Там Михалков, кино и немцы

От арт-хауса к арт-хаосу

«Утомленные солнцем 2» символически начинаются с загадочного эпизода. Зритель видит товарища Сталина в беседке и улыбающегося Никиту Михалкова, то есть комдива Котова в тюбетейке, а также актрису Викторию Толстоганову, которая оказывается женой Михалкова, то есть Котова, и они вместе, комдив и его жена, преподносят Иосифу Виссарионовичу подарок – огромный роскошный торт с шоколадным профилем вождя.

И вот, когда Сталин в предвкушении сладких вкусовых ощущений вооружается ножом, дабы отрезать кусочек, стоящий рядом Котов коварно хватает тирана за затылок и окунает его рябое лицо в кондитерское изделие. Живой, а не расстрелянный комдив Котов тут же просыпается в зековском бараке и от ужаса орет благим матом, а всполошившиеся зеки успокаивают батю. С ним это не впервой, ему постоянно сняться страшные сны.

Эпизод оказывается кошмаром комдива Котова. Однако сновидение, вопреки ожиданиям зрителя, на этом не заканчивается. Потому что дальше, на протяжении трех часов, режиссер Никита Михалков реализует излюбленный прием символистов: сон во сне.

Наивный зритель, глядя на экран, поражается увиденному: как же возможно такое? Не понимая, что «Утомленные солнцем 2» - не что иное, как сновидческая  матрешка, когда каждое следующее сновидение вылупляется из предыдущего, и понятно, что к процессу этому нельзя подходить с критериями обыденного дневного сознания.

Поэтому, когда злобные критики обрушивают на Михалкова обвинения в чудовищном неправдоподобии изображенной на экране войны и цепляются к сюжетным нелепицам, они просто не врубаются в дискурс.

В смысле, не понимают, с какой реальностью имеют дело.

А реальность эта – потусторонняя, ночная, фантомная, в ней нельзя искать логику, потому что война Михалкова – это чистый нонсенс, стопроцентный сюр.

Стоит принять сюр как необходимую установку сознанию, и тут же все нонсенсы и нестыковки встают на свои места, упреки критиков теряют смысл.

Бывшая жена Котова, говорите, кардинально изменила внешность? Так это ж сон! Видимо, реализовались тайные желания пациента?

Дочка как-то стремительно повзрослела и выглядит лет на пять-шесть старше? То же самое.

Лагерь, в котором обретается оживший политзаключенный, находится не на Колыме, а где-то ближе к Брестской крепости? Хронотоп в сновидении схлопывается, в пределе - до одной исходной точки.

Штрафбат в 1941? Какие могут быть претензии к сновидению?

Говно из форточки немецкого бомбардировщика? К деньгам.

И так далее. Буквально каждой детали можно найти толкование. Даже известная фрагментарность и несвязность отдельных эпизодов, в которой упрекают режиссера, можно объяснить поэтикой сновидения.   

Нет, не зря в фильме появляется металлическая перчатка, эта многозначительная аллюзия из «Кошмара на улице Вязов». Фредди Крюгер, как мы помним, всегда приходит к своей жертве во сне, и зрителю «Предстояния» остается только уверовать, что он спит наяву, и принять правила предложенной киношной игры.

Действие «Утомленных солнцем 2» происходит где-то, когда-то, - там, где кино и немцы, и искать в этом визуальном бреду указания на точные даты, события или населенные пункты, значит, заведомо ломать правильное восприятие фильма, лишать себя изысканного удовольствия от постижения альтернативной истории.

Необходимо довериться автору и тотально погрузиться в фантасмагорию подсознания, с его удивительными деталями, туда, где немецкие танки движутся под парусами и постоянно происходят чудеса, где возможно все, и время движется по спирали, а пространство, - в данном случае России, - совпадает с сознанием творца, то есть автора нашумевшего сиквела.

Всю жизнь Никита Михалков снимал сугубо европейский арт-хаус, и, - что признают даже его недоброжелатели, - в этом искусстве много и разнообразно преуспел. Самобытный и чуткий режиссер, он воспроизводил на экране психиатрические метания персонажей по мотивам Чехова или ставил эффектные киноспектакли. В истории кинематографа наверняка сохранятся «Неоконченная пьеса для механического пианино», «Пять вечеров» и «Очи черные» и еще несколько творений мастера.     

Тогда как «Утомленные солнцем 2» - останется ярким примером того, что случается, когда классику арт-хаусного кино дают много денег. Получается, арт-хаос, амбивалентная пародия не то на Тарантино, не то на Озерова.

Последний  фильм Михалкова явно не про нас и не для нас.

В лучшем случае (об этом мечтает каждый художник) картина рассчитана на запоздалое признание потомков. В худшем – на мгновенную реакцию иностранцев, для которых факты Великой Отечественной войны и миф о войне одинаково неправдоподобны, а смерть и СМЕРШ – только неточные рифмы.

Саша Донецкий