Актерский дневник: Не всякий человек джентльмен

Сегодня в Пушкинском театре премьера.

Комедию «Человек и джентльмен» Эдуардо де Филиппо написал девяносто лет назад, совсем юным. Вряд ли можно заподозрить в мудрости захваченного театром неаполитанского юношу, дело скорее в силе и свежести жизненных впечатлений и непреодолимой страсти проигрывать их на сцене. «Театр – это жизнь, инсценировка реальной жизни», - скажет он потом, когда станет великим Эдуардо, живым классиком и гордостью Неаполя, автором 55 пьес, самая знаменитая из которых, «Филумена Мартурано», легла в основу – тоже классика! – фильма Витторио де Сика «Брак по-итальянски» с Софи Лорен и Марчелло Мастрояни в главных ролях.

Что же такого особенного в этой пьесе, названной «Человек и джентльмен», которая на первый взгляд кажется озорным экспромтом и которая до сих пор остается одной из самых репертуарных в мировом театре? И что же увидел в ней питерский режиссер Семен Верхградский, выбрав комедию для своей третьей постановки в Пскове (первые две – «Страсти по-испански» Альваро Портеса и «Жаворонок» Жана Ануя)? На установочной репетиции, еще в январе, режиссер обратил внимание на творящиеся в пьесе странности:

- По сути, всё здесь происходит задом наперед, не так, как должно быть у людей в нормальной ситуации. Сумасшедшие разгуливают по улице, нормальный вынужден прикидываться сумасшедшим, солидный человек оказывается «ходоком» и неверным мужем, полицейский, чтобы клетка не пустовала, хватает любого встречного… Наконец, артисты, которые действуют в пьесе, своим трудом заработать на жизнь не могут, это тоже знакомо и тоже ненормально. Вроде бы нормальная страна – хоть Италия, хоть Россия – есть президент, парламент, Конституция. Но почему-то (почему – это я объяснить не могу) мы читаем ее справа налево, вверх ногами, - как угодно, только не так, как надо ее читать, чтобы по ней жить. Италия – страна католическая и очень набожная, там необычайно развит культ Святой Мадонны, ее изображения – скульптурные, живописные, любые – можно встретить везде. Она – своего рода «гарант» правильной жизни. И вот представьте, что Она стоит или висит как-то не так, криво, а то и вверх ногами… Уже сейчас могу сказать, что в оформлении спектакля изображение Мадонны будет доминантой, и ее непостоянное, всегда меняющееся и всегда неправильное положение на протяжении всего спектакля должно быть всем очевидно. Но все, едва ли не поминутно к Ней обращаясь, этой ненормальности не замечают. Страна кривых зеркал… И, пока никому не придет в голову, что Мадонну надо поставить правильно, хотя бы в своей голове, жизнь нормальной не станет. А в голову это придет только одному человеку – актеру-неудачнику Дженнаро, который и попытается поставить Ее правильно.

Комедия положений в словах режиссера постепенно превращалась в комедию абсурда. И в самом деле, думалось, не в абсурде ли живем? Есть верный способ вытряхнуть из себя абсурд, и театр вновь предлагает его зрителю: хорошенько посмеяться над самим собой, дабы освободиться от глупостей, непотребства, собственной нерадивости и моральной запущенности.

Здесь режиссер Верхградский следует традиции своего великого учителя Георгия Товстоногова, который активную гражданскую позицию считал первейшим условием существования театра. По Товстоногову, каждый спектакль должен быть эхом, зеркалом состояния человеческого общества, - этого он требовал и от себя, и от своих актеров, и от своих учеников. Но увидит ли, прочитает ли зритель режиссерский замысел, поймет ли намеки, услышит ли мотивы собственного житья-бытья, - это большой вопрос, на который ответит только премьера.

Как бы там ни было, комедия остается комедией, и есть надежда, что зрителя увлечет азартная игра Владимира Свекольникова, Юрия Новохижина, Максима Плеханова, Надежды Чепайкиной, Эдуарда Золотавина, Ирины Смирновой и других. В спектакле три акта, условно названные режиссером «Нищета», «Богатство» и «Власть», три места действия – гостиница, где остановилась гастролирующая нищая труппа, дом графа Толентано и полицейский участок, где они все и сойдутся, каждый со своим интересом. И где, без сомнения, найдется место и интересу зрительскому.