Елена Шишло: В театре нужно закатать рукава и пахать

Накануне празднования 100-летия Народного дома - Псковского академического театра драмы - наш корреспондент встретился с его режиссером Еленой Шишло.  Разговор, который состоялся в студии  «Нашего радио» в авторской программе Михаила Ермоленко – «Стрельба по-македонски», зашел, естественно, о превратностях творческой профессии. И не только…

Наша справка:Елена Григорьевна Шишло. Образование высшее - закончила актерский факультет Киевского театрального института и факультет режиссуры училища им. Щукина. Работала в доме культуры Острова. Преподавала актерское мастерство в Днепропетровском театральном училище, потом на отделении искусств Псковского педагогического комплекса. Одновременно возглавляла там детский театр, где поставила более двадцати спектаклей. Среди них «Мэри Поппинс», «Снежная королева», «Чучело», «Оловянный солдатик», «Двенадцать месяцев», «Все мальчишки дураки», «Приключения девочки Маши», «Сказки о попе, его работнике Балде» и другие. С июля 2005 года Е.Г.Шишло – режиссер-постановщик Псковского академического театра драмы им. А.С.Пушкина. Поставила спектакли «Тот самый Мюнхгаузен» Г.Горина и «Касатка» А.Толстого. Любимый цвет – бирюзовый. Любимый писатель – Иван Бунин. Музыкальные предпочтения – группа «Аквариум». Жизненный девиз: быть или не быть? Самое заветное желание: «Думаю, оно сбылось: зритель пошел в наш театр…».

Корр.:А какое несбывшееся?

Е. Ш.: Наверное, оно прозвучит банально для человека моей профессии: поставить самый гениальный спектакль.

Корр.: Что же… для этого у вас есть все возможности. Однако, для зрителя неискушенного, того, кто еще раздумывает: покупать  билеты в драмтеатр или нет, я хочу напомнить, что творческая биография Елены Григорьевны в стенах Народного дома началась совсем недавно. Года не прошло, как вы, в буквальном смысле, слова ворвалась на псковские, изрядно обветшавшие подмостки. Другого слова тут и не подыскать. Согласитесь, Елена, что для дирекции театра был определенный риск, когда она решилась поставить на человека, малоизвестного, а точнее: известно лишь в определенных, очень узких кругах. И что из этого получилось, по-вашему?

Е. Ш.: Задача, как бы амбициозно она не звучала, заключалась в том, чтобы возродить интерес псковского  зрителя к нашему театру. В тоже время она облегчалась тем, что публика ждала перемен. Ничего в этой жизни не бывает постоянным. Пусть это не прозвучит упреком Вадиму Иосифовичу, которого я бесконечно уважаю. Тем не менее, наш театр давно нуждался в притоке свежей крови. Если хотите - встряске. Не думаю, что на мне сошелся клином белый свет. Просто я оказалась в нужное время в нужном месте. Пришел бы другой человек, произошло бы тоже самое. И это закономерно. Другой разговор, что сейчас люди уже начали более внимательно присматриваться к театральной афише и наша задача – не обмануть их ожидания.

Корр.: Елена Григорьевна, буду откровенен: ваша первая постановка вызвала неоднозначную реакцию у нашего зрителя. Ее яростно ругали (среди них был и ваш покорный слуга), так же яростно хвалили. В этой связи вопрос: что вас подвигло на выбор, прямо скажу, заигранной (другого слова и не подобраться) пьесы Горина?

Е. Ш.: Для меня было главным угадать тональность сердцебиения моего зрителя. Во всяком случае, меня как режиссера, всегда волновал вопрос: что такое неординарный человек в нашем обществе?

 Корр.: Наверное, изгой?

 Е. Ш.: Правильно, и в этой связи мне бы хотелось донести мысль о том, что каждый человек имеет право на то, чтобы высказаться и быть услышанным. Особенно, если речь идет о неординарной личности. Как бы романтично это не звучало. Именно поэтому я выбрала «Мюнхаузена». Во всяком случае, понятие «изгой» я воспринимаю, как синоним гениальности.

Корр.: Полемичное высказывание…

 Е. Ш.: Возможно, но я настаиваю на этом.  И в этом смысле мне вдвойне приятно, что зритель оценил спектакль.

Корр.: Снова сошлюсь на ваши слова: режиссер всегда ставит тот спектакль, который его волнует. Чем вас взволновала не самое громкое произведение Толстого? Наличием банального любовного четырехугольника? Или же в найденном вами драматургическом материале вы увидели НЕЧТО такое, что до вас не смог рассмотреть никто?

Е. Ш.: Начнем с того, что «Касатка» просто мало ставилась. Мне показалось, что это хорошая пьеса с почти голливудским happyend-ом. Почему бы и нет? Согласитесь, что, собираясь в театр, иногда хочется просто отдохнуть. И это не зазорно.  Во всяком случае, я ставила перед собой задачу, чтобы зритель после окончания спектакля выходил из театрального подъезда с положительными эмоциями. Не хочу лишний раз хвалиться, но по откликам псковских зрителей, мне кажется, что мы добились поставленной задачей. Во всяком случае, аншлаг последнего спектакля только подтвердил правильность выбора.

Корр.: И кто же после этого скажет, что в Пскове не кипит  культурная жизнь?  В этой связи вопрос. Скажите прямо: тяжело быть женщиной-режиссером? Вы чувствуете эту ношу?

Е. Ш. (улыбается): Когда я училась на режиссерском факультете, то мне все время говорили: ты должна помнить, что ты не женщина, а существо бесполое. Если же говорить серьезно, что для меня нет такого гендерного понятия, как «женская режиссура». Нужно идти в театр и просто работать так, чтобы зритель после спектакля не задавал бы вопрос: кто его создатель? Если же определять задачу максиму для нашего театра, то мне хочется, чтобы он стал по-настоящему культурным центром Северо-запада.

Корр.: Задача не из легких. Тем более, что провинциальный театр всегда проигрывает по отношению к столичным. Тот же самый МХАТ имеет отдельную строку в бюджете России. Его расходы на постановку не сопоставимы с затратами псковского театра. Но дело, мне кажется, не в этом: сейчас театр из глубинки (будь тот наш или великолукский) борется не с властью. Он противостоит гигантской машине попсы, которая низводит духовные запросы общества до уровня инстинктов. Может быть, отсюда падение интереса к «живому» театральному искусству?

Е. Ш.: Вот поэтому я называю наших актеров настоящими героями. А ведь люди работают на мизерной ставке. Мало того, что они каждый день работают по 8 часов. Актер обязан трудиться над образом постоянно. И тут я согласна с мнением нашего завлита Любы Никитиной, которая как-то сказала, что провинциальные актеры – это свое рода Атланты, на которых держится все театральное мироустройство.

Корр.: Как показывает опыт, их ведь не так уж и много. Во всяком случае, по словам вашего коллеги, режиссера Великолукского театра Павла Сергеева, настоящая проблема найти исполнителя на мужскую роль… 

Е. Ш.: У меня более оптимистический взгляд на эти вещи. Сейчас, например, два псковских паренька (в свое время они закончили наш колледж культуры) учатся в столичный театральный вузах, и у меня есть уверенность, что они оба вернутся к себе домой.  Скоро на прослушивание мы ждем актера из Одессы – он уже подал заявку. Вернулись в театр Роман Сердюков, Алексей Сухорочко. Не говоря уже о чете Суриковых. Во всяком случае, я намерена занять их в спектаклях следующего сезона по полной программе. Полагаю, для этого у них есть большой творческих потенциал. Что касается этого сезона, то я намерена привлечь всю нашу театральную молодежь в мюзикле. Его премьера состоится уже в мае. Это будет «Пеппи - длинный чулок».

Корр: Опять известная пьеса?

Е. Ш.: На первый взгляд, да. Но хочу сразу же добавить, это будет ее осовремененный вариант, который должен прозвучать в жанре гротеска. Адресован он будет не только для детей, но и для их родителей. Уверена, что формирование постоянной зрительской аудитории нужно начинать с того, чтобы приучить ходить в театр всей семьей.

Корр.: В этом смысле у вас нет ощущения, что театр проигрывает компьютерным салонам?

Е. Ш.: Есть. С другой стороны давайте вспомним, как раньше ходили в театр? Девочки в бантиках, мальчики в костюмах. Сейчас это редкость, но интерес  у молодежной аудитории к «живому звуку» есть. Не так давно, после спектакля «Касатка» я ради любопытства спросила у ребят лет 18-20: как? Ответ был обескураживающий: отпад! Другой разговор, для того, чтобы вернуть культурные традиции в наше общество, потребуется время. Не год и не два. Есть и еще одно условие - пахать. Закатать рукава и пахать. Иного не дано.

Беседу вел Сергей Некрасов

-