Лев Толстой, Лех Валенса и Псковская губерния

Знаете ли вы, уважаемые читатели, кто такой Ф. Сюлли-Прюдом?.. А подданным какого государства являлся Т. Моммэен? Тоже нет? А в какой сфере деятельности добился наибольшего признания Б. Бьернсон совсем не  представляете?

Впрочем, в этом нет ничего удивительного. Более того, позволю себе предположить, что большинство из вас даже не догадывается: Х. Эчегарай-и-Эйсагирре – это мужчина или женщина?

Но – не стоит расстраиваться! Ибо, как говаривал кто-то из классиков: если читателю не известны книги какого-нибудь писателя, в этом часто виноват вовсе не читатель. Просто автор неинтересный и читать его никто не хочет.

Хотя, какой-никакой повод для того, чтобы обвинить себя в некоей недостаточной образованности или даже зачатках невежественности в данном случае все же есть. Ибо все вышеперечисленные граждане – и Сюлли-Прюдом, и Эчегарай-и-Эйсагирре, и даже Моммэен с  Бьернсоном – не какие-то обычные люди, а, не более и не менее, как лауреаты Нобелевской премии по литературе.

Хотя, повторю, в этой связи странно даже не то, что известны они сейчас, видимо, только узкому кругу литературоведов или ярым любителям их творчества (больше – не заслужили). Гораздо интереснее, что такой высокой (без иронии) награды они были удостоены в период с 1901 по 1904 годы. То есть именно тогда, когда жили и успешно творили такие действительно выдающиеся мастера слова как, например, Антон Павлович Чехов или Лев Николаевич Толстой. Вот они Нобелевскую премию так и не получили. Неужто, не заслужили? Сомнительно как-то, что нашлись более достойные кандидатуры. По крайней мере, история в дальнейшем доказала, что настоящими классиками литературы оказались именно они. Или «ошибочка вышла»?  Отметим, кстати, что по правилам присуждается эта премия (в любой сфере – будь то литература или физика и медицина, например) только при жизни кандидата. Потом – нечего локотки кусать.  

Какие выводы из всего этого можно сделать? Или эта премия зачастую вручается, мягко говоря, не совсем достойным. Или те, кто определяет победителя, из-за своей некомпетентности не ведают, что творят. В результате и получаются такие неприятные и, не побоимся этого слова, несправедливые метаморфозы.

Но, в общем-то, подобным откровенным несуразицам и нелепым «ошибочкам» есть и еще одно объяснение. Дело в том, порой даже Нобелевские, уважаемые, надо признать, всей планетой премии, присуждают не за объективные достижения и действительно выдающиеся заслуги, а исходя из каких-то других побуждений и соображений. Политических или конъюнктурных.

Доводов в пользу этого смелого заявления сколько угодно. Не кажется ли вам, например, что Борис Пастернак в свое время получил Нобелевку не за «непревзойденные» и «неподражаемые» литературные достоинства романа «Доктор Живаго» (довольно скучная и непритязательная, по сути, история), а именно за то, что в этом произведении присутствовал некий отличный от официального, советского взгляд на причины, ход и последствия Гражданской войны в России?

Хорошо ли то, что этот взгляд все-таки появился – это отдельный разговор. Но в любом случае,  в 1958 году, в самый разгар холодной войны, при наличии «железного занавеса» и острейшего противостояния между двумя социальными системами появление «Доктора Живаго» и присуждение его автору авторитетной премии были прекрасным поводом «насолить» идеологическому противнику в лице СССР. Но, по большому счету, настоящая литература здесь как раз ни при чем!

Примерно то же самое получилось в конце 80-х с Иосифом Бродским. Никто не спорит: поэзия у него достаточно добротная (если позволено так говорить о стихах). И все же Бродский – не Пушкин. И даже не Блок, который, напомним, умер в 1921-м и, по правилам, тоже мог Нобелевскую получить – она же с 1901 года присуждается.  Но Блок – ведь не диссидент, Советскую Россию не критиковал, а Бродский – из нее иммигрировал, даже каким-то репрессиям в Союзе подвергался, чего же не дать премию хорошему человеку?

Про конъюнктурность присуждения Нобелевской премии мира средства массовой информации твердят чуть ли не каждый год. В самом деле, совершенно понятно и объяснимо, когда этой премией награждают, допустим, Красный крест или Международные силы ООН по поддержанию мира. Но, скажите, кто из вас помнит, за какие заслуги в 1983 году премию получил поляк Лех Валенса? Внесем ясность: это гораздо позже он стал одним из руководителей своей страны. А тогда он никаких мирных инициатив не выдвигал и, тем более, никаких войн не останавливал. Он просто создал и возглавил профсоюз «Солидарность», который находился в жесткой оппозиции существующему в то время в Польше государственному строю. То есть – во главе угла все та же идеология.

К чему я все это говорю? Конечно, никогда не стоит проводить прямых исторических параллелей и делать далеко идущие выводы. Но недавно в некоторых псковских СМИ появились, по моему мнению, излишне оптимистические сообщения о том, что одному из наших местных информагентств и одной газете была присуждена премия СеЗаМ.

Вроде бы, ничего плохо в этом нет, и следует только порадоваться за журналистов. Но радости полной и всеобъемлющей почему-то нет. Как нет, впрочем, и никакой зависти – ни белой, ни черной. И знаете, почему? Уж слишком часто – к месту и ни к месту, по поводу и без всякого повода – эти наши новоявленные лауреаты заявляют о своей оппозиции областной власти. Они этой своей оппозиционностью просто любуются и ею кичатся.         

Так и подмывает сделать предположение: может быть, дело только в этой оппозиционности? И больше ничего в представленных на конкурс материалах и нет: ни объективности, ни профессионализма, ни свежего взгляда на происходящие события, ни элементарной честности перед собой и читателями.

Может, не отрицаю, все и по-другому. Но сомнения такие есть, и от них никуда не деться. Ведь как у нас повелось в последнее время: раз критикуют – значит, уже смело и хорошо. А от «хорошо» до «отлично», «замечательно» и «великолепно» расстояние не такое уж и большое. А там и до премии недалеко.

Между тем, наверное, именно в наше время с этой самой критикой следует быть как-то бережнее что ли. Подчеркну: не осторожнее, а бережнее. Чего критику-то без толку разбрасывать? Пригодится еще.

А ведь разбрасывают! Особенно, когда критикуют власть. По принципу: «Во всем виноват Чубайс». Не ремонтировались дороги в области – власть виновата, ремонтировались – тем более. Не развивалось у нас жилищное строительство – плохо, стало развиваться – еще хуже, потому что все равно не правильно. И так далее, и тому подобное. По всем пунктам, касающимся власти. Создается впечатление, что если администрация области однажды заявит, что Великая впадает в Псковское озеро, это ее  заявление и эта позиция будут подвергнуты сильнейшей обструкции со стороны нашей доморощенной оппозиции.

Ну, и ладно! Лишь бы  премии давали не только за это.

А со своей стороны отметим, во-первых, что хотя власть – конечно, отнюдь не безгрешна, и критиковать ее есть за что, но ругать власть только потому, что она власть – это, по крайней мере, лишняя трата времени и сил.

А во-вторых, как писал лет двести назад английский классик Генри Фильдинг: «Я покорнейше просил бы всех господ критиков заниматься своим делом и не соваться в дела, которые их вовсе не касаются, ибо я не обращусь к их суду, пока они не представят доказательств своего права быть судьями».

Тогда, возможно, в истории не было бы путаницы с Львом Толстым и Лехой Валенсой.

Да и нашим современникам все было бы проще и понятнее.