Достоверней, чем в жизни

В течение всего лета «Галерея на Бастионной» будет представлять экспозицию под слегка косноязычным, но завлекательным для туристов названием «Святые места земли Псковской». Живопись, графика, фотография от 16-ти художников Пскова и окрестностей в формате «выставки-салона», предполагающего не художественную концепцию, а коммерческий проект: в условиях кризиса лучше всего продается салонное искусство, - картинки в функции сувениров, дающие возможность увезти с собой иллюзорный кусочек Родины.

Арт-бизнес, понятное дело, диктует свои правила, поэтому экспозиция будет меняться и по персоналиям, и по произведениям, выставленным на продажу.

Надо ли оговариваться, что художники все разные, по опыту, методу, темпераменту, манере, etc, и объединяет их, собственно, только общая тема, взятая предельно широко: те самые «святые места» земли Псковской; что, впрочем, коли быть буквоедом, не совсем верно, ибо на полотнах и фотобумаге запечатлены не только излюбленные лидеры продаж - высоко рейтинговые достопримечательности, как-то: башни, церкви, монастыри, но и вполне себе невинные, - в смысле тиражной захватанности, - пейзажи, если, конечно, не считать всю Псковщину целиком, до самой ничтожной травинки, святой землей.

У всякой «сборной солянки» (можно использовать и более изящное словцо: ассорти) имеется один ущерб: экспозиция выглядит как пародия на дурной музей, куда экспонаты попали по случайности, и где откровенный китч и соблазнительный глянец соседствуют с поиском (всегда напряженным и драматичным) собственного языка.

Это обстоятельство отметила и куратор галереи Ольга Кошелькова, когда обратила внимание публики на то обстоятельство, что многие, казалось бы,  знакомые художники, от которых грех ждать неожиданностей, вдруг показали нечто, доселе у них невиданное. Таковы, например, новые работы патриарха псковского изобразительного искусства Александра Александрова.

Его Изборск - это не выставленный на показ выигрышный вид или ракурс, а тихая красота, увиденная издалека, через деревенскую улочку, неказистые домишки, заборы и огороды. Пресловутая святыня тут органична и будто выросла прямо из земли, из тех же огородов, которые рифмуются с древним городом. Изобразительная мысль, внешне вроде простая, обладает главным своим качеством - достоверностью, за которой не только убедительность художественного приема, но и правда реальности, вскрытая умным взглядом художника суть увиденного пространства.

Однако стоит изменить точку расположения в облюбованном ландшафте, как он меняет свой характер, вспучивается, из горизонтали переходит в вертикаль. Концепция расчерченной изгородями долины, с обратной стороны местности, предстает уже как многоэтажная иерархия уровней. Вот, на исходном плане земля, как бы «случайно попавшая в кадр», затем невидимый овраг, и дальше: огородная пашня, разноцветные домишки, крыши и деревья, а выше - холм с часовней, и искомая возвышенность с крепостными стенами и церковью.

Но это еще не все - иерархию дополняют облака, дублирующие линию горизонта еще одним подъемом, ввысь, в небеса. Бытовая непосредственность опят рядом с сакральной плотью церковной архитектуры, но все в композиции соразмерно, и, кажется, продумано самой жизнью, где нет низкого или высокого, а есть, пронизанный единым настроением, синтез быта и бытия, где на дальнем плане возникает скромный домик, уравновешивающий башенку с края обрыва, а маленький скворечник в центре картины служит своего рода знаком «одомашнивания» ландшафта. Ведь избы и храмы (Божьи дома), башни и даже скворечник - это все вместилища жизни: людей не видно, но присутствуют на полотне дымом из трубы или в свежее вскопанной пашне огорода.

Если, по формуле поэта, мысль изреченная - ложь, то мысль изображенная – истина. То, что было, ЕСТЬ, и будет.  

И, - для контраста используем картины другого патриарха псковской живописи, - совсем иначе чувствует себя церковная архитектура на полотнах Анатолия Портнягина.

Нельзя сказать, что его картины лишены мысли. Живопись, согласно известному афоризму, как раз и мыслит образами, речь о другом: Анатолий Портнягин выхватывает фрагмент действительности, в которой, кроме архитектуры, ничего нет, но натуры и оказывается вполне достаточно. Этот своеобразный минимализм компенсируется «богатством», эстетической насыщенностью, законченностью изображаемого объекта и яркой, размашистой, экспрессивной манерой мастера.

Объект и художник достойны друг друга, включены в эмоциональный, даже чувственный диалог.

Всякий художник, - в пределе, - стремиться к соблазнительному эффекту, который англичане обозначают выражением: larger than life - крупнее, живее, ярче и  достоверней, чем в жизни.

Собственно в этом и заключен подлинный смысл искусства, и если нечто подобное можно отнести хотя бы к нескольким работам, выставленным в салоне на Бастионной, то за псковских художников действительно, без натужных преувеличений и пафосного комплиментарного вранья, можно только порадоваться. 

Как прокомментировала ассорти «Святых мест» Ольга Кошелькова (и эти слова в полной мере соответствуют живописи Анатолия Портнягина и Александра Александрова): «Мне радостно за псковских художников, за то, что они не исписались, и им до сих пор есть, что предъявить зрителю».

Саша Донецкий