Оптимизация «Made in Pskov», или Между первой и второй... Часть II

Мы все еще не до конца отдаем себе отчет в том,

что уже вступили в этот кризис,

вынуждающий нас говорить о новом социальном вопросе».

Пьер Розанваллон, «Новый социальный вопрос».

Первая часть статьи здесь

Общественный резонанс

Как уже говорилось в начале этой статьи, ни одна реформа, связанная с сокращением бюджетных расходов, не проходит в России безболезненно. Обе попытки оптимизационных шагов двух псковских губернаторов натолкнулись на неприятие социума еще на уровне «декларации о намерениях». При этом свою роль сыграл эффект общественного разочарования. При «оптимизации №1» это было обусловлено, в первую очередь, «крахом ожиданий», тем, что жители области в конце 2004 года поддержали господина Кузнецова на выборах и возлагали на него определенные надежды. От избранного на волне социального протеста губернатора ждали разного, но никак не более жесткой, чем при его предшественнике, социальной политики. Михаил Кузнецов не только провел монетизацию льгот по самому суровому сценарию, так еще и объявил о необходимости «жить по средствам» и начал широкомасштабное «наступление» на бюджетную сферу. Вот что он сам говорил о своих мотивах весной 2006 года: «Понимаете, пока только пришел на должность, какое-то время будут относиться снисходительно – новый человек и так далее. И вот за это время надо успеть дать импульс, чтобы с перспективой лет на десять колесики государственного механизма закрутились в правильном направлении. Дальше можно будет просто поддерживать движение государственной машины, но ее нужно успеть запустить как можно быстрее. Успеть пока не дали по рукам» (журнал "Новая прагматика").

Андрей Турчак получил (и еще получает) свой эффект разочарования в начале второго губернаторского срока, имея в качестве багажа высокий уровень общественной поддержки, полученной на выборах. Эта «подушка безопасности», заработанная за первый срок, должна смягчить негативный эффект и не сильно отразиться на рейтинге. В начальные годы на посту главы региона Андрей Турчак играл, что называется, от противного, постоянно заявлял о недопустимости жестких монетаристских подходов к управлению областью, подчеркивал «защищенность социальной сферы» и в целом последовательно выступал проводником социально ориентированной (по определению одних) или популистской (по мнению других) политики. Ее апогей пришелся на предвыборный период (весна — начало осени 2014 года), чем во многом и объясняется высокий результат (почти 80%) на выборах 14 сентября. И каково же было неприятное удивление тех, кто шел с губернатором на выборы и поддержал его в Единый день голосования, когда месяц спустя стало очевидно: политика региональной власти будет совсем не такой, как декларировалось ранее. «Мы вас поддержали, голосовали за вас, а вы...» - это была достаточно распространенная реакция на известие о грядущей оптимизации. И хотя губернатор продолжает артикулировать незыблемость тех же принципов и повторять, что качество социальных услуг не должно ухудшиться, и никто не должен пострадать, разочарованные, недовольные и напуганные обозначились почти сразу. «Мы получили широкомасштабный доклад от губернатора о том, что пойдут процессы. И это предложение было представлено нам как принятое решение, состоявшийся факт. Два часа мы выслушивали все идеи в части реформирования системы местного самоуправления, образования, здравоохранения, культуры, соцзащиты. И мало кто смог отреагировать на эту информацию по существу. Общественники оказались шокированы от полученной информации», - вспоминала первую реакцию своих коллег депутат областного Собрания, лидер псковских профсоюзов Ульяна Михайлова. Показательно, что в дальнейшем она, как и профсоюзы в целом, не поддержала предложенный администрацией проект бюджета, разработанный уже с учетом «оптимизационных» инициатив.

Вслед за профсоюзами, как это ни странно, выступила региональная организация провластного ОНФ, отметившаяся открытым письмом к губернатору со словами озабоченности и беспокойства. Ну а псковская политическая оппозиция взяла эту тему на вооружение и теперь при всяком поводе или без повода будет использовать тему оптимизации как жупел. Несомненно будь у ее представителей чуть-чуть побольше воли, смелости и мотивации в борьбе за власть, не говоря уж о ресурсах, имей Андрей Турчак оппонентов и политических противников такого веса, как его предшественники, из всей этой затеи и ее общественного восприятия можно было сделать очень приличную торпеду для того, чтобы направить в борт линкора региональной власти. В этом плане действующему псковскому губернатору повезло.

Михаил Кузнецов, игнорируя общественное мнение и практически не прислушиваясь к позиции региональной элиты, гнул свою линию, считая результат оптимизации важнее временных трудностей — дескать, по другому просто нельзя. При этом экс-губернатор изначально излишнего «гуманизма» не допускал, не отрицая тот факт, что у реформы будут «жертвы» - как физические, так и юридические лица. Лес рубят - щепки летят. А что касается социальных обязательств - то только тот перечень, который определен региону федеральным законодательством. Ничего лишнего, никакого заигрывания с электоратом, никакого популизма. Жестко, прямолинейно, неумолимо. И это при наличии реальной оппозиции, в условиях фактически прямого конфликта с мэрами двух крупнейших городов и очень напряженных отношений с аппаратом полпреда президента.

В отличии от него, Андрей Турчак прекрасно осознает ценность полученных на выборах 80 процентов общественной поддержки и не устает повторять, что важнейшим аспектом реформы является «сохранение всех социальных обязательств, сохранение услуги как таковой». То есть, образно говоря, пытается сохранить лицо. Вот еще одна цитата: «сокращаются не услуги, сокращаются не сами учреждения, которые оказывают услуги, а сокращаются в данном случае юрлица». Здесь разница в подходах очевидна.

Любопытно в этом плане мнение спикера областного Собрания Александра Котова, бывшего вице-губернатором при Евгений Михайлове, Михаиле Кузнецове и Андрее Турчаке: «То, что касается жесткой политики Кузнецова. Мне больше импонирует честная и открытая, экономически правильная постановка вопроса. Для политика это невыгодно, поскольку такие действия всегда непопулярны, они всегда отражаются на рейтингах, на голосовании. Кузнецов за это и пострадал. Но когда Кузнецов уходил, у него в бюджете оставались деньги - больше 1 миллиарда рублей. Может быть, он единственную ошибку допускал в том, что не всегда доходчиво, терпеливо и настойчиво объяснял людям то, что собирался делать. Мы же ведем политику заигрывания и она мне не очень нравится».

«Ничто не пугает человека так сильно как неопределенность»

Несомненно и при первой, и при второй оптимизации, реформы в силу ряда причин стартовали «с кондачка», то есть без серьезной предварительной подготовки и анализа возможных последствий, в первую очередь, общественного резонанса и имиджевых потерь. Главной проблемой обеих оптимизаций стал провал информационных кампаний по формированию позитивного восприятия реформ и минимизации социальных фобий. Однако если Михаил Кузнецов, судя по всему, полагал, что раз выборы в середине 2000-х отменили, то и о поддержке населения можно не думать и не беспокоиться по поводу того, как твои шаги будут восприняты, то Андрей Турчак, очевидно, понимает важность общественного мнения. Более того — и медиаресурсы есть, и серьезной оппозиции нет, а все равно выходит по черномырдинскому сценарию: хотели, как лучше — вышло, как всегда.

Впрочем, вряд ли могло выйти иначе, если учесть, как развивались события. Напомню, 14 октября Андрей Турчак в ходе заседания администрации напугал всех возвращением даже не в кризисный 2008, а в начало 1990-х и впервые выступил с пакетом «оптимизационных» мер. Можно было предположить, что вслед за этим последует кропотливая разъяснительная работа и грамотная кампания в СМИ (благо и на уровне области, и в районах масс-медиа в абсолютном большинстве подконтрольны власти), однако ничего этого не последовало. Встречи губернатора с депутатами, главами районов и руководителями четырех ведущих СМИ в конце октября — это, конечно, хорошо, но капля в море. Вся первая половина ноября и вовсе прошла в звенящей тишине. И лишь 18 ноября последовало объявление о новой порции «организационно-штатных мероприятий» в администрации — упразднении структурных подразделений и сокращении числа чиновников. Такой оптимизации народ бы наверняка только бы порадовался, если бы не другие проявления объявленных реформ.

Во второй половине месяца стало известно, что по всей области в массовом порядке ведется рассылка уведомлений работников социальной сферы о предстоящих изменениях условий оплаты труда и возможных увольнениях. «Если прежде - после первых заявлений областного руководства о планируемых изменениях - общественность хоть и насторожилась, но все-таки полагала, что бюджетная оптимизация коснется ряда учреждений, чиновников и неведомых большинству государственных программ, а сокращать в соцсфере будут исключительно начальников и бухгалтеров, то затем народ охватило неподдельное беспокойство. Возможно, реакция была бы иной, понимай псковичи суть и масштабы предпринимаемых властью действий, однако достоверной и полной информации не было и нет до сих пор. А, как известно, ничто не пугает человека так сильно как неопределенность и непонимание происходящего в условиях отсутствия информации», - совершенно справедливо отмечал мой коллега Игорь Макаров в политобзоре с говорящим названием «Оптимизируй то. Филиализируй это».

Губернатор, правда, с таким мнением не согласен. В апреле 2015 года (спустя полгода после объявления реформ) в эфире псковского «Эха Москвы» он заметил, что не видит недостатков в информировании населения о начатых реформах: «Прежде чем мы запустили процесс реформ, конец сентября, октябрь, ноябрь мы не вылезали из районов - и в районах мы не собирались в тиши кабинетов с главой района или группой партхозактива, а проходили широкие встречи с участием глав поселений, руководителями образовательных учреждений. Все объяснялось, все обсуждалось, и можно посмотреть, что единой унифицированной модели ни в одной отрасли, ни в одном районе не принималось. Везде есть какие-то отклонения, но мы слышим, мы реагируем. Что касается информационного сопровождения для более широкой аудитории, здесь вопрос в том числе можно задать и вам, журналистам, насколько вам эта тема интересно, насколько вы ее освещаете, сопровождаете».

Но если все дело в журналистской активности, то приходится констатировать: государственным СМИ тема оптимизации бюджетной сферы оказалась не интересна. И пусть журналисты аккуратно ездили за губернатором, пока тот «не вылезал из районов», но в газетных материалах (мы сейчас имеем в виду издания областного масштаба) многочисленные встречи с населением (а точнее – с главами поселений, руководителями образовательных, медицинских и прочих бюджетных учреждений) отражались либо совсем «акварельно», либо никак. Описания поездок в муниципалитеты зачастую сводились к информации о том, что Андрей Турчак посетил тот или иной отремонтированный за последнее время сельский Дом культуры, районный детский сад или библиотеку. И ни слова о встрече с активом, вопросах населения. Более того, когда эти вопросы все же поднимались на страницах областных изданий или в информационных сообщениях электронных СМИ, становилось абсолютно очевидно: они сделаны по материалам пресс-службы администрации области. Собственно, этого никто и не скрывал, источник послания всегда был указан. Отчего возникало впечатление: «государственных» журналистов либо совсем не брали в поездки по районам, либо встречи по оптимизации проходили за закрытыми дверями. Еще одним источником информации (на удивление позитивной) об этих поездках стал инстаграм пресс-секретаря губернатора Оксаны Ширан. Судя по количеству постов и некоторой усталости интонации («нам осталось прикрыть два района»), «чёс» был действительно интенсивный. Но нельзя же рассчитывать, что единственная встреча с населением (это у губернатора 24 района, а у муниципальных образований губернатор один, и встреча с ним одна) разрешит все вопросы и опасения?

И уж тем более не разрешала их работа районной прессы: отчеты о встречах губернатора лучились оптимизмом и, главным образом, сообщали (еще в прошлом году), что вся оптимизация – дело решенное. И населению, например, Новоржевского района остается только выбрать – к какому медицинскому округу присоединять свою больницу: с центром в Пушкинских Горах или в Бежаницах? Согласно тем же отчетам выходило, что жители волостей абсолютно согласны с их объединениями, а разногласия возникают, лишь когда речь идет о названии волости. На самом деле, главный предмет споров среди жителей (если не считать категорического неприятия самой идеи объединения в ряде случаев) – это, конечно, вопрос о том, где будет центр волости. То есть кому будут доступнее услуги, которые можно получить в администрации сельского поселения. Но очень немногие «районки» решались хотя бы назвать вещи своими именами.

Так или иначе, но государственные медиа, а это их первоочередная миссия, очень слабо доносили и доносят до жителей области суть перемен (в лучшем случае — повторяют те же странные заклинания чиновников «Все будет хорошо. Никто не пострадает...»). Настолько слабо, что возникает вопрос: а не является ли эта слабость выбранной политикой? Политикой замалчивания? От которой в итоге страдают все?

«Мы страдаем от того, что не можем нормально объяснить»

Ведь если принять на веру единственное, что звучит со страниц СМИ в выступлениях чиновников («Ничего не изменится, будет только лучше»), то резонно возникает вопрос: к чему тогда все затеи, если все по сути остается, как было? Вот, например, Дедовичскому району, как и всем остальным, грозит филиализация школ (собственно, районное Собрание ее уже поддержало). Вязьевская основная школа и Дом детского творчества присоединяются к Дедовичской средней школе №1, Дубишенская основная школа - к школе №2. Какие аргументы «за» приводила начальник районного управления образования Ольга Егорова? Цитируем по материалам районной газеты: реорганизация приведет к сокращению расходов на оплату труда административно-управленческого персонала, в связи с этим появится возможность увеличения заработной платы педагогическим работникам. Так и хочется уточнить: серьезно? Зарплата трех директоров и трех бухгалтеров пойдет на повышение зарплаты педагогам четырех школ и одного учреждения дополнительного образования? Допустим. Но где тут экономия, в чем потаенный смысл? Объясните уже наконец хоть на каком-нибудь примере!

Вот спикер Собрания, лидер единороссов и руководитель Общественного штаба поддержки Андрея Турчака Александр Котов честно признавал еще в декабре 2014 года: «Проблема, однозначно, существует в том, что мы доходчиво объяснить людям не можем, каким образом всё это будет происходить. Больше того, некоторые даже и наши региональные чиновники просто повторяют какие-то лозунги. Лозунги заключаются в следующем: граждане не должны почувствовать ухудшения, набор социальных услуг и всех услуг, которые оказывают наши бюджетные учреждения, сохранится, койки мы не сократим. Хотя если глубоко разбираться, иначе не стоит всё это затевать. Мы страдаем от того, что не можем нормально объяснить. И это надо срочно поправить». Полгода прошло. Что-то изменилось? Мы стали «более лучше объяснять»?

Нет, риторика все та же. От чего закрадывается опасение: авторы очередной оптимизации сами плохо представляют, каким должен быть конечный результат. Достаточно вспомнить, как отреагировала областная исполнительная власть на шокирующую информацию о результатах проверки Счетной палаты РФ (напомним, что проверка выявила неэффективность оптимизационных процессов в ряде регионов: ни экономии, ни качества, ни доступности услуг добиться не удалось). В связи с такими новостями Андрей Турчак поручил провести собственную проверку. То есть потребовал от председателя комитета по здравоохранению и фармации Псковской области Игоря Потапова и начальника управления образования области Александра Седунова совместно с председателем Счетной палаты области Мариной Хохловой подготовить собственные доклады об эффективности реформ. По словам губернатора, он хотел бы услышать, «с чем мы можем согласиться, а с чем нет» - в выводах Счетной палаты РФ.

И это заставило предположить: превентивного расчета эффективности не было, но в бой администрация Псковской области ввязалась. Или в войну, причем на два фронта. Ведь сейчас мы наблюдаем как попытку проведения реформы социальной сферы, так и реформу местного самоуправления, видение которой, кстати, менялось на глазах. Зачем было пугать муниципалитеты, что когда-нибудь, когда руки дойдут, половины районов не станет? И почему потом это однажды озвученное намерение стали так же категорически отрицать и даже раздражаться когда об этих планах спрашивают публично?

Может быть, мы чего-то не понимаем. А в администрации все понимают. Как-никак у них целый Институт регионального развития работал пять лет, изучал общественное мнение, проектировал реформы, оценивал их последствия. Может быть, чиновники знают, что делают, зачем, какой будет результат. Но общественное мнение рождается на улице. Нам не разъяснили, породили в головах мифы и фобии. К слову, та же беда — эдакий параллелизм — была и во время первой оптимизации, когда реформы начинались параллельно друг другу. И преподносились как факт, не подлежащий обсуждению. В случае с нынешней оптимизацией формально заявляется, что она проводится при широком обсуждении и с учетом мнения населения. Но результаты этого обсуждения остаются вне зоны публичности. Учет мнения населения, как мы пока видим, происходит по принципу: «Мы вас услышали, но делать будем, как решили» (если взять ситуацию вокруг Дедовичской районной больницы, против филиализации которой население выступает дружно и аргументированно).

Все это происходит сегодня на фоне отсутствия у власти социальных партнеров, на которых можно было бы опереться, посоветоваться и поделиться ответственностью. Кто-то возразит: мол, а как же, например, парламентское большинство в областном Собрании, они же поддерживают инициативы администрации, вот и «бюджет затягивания поясов» приняли, и отчетом губернатора за 2014 год глубоко удовлетворены практически единогласно.

В том-то и дело, что это, как и ряд других категорий, не партнеры. Им говорили в нулевые, что нужна оптимизация и необходимо жить по средствам — они поддерживали. Сказали потом, что надо брать в долг и жить не так, как прежде — поддержали и это. Объявили сейчас, что надо оптимизировать расходы и затягивать пояса — тоже одобряют. Эти люди никогда партнерами не будут, на них не получится опереться. Как заметил еще мудрый француз — физик Блез Паскаль, опереться можно только на то, что сопротивляется. А безусловная поддержка при отсутствии должного анализа и критики скорее опасна, чем полезна.

Другой известный француз, государственный деятель Жан Батист Кольбер говорил, что налогообложение — это искусство ощипывать гуся так, чтобы получить максимум перьев с минимумом писка. Перефразируя великого финансиста Людовика XIV, можно сказать, что и проведение реформ по сокращению социальных расходов должно проходить так, чтобы получить максимум перьев без писка. А для этого требуется все грамотно организовать, просчитать общественное мнение, обеспечить информационную поддержку, одобрение элит и т. п. Приходится констатировать, что ни почти десять лет назад, ни сейчас задача не выполнена. И гусь не ощипан-то толком, и писк избежать не удалось.

Резюмируя сказанное, отметим: обе «оптимизации по-псковски» при очевидных различиях имели и немало общего. Начиная с того, что такая реформа объективно назрела, и заканчивая весьма схожими «косяками» при реализации задуманного. Первая попытка переформатировать всю бюджетную сферу региона закончилась не вполне удачно, по крайней мере, для ее инициатора. Чем завершится «Оптимизация №2», сказать сейчас определенно не может никто. Но Псковская Лента Новостей начинает серию публикаций с целью разобраться — все же какие ожидания связываются с реформой каждого направления: социальной защиты населения, образования, здравоохранения, культуры и особняком стоящего местного самоуправления. По крайней мере, будет с чем сравнить, когда задуманная реорганизация станет окончательным (в том числе юридическим) фактом. И когда сама власть, наконец, отчитается об эффекте своих усилий, который, по ее подсчетам, станет очевиден не ранее 2016 года.

Александр Савенко, Елена Ширяева

На фото: скульптуры Альберто Джакометти