Новости партнеров
Общество

«Хуже фашиста»: К вопросу о так называемом «неонацизме»

14.03.2006 17:27|ПсковКомментариев: 18

Такие взрывные и общественно-емкие понятия-этикетки как «фашизм» и «нацизм» используются в политической журналистике и публицистике с какой-то уму непостижимой регулярностью. Сравнение с Адольфом Гитлером и его человеконенавистническим режимом давно стало «общим местом» всех проблемных дискуссий, превратившись в своего рода «словесный штамп». Когда, к примеру, американские войска бомбили Югославию или входили в Ирак, антивоенные движения с успехом прибегали именно к этим сомнительным аналогиям, изображая президента США с характерной гитлеровской прической и хрестоматийными усиками. Не отстают в этом тотальном навешивании ярлычков и отечественные полемисты. То тут, то там услышишь обвинения в «фашистских взглядах» и «неонацизме». Весь этот комплекс отсылок легко укладывается и в народном афоризме: «Да ты хуже фашиста!»

Все это легко объяснимо. Зверства, которые пережила Европа, еще кровоточат в памяти современников, многие очевидцы тех страшных событий, слава Богу, здравствуют и даже горят огнем возмездия, то есть, если переводить вопрос в символический план, свастика еще долго будет восприниматься нашими потомками не как древний знак плодородия и символ солнца, а как некое табу, обладающее мощнейшим отрицательным потенциалом. Ведь, если вдуматься, жестокость какого-нибудь средневекового полководца (и все историки это прекрасно знают) не уступала эсесовской, однако никто в полемическом запале не прибегает к сравнениям со временами Римской Империи или Тамерлана.

Здесь имеется и еще один важный момент. В античности или в средние века массовые убийства не считались чем-то из ряда вон выходящим. Такова была повсеместная практика: жизнь человеческая почти ничего не стоила, «бабы еще нарожают». А вот нацизм – идеология, построенная на превосходстве одной расы над другой, и в этой развертке пагубные идеи национального превосходства и «гнобления унтерменшенов», безусловно, противоречат всем современным пактам и хартиям.

С точки зрения живого языка, понятийный аппарат делится на два основных разряда: общеупотребительный и научный. Осмысляя этот феномен, французский философ-структуралист Ролан Барт ввел в обиход два греческих термина: «докса» и «парадокса». «Докса» - это общепринятое мнение, некий трюизм, «здравый смысл». Здесь все понятия, что называется, «плывут», постоянно изменяются, дополняются новым содержанием и утрачивают изначальные значения. «Докса» апеллирует к массовому сознанию, это язык политиков и журналистов. Отсюда такие странные слова-ублюдки как «демо-фашисты» или, допустим, какие-нибудь «национал-большевики». Другое дело - «парадокса» (буквально: то, что находится за пределами «доксы»). Здесь, наоборот, все понятия четко очерчены, точно определены, закреплены в своих дефинициях. Таков язык науки. Не случайно ученые, начиная любой спор, сначала «договариваются о понятиях».

Ясно, как день, что с газетных страниц и с экранов телевизоров на нас летят, как из рога изобилия, вовсе не научные термины, а как раз те необычайно широкие, размытые и подвижные словечки, которые Барт и относил к сфере «доксы», как бы «языковой пульпы», бесконечного варева живой речи. И чем талантливей оратор или публицист, тем виртуозней их словесная эквилибристика. Самый яркий пример – словесные эскапады лидера ЛДПР Жириновского. Хотя и другие политики не отстают.

Та же участь постигла и предмет нашего анализа – пресловутый «неонацизм». Любой политолог, опираясь на университетское образование, скажет, что неонацизм, в принципе, это не что иное как те политические течения и группировки, которые опираются и исповедуют идеологию избранности одного этноса над другими. Модификаций множество: начиная о «Национального фронта» Ле Пена во Франции до «РНЕ».

В свою очередь, псковские ребята из движения «Первый рубеж» под «неонацизмом» (в данном конкретном случае) подразумевают государственную политику Латвийской Республики, ущемляющей, - по их, ребят, мнению, - права русско-говорящего меньшинства этой прибалтийской страны. Само собой, латвийские чиновники и дипломаты открещиваются от подобной интерпретации, утверждая, что никакого «неонацизма» в Латвии нет и быть не может.

Кто прав? Думается, и у той, и у другой стороны свои резоны. И свое понимание того, что такое «неонацизм». Этот «спор о словах» подстилает и непростое историческое прошлое наших стран и нынешние реалии. Митинги ветеранов Ваффен СС и продолжающаяся сегрегация меньшинств только усиливают политический градус этой дискуссии.

Вопрос: имеются ли у «Первого рубежа» веские основания называть сегодняшний режим в Латвии «неонацистским»?

У Латвии – сложная историческая судьба своеобразного буфера между Западом и Востоком. Эта прибалтийская территория когда-то была завоевана немцами, и за многие века культурно и экономически как бы слилась с Германией. При Петре Великом Латвия вошла в состав Российской Империи, но былых культурных связей с «неметчиной» не утратила, приобретя новые, уже с Россией. После падения дома Романовых, Латвия впервые самоопределилась, но латыши успели сыграть огромную роль в становлении Советского строя (знаменитые «красные латышские стрелки»). Поэтому, когда, согласно пакту Молотова - Риббентропа, прибалтийские страны были присоединены к Советскому Союзу, одни латыши печалились, а другие ликовали. Вся эта коллизия довольно объективно показана в знаменитом телесериале «Долгая дорога в дюнах», если кто помнит.

По существу же, в Латвии на протяжении всего прошлого века шла незатухающая гражданская война. Одни служили в войсках СС, истребляя еврейское население до седьмого колена, другие, между прочим, – в Красной Армии. Дым пожарищ и стоны безвинных жертв до сих пор щекочет ноздри и терзает слух всех участников трагедии.

Но существуют решения Нюрнбергского процесса, и факт их неоспорим. Это – право победителей. И вот в этом смысле современная политика Латвии выглядит более чем двусмысленно. И, - что не маловажно, – дает повод здесь, нам, в России, хотя бы на словах, усомниться в верности таких государственных подходов.

Что и сделали ребята из «Первого рубежа», обозвав современную политику Латвии «неонацистской».

    Александр Донецкий

       

ПЛН в телеграм
 

 
опрос
Необходимо ли упростить выдачу оружия в России?
В опросе приняло участие 234 человека
Лента новостей