Новости партнеров
Культура

Будем дружить домами?

30.06.2008 13:17|ПсковКомментариев: 0

Последняя суббота июня по уже многолетней традиции отмечается как день рождения легендарного питерского арт-центра «Пушкинская-10».

В этот день во всех флигелях и дворах дома по указанному адресу многолюдно и интересно: перформансы, инсталляции, новые выставки, встречи со старыми знакомыми. Называется все это международным фестивалем современного искусства «Праздник Дома». В нынешнем году празднуется девятнадцатилетие. Среди гостей – псковские художники, чья выставка разместилась в Большом зале Музея нонконформистского искусства. Анатолий Жбанов, Эдуард Шарипов, Илья Семин, Дмитрий Яблочкин и Виктор Тимофеев. В таком составе члены Псковского регионального товарищества художников «ПсковАРТ», они же «жильцы» Дома Сафьянщикова, отправились на «Праздник Дома», не теряя надежды, что и на их улице будет праздник.

За последние пару лет «Псков-АРТ» многократно выставлялся в родном городе. Тем из нас, кто успеет до 27 июля попасть в Музей нонконформистского искусства на Пушкинской, 10, предстоит радость узнавания.

Вот любимцы публики комар да муха Виктора Тимофеева. Простые и затейливые одновременно, они живут самодостаточной жизнью насекомых, прекрасно чувствуя себя в любом помещении.

А вот полотна Анатолия Жбанова. Они полны жизни, борьбы и страсти на политическом, бытовом, экзистенциальном уровнях. Пышнотелые русалки, обманчиво доступные исполнительницы желаний – золотые рыбки, изобильные символы витальности. «Лишенную величия», реальность можно попытаться схватить за хвост, но оттого она не становится менее волшебной. Это реальность сна, иногда кошмарного, иногда эротического.

По-иному представляет плоть Эдуард Шарипов. Она – глина, дерево, металл, холст. Живой материал. Вместилище смысла. Материал может ожить благодаря особому зрению, а может опять замереть в ожидании зрителя-художника.

Абстрактные композиции Ильи Семина протягивают нити к искусству раннего авангарда, западного модернизма, лишний раз подчеркивая, откуда росли ноги у советского нонконформизма. 

Особняком стоят иерусалимские виды Дмитрия Яблочкина. Описывать их – «отнимать аромат у живого цветка».

Куратором выставки числится сам Евгений Орлов – директор Музея нонконформистского искусства. Как художник, Орлов испытывает к Пскову чувства почти родственные. Еще в начале 80-х онработал над росписью православных церквей в Псковской области, и до сих пор, неустанно развивая теорию мистической одухотворенности русского Севера, включает псковские храмы в сложно преломленное пространство своих произведений, наряду со святынями Старой Ладоги, Новгорода, Белозерска, Архангельска, Вологды, Великого Устюга, Кижей, Валаама, Соловков.

Как музейный администратор, Евгений Орлов видит свою миссию в поиске образцов нонконформистского искусства и художников-нонконформистов в провинции. На мой взгляд, тут два ключевых слова: «нонконформизм» и «провинция».

Сначала о первом. Как сообщает известный петербургский искусствовед, куратор и тусовщик со стажем Андрей Хлобыстин, «существование организованного нонконформистского движения ограничивается 14–15 годами (1974–1988), начиная с первых организованных выступлений художников в Москве («Бульдозерная выставка», 1974) и Ленинграде (выставки в ДК «Газа», 1974 и «Невском», 1975) до разложения советской идеологической репрессивной системы в процессе Перестройки». Даже при расширительном толковании термина, нонконформистское искусство как историческое явление локализуется где-то между сороковыми и восьмидесятыми годами прошедшего столетия. Этот термин характеризует советское неофициальное искусство, явно или скрыто противопоставившее себя государственной системе. При этом художники, объединенные под шапкой «нонконформистов» часто исповедовали совершенно различные, а то и полярные художественные и жизненные идеалы. Сбой советской идеологической машины естественным образом лишил нонконформистское движение его основного стержня, поэтому говорить о нонконформизме как о явлении актуальном для сегодняшнего дня либо неуместно вовсе, либо можно с натяжкой, противопоставляя его новой «идеологии алчности». В последнем случае оппозицию «официозное - независимое» сменяет пара «коммерческое - некоммерческое». Подобная наивная биполярность может адекватно характеризовать лишь провинциальную художественную ситуацию, где один из ранних модернистских мифов: «одинокий творец-мессия, живущий и умирающий в нищете» – до сих пор относится к разряду вечных истин и является стереотипом сознания не только в обывательской, но отчасти и в профессиональной среде. (В провинции все проще и здоровее: есть искусство, а есть коммерция, гений и злодейство, мужское и женское и т.п. Ей непонятно, как может существовать хорошо продающийся андерграунд или авангардный китч и как количество гендерных типов может превышать два). Так что прав Евгений Орлов: нонконформистов сегодня надо искать по городам и весям. В столицах они все давно уже в музеях. А современные кураторы считают актуальным предметом выставки на эту тему не произведения нонконформистов как таковые, а сам исторический и культурный контекст, эстетический флер эпохи, который демонстрирует, например, открывшаяся параллельно в Музее «Новой Академии изящных искусств» на Пушкинской выставка, подготовленная тем же Андреем Хлобыстиным.

Получается, отношения между художниками объединения «Псков-АРТ» и Музеем нонконформистского искусства строятся по принципу «центр» - «периферия»?

«Ваши работы могут быть выставлены в любых галереях и музеях Санкт- Петербурга» - такую рецензию дал Евгений Орлов одной из последних персональных выставок Ильи Семина. Благожелательная, но все же не равноправная позиция столичного эксперта по отношению к провинциальному художнику. А кому же и выступать в роли культуртреггера, как не директору музея? Он же куратор. А тем временем, принципы организации этой выставки и отбора работ ну ничем не отличаются от тех, к которым художники «Псков-АРТ» прибегают, самостоятельно занимаясь выставочной деятельностью. Для постороннего столичного зрителя, перевидавшего большое количество выставок, это, скорее всего, принцип «как бог на душу положит». Но для самих организаторов и участников, говорящих друг с другом как художник с художником, все логично. У них свои аргументы. Примерно такие: «Вот эта хорошая работа у тебя получилась». «И ты не халтурщик». «Давай вместе выставимся, да еще вон тех позовем, они тоже сильные работы делают, так что пусть сами и отберут, что хотят выставлять». Даю вам честное слово, меньше всего я намерена здесь подвергать осмеянию этот художнический «гамбургский счет» - принцип безусловного приоритета профессионального мастерства над самодовольной бездарностью. Я с уважением отношусь к позиции художника Евгения Орлова, заявляющего «Для меня давно уже не существует понятия «нравится – не нравится». Мне главное, чтобы художник честно работал». Но факт остается фактом: в пространстве современной художественной жизни, где нормой стало выстраивать концепцию выставки как единого целого, описанный подход является периферийным. Может быть, самым здравым, но провинциальным. 

Провинциальное пространство нисколько не ущербнее столичного. Оно просто другое.  И «нонконформистское искусство» в одноименном музее на Пушкинской отчасти до сих пор живет в пространстве своей молодости, когда весь советский андерграунд, независимо от географии, характеризовался (согласно терминологии Светланы Мартынчик – провинциальной художницы и столичного Макса Фрая) «синдромом провинциальной никомуненужности». Художник, поэт, куратор, арт-критик и арт-администратор в одном лице Марина Колдобская, сама с 1989 года являвшаяся резидентом дома по адресу «Пушкинская, 10», не особенно церемонясь, именует арт-центр «отчасти богадельней для ветеранов нонконформистского искусства». Очень жестко и очень метко.     

Феномен питерского арт-центра «Пушкинская-10» обязан своей популярностью не только собственно искусству, но и ярким перипетиям, сопровождавшим становление его юридического статуса. Тогда, в конце 80-х художники создали вокруг себя такой общественный резонанс, который помог им победить и милицию, и мэра Собчака. Способна ли ситуация с Домом Сафьянщикова повторить историю «Пушкинской-10»? Боюсь, для этого наши деятели искусств слишком застенчивы. Но способна была бы «Пушкинская» сегодня повторить свой подвиг почти двадцатилетней давности? Конечно, нет. Открытая война до победы сегодня была бы невозможна. Настало время тактического маневрирования. Все-таки другое тысячелетие на дворе. Сегодня бывший нонконформист Дмитрий Шагин братается с Валентиной Матвиенко, выделяющей «Митькам» просторные мастерские от щедрот своих.

Возвращаясь к впечатлениям от выставки, могу сделать два вывода.

Вывод первый (оптимистичный): Художники «Псков-АРТ» - хорошие художники, и за них не стыдно в Музее нонконформистского искусства.

Вывод второй (реалистичный): Наличие хороших художников еще не гарантирует Пскову наличия конкурентоспособного современного искусства. А оно нам надо? Лишняя головная боль. Пойдем лучше пива попьем…

Марина Николаева

ПЛН в телеграм
 

 
опрос
Необходимо ли упростить выдачу оружия в России?
В опросе приняло участие 233 человека
Лента новостей