Искусство отписок и отмашек

«Многословный текст ни о чем» называется, в зависимости от контекста, либо графоманией, либо официальным ответом органов власти. Графомания никого не волнует. И мало чьи интересы задевает (читатель волен не читать, редактор - не печатать). С официальными ответами совсем другая история. Запрос на получение информации СМИ отправляют с конкретной целью и, учитывая сроки официальной переписки, лишь в крайнем случае, когда исчерпаны открытые источники и нет надежды на личное общение с чиновником (а ее в последнее время все чаще нет). Журналист ждет ответа на свой запрос. Поминутно проверяет почту. Считает дни, перевалившие за отведенный законом предельный срок. Переживает. Но получив, наконец, искомое и пожирая жадными глазами документ, уже с первых слов понимает, что опять прислали отписку…

Такова драматургия обычной коммуникации двух публичных институтов – прессы и органов власти. Ее определяет системный конфликт: пресса хочет знать как можно больше, власть желает сообщать как можно меньше. С точки зрения чиновников, мы своими запросами отвлекаем их от работы. Им плевать, что запросы – это часть нашей работы. Их работа, «конечно же, куда важнее», чем наша.

«Стопицот миллионов» федеральных законов, регулирующих распространение информации, не в состоянии урегулировать этот конфликт – в основе его лежат культурные коды, вековые привычки и традиции публичной коммуникации. В России власть считает себя начальником. Власть важнее, чем общество и его институты. Журналист в этой картине мира стоит ступенькой ниже, чем руководитель какого-нибудь структурного подразделения любой администрации. Ну и отношение соответствующее.

Однако, дорогие чиновники, мы с этим не согласны. И мы собираемся это поменять, рано или поздно. Мы будем требовать от вас информации по общественно-важным вопросам и будем сообщать обществу, чьими налогами вы кормитесь, каковы результаты наших усилий. Российское законодательство, тем более, на нашей стороне.

Говорить об этом заставляет стиль общения с прессой администрации города нашего Пскова. Именно администрации – депутаты и аппарат городской думы более-менее доступны для СМИ. Следует различать также «администрацию» и «пресс-службу» - к пресс-службе, где работают сплошь бывшие журналисты, нет претензий. Мы видим, как они стараются нам помочь, делая все от них зависящее, если не больше. Но в глазах настоящего управленца сотрудник пресс-службы приравнивается к журналисту.  Ну и отношение, опять же, соответствующее.

Ярчайшим примером описанной ранее драмы стали ответы, полученные ПЛН от управделами администрации Пскова Галины Петровой. В начале 2013 года редакция, с прицелом на проработку ряда общегородских тем, отправила в администрацию города три запроса. Из одиннадцати содержавшихся в них вопросов на четыре были дан ответ, более-менее приемлемый, хотя и сжатый, на три – неполный или неточный ответ, на последние четыре – вообще не получено содержательного ответа. Особенно примечательна судьба одного из запросов, попавших на глаза Галине Викторовне, видимо, в недобрую минуту. Из трех заданных вопросов ни один не удостоился содержательного ответа. Это поистине исключительный пример бюрократического эпистолярного мастерства.

Запрос был простой. Держа в памяти многочисленные скандалы с МП «Псковская коммерческая палата», которую депутаты городской Думы именуют не иначе как «неубиваемая, непотопляемая и живее всех живых» (и это при том, что контрольно-счетная палата гордумы неоднократно выявляла грубые нарушения в деятельности предприятия), мы попросили предоставить нам 1) устав МП «Псковская коммерческая палата», 2) копии актов проверок, проводившихся с 2006 года, в отношении МП «Псковская коммерческая палата» и 3) список руководителей МП «Псковская коммерческая палата» с 2006 года по настоящее время. Очевидно, ни один из пунктов не может быть признан государственной, служебной или коммерческой тайной. Тем более врачебной или адвокатской. Однако вот вам, точнее, нам:

«В соответствии с законом Российской Федерации от 27.12.1991 N 2124-1«О средствах массовой информации» редакция имеет право запрашивать информацию о деятельности государственных органов, органов местного самоуправления, организаций, общественных объединений, их должностных лиц, но не наделена полномочиями по получению от названных организаций копий служебных документов».

В переводе на русский: спрашивать вы можете все, что угодно, только черта с два вы заставите нас вам отвечать.

«Полномочиями по получению» редакция действительно не наделена, чай, не судебные приставы. Ну так и «служебная информация» нам не нужна. Ни устав предприятия, ни акты проверок не могут считаться таковой. Устав и учредительные документы, согласно постановлению правительства, не входят в состав «коммерческой тайны» и таким образом исключены из перечня сведений конфиденциального характера. Акты проверок КСП определенно попадают в разряд «информации о деятельности органов местного самоуправления», которую, согласно закону «Об обеспечении доступа к информации о деятельности государственных органов и органов местного самоуправления», можно добывать и распространять «любым законным способом».

На просьбу огласить список руководителей МП г. Пскова «Псковская коммерческая палата» Галина Петрова отвечает еще изощреннее: «…разъясняю, что согласно действующему законодательству данная информация относится к категории ограниченного доступа и в соответствии с требованиями Федерального закона от 27.07.2006 «О персональных данных» не подлежит раскрытию третьим лицам».

Хорошо, если уж взялись разъяснять, так давайте в деталях: закон «О персональных данных» регулирует отношения «связанные с обработкой персональных данных», осуществляемой длинным перечнем акторов, включая ораны МСУ. Наш случай? – нет, не наш. Мы не покушаемся на «неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну», охраняемую данным законом. Нас не интересуют персональные данные руководителей муниципального предприятия. Не интересно, где они живут, как звали их маму и папу, в какие школы ходят их дети. Мы лишь хотим получить полный список персон, занимавших должность директора Псковской коммерческой палаты в хронологическом порядке. Директор муниципального предприятия – это все-таки публичная фигура. Ровно с таким же успехом можно скрывать имена и фамилии служащих, возглавлявших, например, УГХ или МО «Город Псков».

Наш случай – это упомянутый закон «Об обеспечении доступа к информации…», который распространяется «на отношения, связанные с обеспечением доступа пользователей информацией к информации о деятельности государственных органов и органов местного самоуправления». И в нем есть совершенно четкое указание, что основным принципом обеспечения оного доступа является «открытость и доступность информации о деятельности государственных органов и органов местного самоуправления, за исключением случаев, предусмотренных федеральным законом». Да, есть исключения. Они прописаны в статье 5: доступ ограничивается к «сведениям, составляющим государственную или иную охраняемую законом тайну» (пункт 1). Перечень таких сведений определяется (пункт 2) только федеральным законом, а не представлениями управляющего делами местной администрации.

Условия, ограничивающие доступ к информации, прописаны в федеральном законе «Об информации, информационных технологиях и о защите информации», статья 9. Конкретного перечня там нет – есть упоминание о «государственной тайне», «коммерческой тайне», «служебной тайне», а также «сведениях конфиденциального характера», которые в свою очередь прописаны законом о СМИ (фамилии муниципальных служащих там точно отсутствуют). Но для нас более важна статья 8, п.4, где перечисляются сведения, доступ к которым не может быть ограничен. В том числе, к «нормативным правовым актам, затрагивающим права, свободы и обязанности человека и гражданина, а также устанавливающим правовое положение организаций и полномочия государственных органов, органов местного самоуправления» и «информации о деятельности государственных органов и органов местного самоуправления, а также об использовании бюджетных средств (за исключением сведений, составляющих государственную или служебную тайну)». В том, что фамилии руководителей МП – это служебная тайна, редакция, повторю, очень сильно сомневается. Уже хотя бы потому, что таковые фамилии регулярно присутствуют в официальных пресс-релизах.

Что еще сказать о тонкостях официальной коммуникации? Закон «О муниципальной службе в РФ» в числе основных принципов (ст.4) устанавливает «доступность информации о деятельности муниципальных служащих». Положение о Контрольно-счетной палате Псковской городской Думы также намекает на желательность диалога со СМИ: «Основными принципами деятельности КСП являются: законность, системность, объективность, независимость, гласность».

С учетом вышесказанного, другого основания для отфутболивания редакционных запросов, помимо нежелания потратить время и неуважения к прессе, обнаружить не удается. Не любите вы нас, уважаемые чиновники администрации г.Пскова. А хотите, чтобы мы вас любили…

Есть на первый взгляд избитые, общие темы, которые очень надоело обсуждать. Но никуда от них не уйти. В том числе,  приходится постоянно проговаривать тему местного самоуправления в самом широком смысле – подразумевая, что «город» не ограничен двумя зданиями на улице Некрасова плюс ГКЦ. Город – это сумма всех его коммуникаций. Мы не преувеличиваем роль СМИ в этом клубке, но и преуменьшать ее не стоит. Пресса выполняет роль медиатора, посредника между властью и народом. Отмахиваясь от СМИ, чиновники косвенно отмахиваются от наших читателей, то есть людей, которые, собственно, делегировали им властные полномочия, включая право распоряжаться городскими ресурсами. Банально, да, а что поделаешь?..

Конечно, очень хотелось бы перестать говорить об этом. Работать, не встречая упреков, что «мешаешь работать» другим. У органов местного самоуправления и средств массовой информации, на самом-то деле, есть общие задачи. И цели у нас очень похожие. Правда-правда.

Светлана Прокопьева (лицо, признанное Минюстом РФ иноагентом)