Петр Вайль: Я был последним, кто разговаривал с Довлатовым

В Москву из Праги, с очередным визитом приехал Петр Вайль. Для людей, интересующихся политической жизнью, Вайль прежде всего главный редактор Русской службы «Радио Свобода». Для книгочеев Вайль – известный литературный критик и признанный мастер эссе. Для телезрителей – автор и ведущий уникального сериала на канале «Культура» «Гений места». А для кого-то он просто «друг Сергея Довлатова» (что тоже немало и весьма показательно). Именно поэтому с упоминания фамилии Довлатова мы начали наш разговор с Петром Вайлем.

- Петр Львович, ваши отношения с Сергеем Довлатовым, судя по его письмам, делятся на два периода: очень дружеские и не очень. Не могли бы вы пояснить, с чем все-таки это было связано?

- К счастью, мои отношения с Довлатовым делятся не на два, а на три периода. Наше общение продолжалось 12 лет, и сначала мы действительно очень тесно общались и работали. Потом наступило временное охлаждение: года полтора (слава Богу, не дольше), после чего вновь начались дружеские отношения. И получилось даже так, что я был последним человеком, который разговаривал с Довлатовым перед его кончиной.

- Разлад случился из-за работы?

- Да, это было связано с совместной работой. Длинная история, которая мало кому интересна. Даже мне самому. Газета, в которой мы вместе работали, «Новый Американец», вступила в полосу всяческих кризисов и так далее. Подробнее не хочу говорить, но не потому, что «не хочу», а потому, что это неинтересная, чисто «служебная» история.

- А сегодня, так сказать, с высоты времени, какую вы дали бы оценку Довлатову как писателю?

- Я считаю, что значение его для русской литературы огромное. У нас вполне определена категория «великих писателей». Масштабы – Толстой, Достоевский. Мы знаем, что такое великая литература. Довлатов вне этой категории. Я для себя определил его творчество как «писатель для читателей», и это колоссально много! То есть когда читатель ощущает себя вровень с писателем. В русской литературе подобные явления случаются исключительно редко. Русская литература – по преимуществу своему – «учительская». В Довлатове же учительства не было совершенно, он рос с читателем. Это, конечно, огромное его достижение. Откуда это взялось? От школы американской литературы, я думаю, которую Довлатов знал прекрасно. Читал он по-русски, в переводах, потому что английским владел плохо. Но все же школу усвоил.

Есть такой термин. Перевести его трудно. Это такое «занижение всего», понимаете? Ни о чем не говорить с пафосом. Ничего не поднимать на пьедестал. Самому не становиться на котурны. Говорить о себе несколько приниженно. Это в высшей степени было свойственно Довлатову, и, скажем, его кумиру – Бродскому. Бродский, например, говорил «стишки». Не возможно было услышать, чтобы он произнес: «Моя поэзия». Вот и Довлатов был таким же.

- Петр Львович, вы и писатель, и главный редактор «Радио Свобода», и телеведущий на канале «Культура». А чему на самом деле отдаете приоритет?

- Нет, я в первую очередь и почти целиком литератор. Телевидение – это разовая затея, правда, мы умудрились наснимать 23 серии, и для меня все это было и трудно, и внове, и интересно. Мне вообще нравятся всякие новые опыты. А радио – это все же, скорее, служба, хотя и ответственная, и важная. Я все стараюсь делать добросовестно, насколько сил хватает.

- А еще вас очень активно печатают в России. На днях презентация второго издания книги «Гений места», теперь вышедшего в издательстве «КоЛибрИ».

- Это исправленное и дополненное издание. Сам замысел родился органично, и впервые увидел свет в1999-м году. Я ничего в жизни насильственно не делаю. Потому что убежден, что ни на что всерьез в собственной биографии влиять не могу. Все происходит само собой. Я только могу что-то «подправить».

А получилось так. Больше всего я люблю путешествия. Если бы у меня было достаточно денег, я, наверное, просто медленно путешествовал по миру. И подозреваю, что вообще бы ничего не писал, потому что человек ленивый на писание. Сам процесс писания не люблю. Очень люблю себя сокращать и редактировать. Жить интереснее, чем писать. И к этому отношусь спокойно.

Так вот, путешествуя, я вдруг заметил, что когда цепляешься за какого-нибудь одного исторического персонажа, и как бы «идешь за ним», получается страшно увлекательно. Вот так и вышла эта книжка. Совершенно субъективная. Допустим, у меня Париж связан с Дюма. А мне скажут: «Да Господь с тобой! Пруст ведь гораздо интересней». Признаю, но для меня – Дюма интересней, и я никому этого не навязываю.

- Почему вы выбрали именно жанр эссе?

- Эссе - это джаз. В японской литературе этот жанр возник гораздо раньше, чем в европейской. Дословно: «вслед за кисточкой», то есть вот как ведет тебя. Это именно джазовый момент. Импровизация, но с обязательной сквозной темой. Нельзя слишком далеко уходить от темы. Эссе для меня – это прихотливое ведение сюжета и образов.

- Вы много книжек написали в соавторстве с Александром Генисом. Мне не очень понятна «технология совместного творчества». Расскажите об этом?

- Пятнадцать лет назад мы перестали писать вместе, и каждый пишет по отдельности, что и доказывает принцип «каждый автор сам по себе». Но мы когда-то положили с Сашей, что мы никогда не будем рассказывать о своей методике. Не надо. Пусть это останется нашей профессиональной тайной. Что называется, из двух человек получилось три литератора, и это хорошо. (Смеется). Три разных автора.

- В издательстве «КоЛибрИ» скоро выйдет еще две ваши книжки.

- Одна – переиздание, «Карта Родины». Я ее тоже немножко дополню и исправлю. Это, в отличие от «Гения места» вся почти целиком Россия. Поиски России в Советском Союзе, и поиски в Советском Союзе России. Книжка  - всякая: там и про мою семью, и путевая проза, и мемуары. Я очень много ездил по России и ее окраинам. Где-нибудь в Грузии или в Узбекистане тоже бывал.

Другая книжка выйдет примерно в октябре. Жанр трудно определить. Называться будет «Стихи про меня». Чем дольше живу, тем сильнее убеждаюсь, что книги, кино и музыка тогда действительно интересны, когда ты ощущаешь, что это про тебя. И опять это чисто субъективно. «Про вас», например, - Бетховен, а «про меня» - Малер. И я подумал, что прочитанные книги, а особенно, стихи могут сказать о человеке больше, чем факты его жизни. Пронесенная через всю жизнь любовь к Лермонтову говорит о человеке существенней, чем то, что он когда-то закончил Политехнический институт. Институт часто – вещь случайная: «родители заставили», «так сложилось». А вот прочитать и запомнить на всю жизнь стихи вас никто не заставит. Это происходит только по велению сердца. И вот я выбрал 55 стихотворений русского 20-го века. И про каждое написал что-то вроде эссе. Где - сценку, где - рассуждение, где - воспоминание о юности. Старался ответить на вопрос: отчего то или иное стихотворение стало частью моей жизни.

- Вы - библиофил? Не в смысле коллекционера раритетов, а в смысле читателя, который скупает все новинки?

- Не совсем, и у этого метафизического явления есть очень простые объяснения. Поскольку я 17 лет жил в Нью-Йорке, сейчас вот уже 11 как в Праге, а книги все-таки покупаю в России, то каждый раз думаешь: «Чемодан-то не резиновый, в самолет-то не пустят!»

И это простое соображение заставляет меня очень и очень выборочно покупать книжки. (Смеется).

- Вы в своей жизни много перемещались по миру, жили в разных странах. Но не все люди могут жить на чужбине. Получается, вы – типичный космополит.

- Все, опять же, естественно. Я ничем этого не заслужил – посмотреть на мир с разных ракурсов. То есть я много лет прожил в одной большой державе, потом – в другой большой, сейчас живу в маленькой стране в центре Европы. И все это разные ракурсы. Таких людей, кому столь крупно повезло, - немного. Особенно: тех, кто свои впечатления способен внятно изложить. Это подарок судьбы.

- Разговаривая с главным редактором «Радио Свобода» нельзя не коснуться темы сегодняшних политических реалий, того, что сегодня происходит в России…

- Я смотрю на нынешнюю Россию с огорчением, потому что она все больше походит на страну, из которой я уехал в 1977-м году. Слишком много похожего. Конечно, упаси меня Бог, говорить, что «то же самое». Ни в коем случае. Уже сам факт, что я снова приехал в Москву и беседую с вами, не требует объяснений. Но – увы, увы, увы… Десять лет назад все выглядело оптимистичнее. Казалось, что Россия движется по пути нормальной, цивилизованной, европейской страны. А сейчас все сбивается на тот самый пресловутый «свой путь», которого, по-моему, нет и быть не может. Можно только закрываться от мира, что сегодня, собственно, и происходит. Монополия на телевидение и так далее. Это реальность, что все каналы показывают одно и то же. И это не домыслы, достаточно – повернуть на кнопку. Разница только в завершении выпуска новостей, на одном канале показывают нашествие бабочек в Мексике, на другом – пятеро близнецов родилось в Канаде.

- А разве на Западе не то же самое?

- Нет, там все телеканалы разные. И в Америке, и в Европе. В России – увы. Из печатных изданий в Москве – полторы газеты. Из радио – «Эхо Москвы». И все!

- Такой вопрос, Петр Львович. А у вас вообще часто берут интервью российские журналисты?

- Вот тоже, кстати, показатель. Раньше брали гораздо чаще. Хотя обычно интервью мои связаны с каким-нибудь событием: например, вышла книжка. Но подозреваю, что и здесь изменения. Зачем? Черт его знает! Эмигрант, работает на американской радиостанции. Лучше не надо. С писателями, с издателями – все в порядке. Понимаете, бывает авторитарная власть и тоталитарная. Разница в том, что тоталитаризм не оставляет тебе никаких участков жизни, включая семейные. Как это было в советские времена, когда партийный или профсоюзные органы реально вмешивались в частную жизнь простых людей, сейчас, слава Богу, этого нет, власть поумнела: берет под контроль только то, что реально влияет на жизнь, и в первую очередь, как показывает практика, - телевидение. К моему великому сожалению, давать иную точку зрения – опять становится актуальным. Я бы с удовольствием «пилил сук, на котором сижу».  Я ведь желаю добра России. Ведь в любой по-настоящему свободной стране зарубежное радио не способно конкурировать с местным. Еще лет пять назад говорили, что в России информация свободна, только анализ однобокий, то сейчас информации просто нет. О важнейших событиях не сообщается ничего. Значит, значимость «Радио Свобода» снова, к сожалению, возрастает. А мало мыслящее большинство населения все равно будет всегда смотреть развлечения. Но есть ведь и серьезно мыслящее меньшинство.

- Что имеется в виду под словосочетанием «свободная страна»?

- Свободная рыночная экономика без вмешательства государства. Когда государство не вмешивается в жизнь своих граждан. Когда государству «наплевать», создается нормальный этический климат в стране. Функция государства – обеспечить немощных, больных, инвалидов, а всех остальных – оставить в покое. Но я все время себя одергиваю и напоминаю другим, что исторически в России прошел срок ничтожный. От Горбачева до наших дней – один миг, поэтому, дай-то Бог, чтобы синусоида политических процессов снова изменилась.

- По роду своей деятельности вы человек публичный, никогда не вступали в какие-нибудь партии или организации?

- Один раз в жизни. (Смеется). Называется «Партия умеренного прогресса в рамках закона». Это издевательское «создание» чешского писателя Ярослава Гашека. Он создал эту партию в начале 20 века в пражской пивной. И даже баллотировался в парламент, и набрал – 28 голосов, если мне память не изменяет.

- В Праге вы чувствуете себя пражанином?

- Нет. Интересный тоже феномен. Вот в Нью-Йорке я чувствовал себя ньюйоркцем, а в Праге пражанином не ощущаю. Прага – просто место жительства. Очень удобное, славное, приятное, милое. Прага – город, соразмерный человеку, и страшно удобно расположенный. Куда не полетишь, все – два часа.

- Я помню, что года два назад, когда умер фантаст Кир Булычев, «Комсомольская правда» умудрилась в некрологе напечатать вашу фотографию. Как вы этот факт оценили, с юмором?

- Естественно. (Смеется). Кроме того, мне объяснили, что это хорошая примета. Если о твоей смерти сообщают преждевременно, значит, будешь долго жить. Они же целых два раза опубликовали мое фото, и только в третий раз напечатали все верно, и извинились.

- Спасибо за интервью.

- Счастливо. Город у вас хороший. Я бывал в Пскове в советское время.

Беседовал Александр Донецкий.    

Благодарим PR-менеджера издательств  «Иностранка» «КоЛибрИ» Светлану Дындыкину за помощь в организации интервью