Праздник «пушечного мяса»

Да, я понимаю, что название колонки звучит крайне провокационно, и я рискую подвергнуться жесткой обструкции записных патриотов. Однако, убежден, что только бескомпромиссные формулы способны прочищать мозги, заставляя задуматься, доходить до самой сути. Ведь не зря родилась эта обидная и предельно откровенная идиома – «пушечное мясо», проникнутая состраданием и презрением, и не известно, чего здесь больше: презрения или сострадания? - к тем, кто вынужден отдавать свои, чаще всего молодые, жизни, за абстрактную Родину или за чьи-то конкретные и вполне корыстные политические интересы.

Интернет, кстати, на запрос «пушечное мясо» сразу выдает «лучший ответ». Дескать, выражение сие, характеризуя циничное отношение к ценности человеческой жизни вообще, употребляется главным образом в значении: «солдатская масса, посылаемая на убой эксплуататорской властью».

Знаменитый французский романтик и общественный деятель Франсуа Рене де Шатобриан сочинил политический памфлет «О Бонапарте и Бурбонах», посвященный  вступлению союзных, в том числе и русских,  войск в Париж в 1814-ом году, где (в трактате) он ратовал за реставрацию династии Бурбонов.

Так вот, Шатобриан в деталях проанализировал все мрачные стороны режима пресловутого революционера Наполеона, уверяя своих сограждан, что Наполеон осуществлял мобилизацию населения не только исключительно жестоко, но с чудовищным произволом: «Презрение к человеческой жизни и к Франции, - писал Шатобриан, - достигло такой степени, что новобранцев называли сырьём и пушечным мясом».

Комментатор сетевой статьи заметил, что «мысль эта не нова. Шекспир в «Короле Генрихе Четвертом» вложил в уста героя Фальстафа выражение: «пища для пороха», подтверждая старый тезис, что жертва солдат на поле боя часто является «совершенно бессмысленной и отвечающей интересам довольно узкой группы лиц».  

А ведь речь идет не о деньгах, не об участке земли, и не о недвижимости. Речь здесь идет о самом ценном – индивидуальном существовании, о наших близких, о наших друзьях, вдруг росчерком пера посланных на убой.

То есть и о том, о чем столь эффектно рассуждал еще принц Гамлет.

И о том, о чем написал и спел в свое время Юрий Шевчук:

«Сколько афганей стоит смерть, если наша жизнь не права?..»

Это о ценности индивидуального существования.

«Сколько миров мы сжигаем в час во имя твоего святого костра?».

Это о пафосе общего дела, забирающего индивидуумов почем зря.

В песне Шевчука речь идет о Революции, но понятно, что всякая истинная Революция и есть Война, причем гражданская.

И об этом мы всегда должны помнить. Неудача в войне с внешним врагом в Первой мировой войне привела Россию к войне внутренней – гражданской. Может быть, более кровавой, чем предыдущая, -империалистическая.

Но тогда, в 1917-м, произошло то же самое, что происходит и сегодня: народ не хочет воевать с внешним врагом, когда знает, что ему придется быть «пушечным мясом» ради интересов правящего класса.

Солдаты той войны позорно бежали с фронтов, но почему – позорно? Нет, не позорно, им просто не хотелось глупо и нещадно погибать за каких-то ничтожных и временных, как показала история, министров-капиталистов. Уровень сознания общества тогда вырос до того, чтобы и отдельному солдату, вчерашнему крестьянину, понимать: есть класс эксплуататоров, который гонит их на смерть, и есть он, представитель страны, у которого имеются свои обязательства перед собственной семьей и, следовательно, страной.

Здесь актуализируется противоречие, до сих пор не изжитое, и зияющее живым пробелом - гноем, кровью и плотью.

Спросите у ветеранов Чеченской войны, - был ли смысл? И они дружно ответят, что их тогда предали.

Классический ответ людей, не знающих, за что воевали, калечились, отдавали жизни.

Одно в этой истории утешает: не мы первые и не мы последние.

Всех военных политики предавали, - и в Англии, и во Франции, и в Германии, и в ненавистной нам Америке.

И всякий раз это была трагедия, - трагедия непонимания между ничтожностью повода гибели «Во имя» и глубиной гибели конкретного человека, которого лишились - в итоге - все мы, потенциальные жители нашей планеты.

Сталинский режим породил жуткую формулу: «Бабы еще нарожают». Завалив телами германские блиндажи, наши командиры почему-то решили, что это дает им право праздновать День Советской Армии и Флота.

Подчеркну, что тогда это был сугубо профессиональный праздник – день Армии и Флота. А сегодня это праздник и всех силовиков, против чего армейцы и моряки в глубине души восстают: мы - не охранники, мы не против народа, а за. Отчего и не понимаем, зачем вдруг в  защитники Отечества записываются вдруг милиционеры или эмчеэсники?

Защитники Отечества гибнут не десятками, а тысячами, и в гениальном стихотворении французского поэта Артюра Рембо этот трагизим выражен предельно, и сейчас, когда у меня родился и растет сынишка, кандидат на роль «пушечного мяса», эти стихи звучат особенно драматично:  

Беспечно плещется речушка, и цепляет

Прибрежную траву, и рваным серебром

Трепещет, а над ней полдневный зной пылает,

И блеском пенится ложбина за бугром.

Молоденький солдатик, с открытым ртом, без кепи

Всей головой ушел в зеленый звон весны.

Он крепко спит. Над ним белеет тучка в небе.

Как дождь струится свет. Черты его бледны.

Озябший, крохотный,- как будто бы спросонок,

Чуть улыбается хворающий ребенок.

Природа, приголубь солдата, не буди!

Не слышит запахов, и глаз не поднимает,

И в локте согнутой рукою зажимает

Две красные дыры меж ребер на груди.

Саша Донецкий