Сцена / Из первых уст

Юлия Пересильд: Я - художник, и существую в другом мире

07.11.2017 10:21|ПсковКомментариев: 115

История Юлии Пересильд немного похожа на сказку про Золушку. Дворовая девчонка из маленького провинциального Пскова выиграла свой «звездный билет» и стала одной из самых востребованных актрис в стране. Сегодня она - актриса, удостоенная сразу двух государственных премий - президентской (2013) и правительственной (2017), лауреат нескольких престижных театральных и кинематографических наград. Список ее ролей насчитывает более полусотни работ в театре и кино.

Разумеется, путь к признанию и успеху не был усыпан розами. Сразу после школы Юля не смогла поступить в театральный институт, и год проучилась на филфаке Псковского пединститута, параллельно выступая с концертами в сельских клубах. Вторая попытка связать свою судьбу с Мельпоменой оказалась более удачной, и начинающая актриса стала студенткой режиссерского факультета Российского института театрального искусства, который окончила в 2006-м. С 2007-го года Юлия Пересильд - актриса Театра наций, сотрудничает с Театром на Малой Бронной. Много снимается в кино и телесериалах.

В августе Юлия в качестве режиссера начала репетиции своего нового спектакля «Каштанка» с артистами Псковского театра драмы имени Пушкина.

О том, как идет работа над постановкой, и о многом другом, с Юлией Пересильд побеседовал обозреватель Псковской Ленты Новостей Александр Донецкий.  

- Юлия, насколько я помню, как только Дмитрий Месхиев стал руководителем Театрально-концертной дирекции Псковской области, по городу пошли слухи, что вы вскоре будете ставить спектакль на нашей сцене. И вот, что называется, свершилось?

- Это обоюдная история. Дело в том, что мы с Дмитрием Дмитриевичем дружны. И работали вместе - я с ним прошла достаточно суровую школу кино. И когда-то, давно, он предлагал мне сыграть здесь в качестве артистки. И я даже была готова приезжать в Псков играть спектакли. По всей России это принято. Например, Пермь на сегодня - настоящий центр музыкального театра, и туда приезжают со всей России и из Европы зрители. В Новосибирске это еще раньше началось. К ним приезжает играть спектакли Александр Балуев.

И мы с Дмитрием Месхиевым хотели сделать нечто похожее. Но на тот момент Вася Сенин уже уволился, а с новым художественным руководителем Александром Кладько мы не нашли общих точек соприкосновения. Он приглашал меня участвовать в «Усвятских шлемоносцах», но мне показалось, что это неподъемный материал, что это очень сложно, и в целом я не поняла: «Зачем?» И как-то это заглохло. Вы же понимаете, у меня - премьеры, спектакли, съемки, работа в фонде «Галчонок». Но мысль о том, чтобы  что-то сделать именно в Пскове, меня не покидала.

- А почему? Просто потому, что вы отсюда? Из Пскова?

- Ну, конечно! Мне хочется отдать дань этому месту, этому пространству. Мне бы хотелось, чтобы в театр ходили молодые люди. У меня, представьте, было абсолютно уличное, дворовое детство, и в первый раз в театр я вообще пришла, когда училась в театральном институте. Мне уже исполнилось восемнадцать лет, и это случилось в Москве.

- Как так? Неужели в детстве ни разу не были в нашем театре?

- Ну, были какие-то школьные походы. Но это было нечто невнятное, я даже не осознавала, что это.

- То есть в детстве вы не увлекались театром?

- Абсолютно!

- Как же вы тогда поступили в театральный институт?

- А вот так! Преподаватель Псковского колледжа искусств Людмила Масленникова подготовила меня к поступлению в театральный институт. Справедливости ради надо сказать, что я с детства пела, сцена не была для меня закрытым пространством. Плюс 24-я школа, это такое место, где я со сцены буквально не сходила на протяжении десяти лет. Школа в этом смысле мне очень много дала. И, когда я поступила в театральный институт, мне за четыре года пришлось просмотреть и освоить то, что театральные люди осваивают лет за десять-пятнадцать.

- В смысле образования?

- В смысле всего: образования, театра, кино, искусствоведческой информации,  понимаете? Именно в смысле погружения в театр как искусство. Я каждый, буквально каждый вечер ходила в театр. Не было такого вечера, чтобы я не пошла в театр. Бывало, я смотрела спектакли ночами, когда выдавался такой случай. Мастер, конечно, советовал. По студенческому билету пускали везде. И вот тогда я лихо наверстала в понимании, что такое театр. Но, видите ли, не всем же выпадает такая удача - учиться в театральном институте. И мне хочется, чтобы и у наших псковских ребят тоже был выбор. Чтобы они не сидели на улице и не шли сразу в клуб. Хочется, чтобы театр стал, так сказать, местом притяжения для молодежи. Это моя мечта.

И именно поэтому я захотела поставить здесь «Каштанку», чтобы привлечь не театралов в пенсне, а молодого зрителя. Чтобы молодой человек пригласил свою девушку в театр, и это было круто! Я вот, к примеру, обожаю в Берлине «Volksbuhne». Есть такой театр. Внешне это похоже на такой как бы ДК. Но, когда входишь внутрь, там на подушках сидят молодые люди, которые обсуждают новые театральные постановки. Они сидят там буквально часами, все вместе, и никуда не уходят. Театр стал для них местом-cool. То есть местом, куда ходят не бабушки, а юные ребята. В Москве такими местами-cool уже являются Театр Наций и Гоголь-центр. Местами, где интеллектуальной молодежи нравится общаться. Выходят артисты после спектаклей и с ними разговаривают, тусуются, пьют кофе, чай. Получается такая как бы театральная молодежная среда offline.

- А вы думаете, в Пскове это возможно? Создать такую среду?

- По крайней мере, мне этого очень бы хотелось. Я не говорю за весь театр. Но мне хочется, чтобы спектакль «Каштанка» стал местом интеллектуальной молодежной тусовки.

- Расскажите о своей постановке. Что это будет за спектакль? Почему именно «Каштанка»?

- Потому что, во-первых, Чехов - это автор, через которого все обязаны пройти. Во-вторых, «Каштанка» входит в школьный курс литературы. В-третьих, меня заинтересовала тема - как бы «Стокгольмский синдром». Это когда ты становишься жертвой и любишь своего мучителя, свое жертвенное положение. Так вот, Каштанка для меня - абсолютное воплощение этого синдрома.

- Собачка?

- Ну, у нас она не будет собачкой. У нас это все люди. Точнее, люди с характерами животных. Знаете, часто смотришь на человека и говоришь себе: «Боже мой, как же он похож на гуся». Гусиных лапок у него нет, а характер гусиный, да? То же самое со всеми остальными персонажами. Очень хотелось бы, чтобы у нас получилось.

Почему Каштанка - синдром? У нас это девушка, которая делает свой выбор в пользу того, что хуже. Во всяком случае, в бытовом плане. Почему бы ей не остаться жить у Жоржа? Там тепло, сытно, ее кормят, там большая компания, в которой к ней нежно относятся, из нее могли бы сделать звезду. Почему она опять выбирает своего столяра? Почему она выбирает дискомфорт? Что это? Родина? Любовь? Место, где плохо, но все родное? Почему у нее не хватает смелости разорвать с прошлым? И хорошо это или нет? Чехов не ставит никаких точек. У него такой нежный финал. Наверное, все мы, по крайней мере, многие из нас, - вот такие Каштанки.

- И когда премьера?

- 6, 7, 8, 9 февраля 2018-го года. Я верю в то, что на создание нужно девять месяцев. Раньше не бывает. Его необходимо выносить. У артистов - сложная задача. Это очень харАктерная история. Хотелось бы, чтобы она была смешная, эксцентричная.

- А жанр как вы определяете?

- Для меня это драма. Я бы так сказала: «Не все так весело, как смешно». С артистами у нас общий чат, и мы постоянно разговариваем о спектакле, репетируем. Они тоже находят какие-то интересные штуки, присылают мне.

- Значит, у вас должен быть очень хороший контакт с артистами?

- Я общаюсь с ними практически круглосуточно. И должна сказать, что я просто в них влюбилась. Я ими очарована. Мы недавно были в Пушкинских Горах на тренинге, и нам удалось друг перед другом раскрыться. Я боялась, что меня встретит труппа, которая скажет: «Стилизуй меня, Мейерхольд». А я этого не люблю, и вообще не понимаю, зачем это делать?

- Что это значит - «стилизуй меня»?

- Это такая театральная шутка: «Ты ставь, а мы будем тебе подчиняться». Меня подобная позиция совершенно не устраивает. И самое главное, что нам предстоит сделать, - это дико полюбить друг друга. Я вообще считаю, что спектакли, фильмы, вообще любое искусство, могут рождаться только в безграничной любви. Я очень рада, что нам удалось провести много тренингов. И сейчас я вижу, что возможно создать этот ансамбль. Ребята открытые, способные, талантливые. Немножко, правда, «забитые» от отсутствия зрителей и успеха.

- «Забитые»?

- Может, неточно выразилась. Не то чтобы «забитые»... Как объяснить? Понимаете, они круче, чем сами о себе представляют. Вот! И моя мечта - чтобы они расцвели, поверили в свои творческие силы, и были смелее.

- И кто в роли Каштанки?

- Аня Шуваева и Ксюша Тишкова. Там, кроме Каштанки, еще есть роль Девицы. Так вот, они будут играть эти роли по очереди. Всего участвует восемь актеров, которые исполнят разные роли. Я рассчитываю на то, что спектакль не будет длиться дольше часа сорок. Чтобы зрителям было комфортно.

- Но это ведь не первый ваш спектакль?

- Нет. Я уже ставила спектакль «СтихоВаренье» для своего благотворительного фонда. На него мы потратили мизерную сумму денег, а заработали уже 8 миллионов рублей. А потом еще с моим однокурсником Пашей Акимкиным мы поставили «Fарс-мажорный концерт», который идет в Театре наций. «Песни военных лет» и «Люди и птицы», спектакль, в котором было занято 86 человек. Но вообще я не считаю себя режиссером и не собираюсь им становиться, хотя и закончила режиссерский факультет. «Каштанка» для меня - несколько иная акция. Я не зарабатываю на этом денег, и делаю это абсолютно безвозмездно.

- Что значит «безвозмездно»? Что же вы, и гонорар не получите?

- Нет. Зачем он мне?

- Ну, так положено. Как же без гонорара?

- Мне нравится разрушать «так положено». Я очень не люблю стереотипы. Все время хочется делать наоборот. Не так, как «положено».

- То есть вы приезжаете в Псков в свое свободное время?

- Не совсем так. Что значит «свободное время»? У нас четкий график, все спланировано. Дата премьеры и так далее. Я вообще очень четкий человек. Педантична, как нелюдь!

- То есть у вас жизнь расписана на полгода вперед?

- На полтора года вперед. Но с «Каштанкой» все сложилось по датам. Поверьте, я в самом деле не делаю спектакль ради каких-то режиссерских амбиций. И вообще я ни разу не делала спектакли ради амбиций. В случае со «СтихоВареньем» я делала спектакль для фонда, которому нужны были деньги. В случае со Псковом все по-другому. Я просто знаю, что такое положительные эмоции при выпуске спектакля. Я знаю, что такое команда. Я знаю, что это такое, когда партнеры по сцене подставляют тебе плечо. Вот это ощущение во мне есть. И это неимоверное счастье! Ради этого можно играть по двадцать спектаклей в месяц, и не уставать, потому что ты чувствуешь себя очень нужной. Вот этот кайф от сцены! И мне бы хотелось своими сильными ощущениями поделиться с кем-то еще. Почему Псков? По-моему, это просто естественно. Тут даже вопросов никаких не нужно. У меня совершенно нет никакого волнения по поводу того, что кто-то что-то скажет, кому-то что-то не понравится. У меня волнение по поводу другого. Чтобы все задуманное получилось. Чтобы удалось создать ансамбль. Мой любимый мастер Олег Кудряшов меня благословил на постановку «Каштанки», пообещал, что поможет. Мы встречаемся, болтаем, я рассказываю ему о своих решениях, а он дает советы. Все это очень ценно.

- Вы сейчас очень заняты в смысле работы?

- Я сейчас снимаюсь в Питере у Дмитрия Светозарова в фильме «Белые ночи». Это как бы такой немножко ремейк фильма «День счастья» с Тамарой Семиной (фильм Иосифа Хейфица 1963-го года - Авт.). Возможно, название будет другим. Скорей всего, - «Клетка». И у меня в конце ноября выпуск спектакля по пьесе Вани Вырыпаева «Солнечная линия» в Центре Мейерхольда. Ну, и, конечно, играю во всех спектаклях, в которых занята. 

- Если честно, мне актеры всегда казались какими-то фантастическими людьми. Со сверхчеловеческими способностями.

- Когда актеров любят, тогда они и превращаются в фантастических людей. А когда не любят, они становятся чудовищными. Единственный ключ для настоящего творчества - тратить душевные силы.

- Откуда же их брать?

- Иногда так и бывает, что неоткуда.

- Необходим какой-то сверхчеловеческий потенциал.

- На самом деле, если все происходит в любви, этот потенциал неизбежно появляется.

- В любви к профессии?

- В любви к людям, которые вокруг тебя. И да - к своему призванию. Уверенность в себе - это когда ты позволяешь себе рисковать. Совершать какие-то важные поступки - в профессии, разумеется. Когда ты не боишься пробоваться. Когда не боишься показаться каким-то корявым, некрасивым, неказистым. Я именно эту уверенность имею в виду. Но все равно перед каждым спектаклем ты боишься, трясешься, сомневаешься. Это естественно.

- Где вы находите для всего время? Театр, кино, общественная работа для фонда, какие-то светские мероприятия, участвовать в которых тоже необходимо...

- Время - это самое дорогое, что есть. Когда мне говорят: «Найди час, чтобы поговорить», я думаю: «Какой кошмар! Это невозможно». Можно найти все, что угодно, но времени нет.

- Обычно у актеров спрашивают, как им удается совмещать работу в театре и в кино. В смысле - переключаться с одного на другое. В чем разница между существованием актера на сцене и на съемочной площадке перед кинокамерой?

- Да, это разные режимы существования. Когда ты в кино, то должен каждую секунду выдавать результат. У тебя второй такой секунды уже не будет. «Мотор! Начали!», и ты должен выдать максимум, и никого не интересует, есть ли у тебя температура под сорок, или почки отказывают.

- В театре, получается, проще?

- Нет, не проще. Там другая история. Прежде чем выйти перед зрителем, ты должен пройти долгий путь. Меня этому Женя Миронов научил. Каждый день репетиций ты должен рвать! Рисковать, рисковать! Пробовать. Бывает, что в театре репетиции проходят так: сел, подумал, расслабился. Так нельзя. За время репетиций нужно накопить такой багаж, чтобы, когда ты вышел к зрителю, ты был готов. Каждый выход к зрителю - это бой! И кто в этом бою победит, зависит от артиста. Не бывает такого, что зритель - «плохой», «глупый», «не понял». Если зритель чего-то не понял, это проблема артиста, а не зрителя.

- Когда мы с вами разговаривали два года назад, то вы сказали, что принципиально не рассказываете о своей личной жизни, потому что такие рассказы мешают профессии. А в последнее время - наоборот. Что-то изменилось в отношении к жизни?

- Что наоборот? Где я рассказываю о своей личной жизни?

- Ну, например, вы рассказали журналистам, кто отец ваших детей. Все желтые СМИ об этом написали.

- Нет, я не рассказывала. Наталья Синдеева (генеральный директор телеканала «Дождь», телеведущая - Авт.) задала мне вопрос, на который я просто ответила, и всё. Никому никаких заявлений я не делала.

- То есть в вашей позиции ничего не изменилось?

- Ничего не изменилось.

- Но, получается, что некая закрытость, наоборот, провоцирует желтые СМИ на всякие выдумки. Как вы к этому относитесь?

- Никак. Пусть придумывают, это их работа. Я никак к этому не отношусь. Равно как их выдумки ко мне не липнут, не пристают. Они не имеют никакого отношения к моей жизни. Просто есть вещи, существующие помимо меня. И у меня нет никакого желания с этим бороться. Зачем? Ну, какие-то люди, что-то пишут. Мне это совсем не важно.

- Вы уж извините, но вам приписали роман с актером Цыгановым, потом - с бизнесменом Абрамовичем. Все это прямо такие сенсации. Так есть в этом хоть какая-то правда?

- Послушайте! Люди пишут плохо написанную художественную литературу, все эти говно-статейки! Ну, пусть они пишут. Я же не могу лишить людей творчества.

- То есть можно сказать, что личная жизнь для вас до сих пор - тема табу. И если я задам сейчас какой-то вопрос о личной жизни, вы мне не ответите?

- Нет, вы задавайте. Вопрос вопросу - рознь.

- Ага. Как складывается сегодня ваша личная жизнь?

- Это неконкретный вопрос.

- Хорошо. Вы свободны, в поиске? Или у вас есть муж, друг?

- А на такие вопросы я не отвечаю.

- Вот видите! А почему?

- А зачем это? Вот для чего? Какое это имеет отношение ко мне, как к художнику? Допустим, в интернете есть якобы моя свадебная фотография с Путиным. Какая разница, являюсь я «девушкой президента», или нет?

- Это что, шутка такая?

- Ну, вы же знаете, в интернете много чего выкладывают. Так вот, какая разница?  Я от всего этого лучше играю? Или хуже? Или у меня какие-то роли в кино появляются? Нет ведь!

- Но это просто такой необходимый атрибут успеха, обратная сторона медийности, разве не так?

- Да, я медийный человек, но эти скандальные статьи мне не дают ничего. Эти говно-статьи нужны только газетенкам для того, чтобы их покупали.

- Но существует такая логика: чем известней актер, тем больше он востребован.

- Нет, это заблуждение. Такой логики нет. Посмотрите новые фильмы. Большинство артистов неизвестны и немедийны. Но при этом снимаются в хорошем кино. Посмотрите фильмы Звягинцева. Фильмы «Аритмия», «Теснота», гениальные. Да, Саша Яценко известен, но остальные актеры - нет. Поэтому, все эти медиа-скандалы никакого влияния не имеют. Ни в ту, ни в другую сторону. Все это как-то движется параллельно, и никак со мной не пересекается.

- А если говорить об общественной позиции?

- Что вы имеете в виду?

- Ну, грубо говоря, к какому лагерю принадлежите, к либеральному или патриотическому?

- У меня одна позиция - благородство, честность и порядочность. Во всех сферах. Потому что я принципиально аполитична. Я не смотрю новости, не интересуюсь политическими процессами. Просто потому, что в этом ничего не понимаю. И, честно говоря, понимать не хочу. Я - художник, и существую в другом мире. Но когда что-то влезает в мои представления о порядочности, нарушает границы моих человеческих принципов, мне, конечно, становится больно, неприятно, и я об этом открыто говорю. В том числе и журналистам.

- Обычно, завершая разговор, спрашивают о творческих планах, но вы уже о них рассказали.

- Мои самые главные планы сейчас - это, конечно, «Каштанка». Хочется, чтобы в Пскове получился такой хлесткий молодежный спектакль.

Беседовал Александр Донецкий                          

ПЛН в телеграм
Лента новостей