьми» австрийского художника Иоганна Михаэля Ротмайера (1654-1730), полотно неизвестного художника ХVII века «Святое семейство с Карлом Борромеем и Кларой Ассизской» и «Мадонна с младенцем» итальянца Андреа дель Сарто, «Отдых на пути в Египет» фламандца Теодора Буйерманса (1620-1678)… Последняя из перечисленных, например, - единственное полотно известного своими алтарными композициями фламандского живописца, последователя, а возможно и прямого ученика Антониса Ван Дейка в музеях и частных коллекциях не только России, но и на территориях бывшего СССР. В музей эти полотна пришли из собрания Ивана Михайловича Воронова - так в миру звали архимандрита Алипия, наместника Псково-Печерского монастыря. Он был удивительный человек и, без преувеличения, легендарная фигура Русской Православной Церкви середины ХХ столетия.

Иоганн Михаэль Ротмайер. «Лот с дочерьми» (конец XVII века).

Выставка «Западноевропейская живопись из коллекции архимандрита Алипия» - одна из четырёх передвижных экспозиций из собрания Псковского музея, в рамках проекта «Мировое искусство из провинциального города». Этот научно-просветительский, в хорошем смысле этого слова рекламный проект, по словам его куратора искусствоведа Юлия Селиверстова, равно важен как для жителей районных центров, так и для самого музея. Однодневные выставки (только печорянам повезло - выставка будет гостить у них четыре дня, в последний из которых, четверг, 20-го декабря, тут же, около картин Юлий Александрович проведёт специальную презентационную лекцию) пройдут в нескольких районных центрах Псковской области. А именно: в Гдове (выставка «Родные просторы»), в Острове и в Опочке («Портретная галерея знаменитых псковичей»), в Порхове и в Новоржеве («Псковские дворянские усадьбы»).

Последние «штрихи». В ходе подготовки федерального проекта «Мировое искусство из провинциального города».

Побывать на лекциях и интерактивных программах, как, собственно, и на самих выставках, жители районов смогут совершенно бесплатно: проект финансируется министерством культуры Российской Федерации в рамках творческого проекта «Изобразительное искусство Северо-Запада: от петроглифов к Новой реальности».

 Человек созидающий

Небольшая часть западно-европейской живописи из собрания архимандрита Алипия оказалась в Псковском музее по завещанию священника и благодаря гражданскому мужеству Савелия Ямщикова. И, как справедливо замечает Юлий Селиверстов, - эти высококлассные (повторим - мирового уровня) произведения стали своего рода центральным ядром нынешней музейной коллекции западно-европейского искусства XVII-XIX столетия: довоенное собрание было в большей своей части утрачено, увы.

Как известно, «русская часть» собрания отца Алипия принадлежит сейчас Русскому музею. Картины западно-европейских мастеров отец Алипий также был намерен передать государству, но сделать это при жизни не успел. Позже исполнить его волю оказалось делом очень сложным, причём трудности возникали на самых разных уровнях: при контактах с музейными работниками в Ленинграде, с представителями областных властей в Пскове, с новым наместником монастыря… «Тем не менее, в 1975 году две первые картины этой части собрания были переданы в Псковский музей-заповедник», - читаем в статье «Печерская коллекция архимандрита Алипия». Эта публикация Юрия Мудрова и Ольги Савицкой, которая силами Государственного Пушкинского Заповедника увидела свет буквально на этой неделе: в новом сборнике «Михайловская пушкиниана» (выпуск 61, который можно скачать  на официальном сайте Пушкинского Заповедника.

Об отце Алипии здесь рассказано тепло и, в то же время, с документальной точностью. О том, как был метростроевцем, а потом солдатом Великой Отечественной, как отстаивал перед коммунистической, а ещё более - бюрократической властью право на уважение: «Конечно, как монахи-христиане, мы терпим по заповеди  Христа Спасителя, но как граждане свободной страны, как герои русского народа, мы протестуем против всяческих враждебных выходок… имеем право на спокойную и почётную  старость. Мы её заработали, мы её завоевали…и по силе нашей хотим ещё трудиться, оберегая нашу Родину, русское зодчество и искусство, и нашу русскую православную религию». Как давал в монастыре приют выдающимся подвижникам церкви, не ужившимся с властями. Подробно рассказывают авторы и о коллекции священника, в которой «не было какой-либо системы, но… не от всеядности или неразумения - в этом была особенность его собрания».

Отец Алипий (Воронов).

«Отец Алипий был уважаемым и любимым человеком, - продолжим цитату. -  О его призвании художника знали многие - ведь им самим были расписаны стены монастырских зданий. Знали и о естественном для художника пристрастии к старому искусству. Именно поэтому так часто люди приносили в монастырь иконы и картины, мелкую пластику и старинную церковную утварь, мебель и предметы декоративно-прикладного искусства. Что-то дарили, но большинство произведений отец Алипий приобретал для своего собрания, порой из чувства благодарности… Характер коллекции отражал не только вкусы, пристрастия владельца. Коллекция в большей степени была связана с главным делом жизни архимандрита Алипия…»

Статья об отце Алипии размещена во второй части сборника, среди материалов музейной конференции «Музей. Реставратор. Реставрация» - первой в истории музея научной конференции о людях и проблемах отрасли, такой непереоценимо важной для сохранения культурного наследия страны и так трудно сегодня в этой стране живущей…

Строго говоря, эта конференция во многом и сложилась - именно как воспоминание и благодарность «людям созидающим»: Всеволоду Смирнову, Борису Скобельцыну, Савелию Ямщикову, другим реставраторам, архитекторам, археологам и иже с ними, возрождавшим памятники Псковской земли и дворцы Петергофа…

«…Выбрасывает пепел с лишком на 100 вёрст»

Собственно, особым «личностным» звучанием, стремлением за предметом, явлением, строкой увидеть конкретного человека (гения или безвестного корнета) наполнен весь сборник. Его первая часть - материалы конференции «Библиотека в усадьбе», тему которой на этот раз сформулировали «сложносочинённо»: «“Календарь осьмого года“, или “…человек есть то, что он читает”». Календарь - чтение, внешне не серьёзное - для всякого, кто умеет вчитаться, оказывается документом эпохи, свидетельством о характерах и судьбах людей.

Любопытнейшую попытку реконструировать характеры людей, о которых известно лишь то, что они - современники Пушкина, по записям в «Месяцесловах» из фондов библиотеки Санкт-Петербургского института истории находим в небольшой публикации Елены Панченко главного библиографа отдела Библиотеки Российской Академии наук при СПб ИИ РАН. Сердечное Je vous aime beaucoup («Я вас очень люблю») в 1810 году, вероятно, поверяла страничке календаря безымянная барышня: влюблённые девицы во все столетия совершенно одинаковы... На страницах для записей в календаре 1815 года некто - скорее всего сибирский купец - не только оставил подробные заметки о ценах на разные товары (оптом), но и конспектировал газетные сообщения, которые его чем-то заинтересовали. О битве под Ватерлоо, например, или о том, что «в Исландии много гор огнедышащих… большая Гекла вышиной 4 800 футов… выбрасывает пепел с лишком на 100 вёрст». Некто, судя по почерку, учившийся писать ещё в XVIII веке и отправленный в Париж из Петербурга, вероятно, с секретной миссией, с 18 января по 3 марта 1817 года отмечает в календаре маршрут — «точный, полный и абсолютно надёжный». Путём логических рассуждений автор публикации выстраивает предположение и о том, кто мог быть этот «дипломат», называя известное в российской политике начала XIХ столетия, имя. А вот Астраханского кирасирского полка корнет Александр Лосев 1-й записывает в своём календаре заметки о погоде и об официальных событиях в своём подразделении, «при этом делает это так, как будто старшие по званию смотрели ему через плечо: Клейнмихель трижды поименован генералом, а титулование государя императора всюду пишется полностью и только с прописной буквы. Впрочем, росчерки и завитки показывают, что пишет он не только с усердием, но и с удовольствием и его ура-патриотический стиль вполне искренен»...

В другой статье - «оправдание» самого известного в русской литературе дядюшки дяди Онегина, о котором помнят даже те, чьё знакомство с пушкинским романом в стихах ограничилось несколькими строфами.

Юрий Игнатьев. Из иллюстраций к роману А.С. Пушкина «Евгений Онегин» (из фондов Пушкинского заповедника).

Автор публикации, кандидат филологических наук, декан факультета философии человека в РГПУ имени А.И. Герцена Лев Летягин предлагает не смотреть на дядю глазами племянника: с оценками других действующих лиц мы ведь с Евгением не соглашаемся!.. Раскрывая контекст романных событий, в котором «календарь осьмого года» оказывается подчёркнуто знаковой деталью, автор статьи - вслед за Пушкиным - характеризует старика, как человека, отказавшегося от государственной службы (важная подробность биографии российского дворянина!) и установившего «независимые, «некалендарные отношения» со своим веком. Он оказывается полной противоположностью своему брату (или шурину?), служившему «отлично-благородно» в столичном Петербурге, в чём следует увидеть противоположность не столько биографических сценариев, сколько жизненных принципов»…

(И это - не врут календари!.. - ещё одно подтверждение тому, что читая даже самым ясным слогом написанную классику, мы понимаем так мало из написанного, увы…)

Живы будем

Увидеть человека, наверное, всё-таки главное: и для мастера, и для исследователя, и для того, кто честно учится постигать мир у самого художника или, на худой конец, у толкователя его работ. И зритель, в конце концов, сердечно откликается на всякую живую душу. Будь то меццо-сопрано, осторожно выпевающее классический латинский текстпро Агнца божьего, взявшего на себя грехи мира, в «Реквиеме» Верди. Или вылепленная несколькими лёгкими мазками дама со смешным спаниелем на картине Игоря Макеева - ни на минуту не помышляющая о высоком.

Игорь Макеев. Зимняя прогулка (2005).

Не то, чтобы они (что мастера, что их персонажи и сюжеты) были хоть сколько-нибудь равны перед зрителем-слушателем, или масштабный проект, объединивший псковский оркестр, солистов из Питера и хор из сопредельной Латвии, хоть как-то можно сравнивать с крошечной выставкой на дюжину картин в интерьере маленького кафе.

Просто и те, и другие - живые, чувствующие. И значит - не придуманные…

Лидия Токарева специально для Псковской Ленты Новостей.