С помпой по Праге

В коридорах псковского онкодиспансера обязательно встретишь знакомых: «О, и ты здесь». Псковская область в пятерке регионов с самой высокой распространенностью рака - трое из сотни больны - и это странно и страшно. Эта болезнь ближе, чем кажется. И да, умирает много, но как же много людей, которые успешно живут со всей этой бедой, как ни противоречиво это звучит, и даже избавляются от рака. Для всех, кто борется, кто переживает за своих родных, я и рассказываю свою историю.

Итак, в начале июня, после четырех курсов химиотерапии, я уехала в Чехию. Получилось это благодаря многим жителям Пскова, области, других городов и стран, которые откликнулись на объявленный сбор средств, и, конечно, благодаря губернатору Михаилу Ведерникову и Фонду развития Псковской области «Святой Равноапостольной Княгини Ольги». А вообще, конечно, если бы не директор «Гражданской прессы» Максим Костиков, я бы не решилась на все это. Короче говоря, 4 июня я улетела в Чехию и на два с половиной месяца попала в объятия менеджера клиники «Мотол» Людмилы и переводчика Марины.

Надо сказать, что у меня были определенные льготные условия, иначе бы лечение обошлось гораздо дороже (сбор был объявлен на миллион рублей). Но были и минусы - например, иногда отсутствовал приоритетный порядок встречи с врачами и обследований, то есть я ждала, грубо говоря, в общей очереди. Если честно, даже плакала, узнав, что нужно еще подождать, и еще... Очень хотелось уже побыстрее. Зато я смогла прочувствовать, как в пражской клинике лечат обычных людей, жителей Чехии.

Первые недели ушли на встречи с врачами и на небольшое обследование. Врачи солидные, степенные, приветствуют пациентов рукопожатием. «За ушко», - жмет мне руку седой загорелый доктор. Я в смятении - что у меня с ушком?? «Он представился, доктор Заушко», - подсказывает Марина. «Пани ГолУбкова», - отвечаю на чешский манер.

Доктора остались удовлетворены тем лечением, которое проводили мне в Петербурге. Сказали, что протоколы химиотерапии в мире одни и те же, и в Праге бы то же самое поначалу назначили. Ну а раз две разных «химии» мне не помогли, то определили третий вариант.

- А скажите, а если у вас нужного лекарства не будет, я могу об этом как-то заранее узнать? - спрашиваю я у онколога.

- Как это не будет? - не понимает она. - Я не помню, чтобы у нас когда-то такое было.

А у нас-то в России всякое бывает...

Клиника «Мотол» очень дружелюбна к пациентам и медперсоналу. Это чувствуется буквально при выходе из метро на конечной станции «Nemocnice Motol». От выхода до дверей больницы - метров 50. Никаких ступенек и поребриков, для человека на инвалидной коляске нет проблемы самостоятельно приехать на прием.

Около центрального входа в клинику регулярно появляется симпатичный овощной рынок. И этот рыночек странным образом поднимал настроение. Казалось бы - ну что такого, капусту и лук-порей продают. Но это же такие домашние, семейные заботы, это значит, что после приема или работы люди идут домой, варят вкусный суп, садятся все вместе за стол... Какие-то такие, простые бытовые ассоциации. Я с удовольствием вставала в небольшую очередь и покупала хоть двести граммов гороха, чтобы только напитаться этим ощущением – обычная жизнь продолжается.

Через большой светлый и пустой холл, мимо цветочного павильона и аптеки выходим в лаунж-зону. В центре цветы, столики и скамейки, тут же кафе с хорошим кофе, тортиками и салатами. Вокруг магазины - парики, платья, ювелирка, продукты. На этом развлекательно-потребительская часть заканчивается. На полу и стенах навигация, помогающая определиться с нужным направлением и этажом. Онкология на третьем.

В первый же день в больнице мне поставили подключичный порт. Оказывается, очень удобная штука, ставится на несколько лет. То есть не надо калечить руки во время химиотерапии. В феврале, после первого же курса химии, вена на руке превратилась в канат, к которому рекомендовали прикладывать разные мази и компрессы. Потом то же самое повторилось со второй рукой, еще и ожог возник, в общем, нормальный такой дополнительный геморрой, о котором знают, я думаю, все, кто проходит химиотерапию. Я так понимаю, порт - штука дорогая, его установка требует квалификации, все это хлопотно и недешево, а лечение онкологических больных у нас бесплатное... Ну хоть бы рассказали химиотерапевты, что есть такая возможность.

Поставили мне порт, химию пообещали подключить на следующий день. И, пока есть возможность, я, бодра и весела, отправилась в центр Праги. Благо метро рядом. Жарища, как что форма одежды во все поездки у меня была одна и та же - единственные шорты, в которые я влезала из-за живота, футболка и косынка. Но видок в тот день у меня был ого-го. Вся по шею в каком-то красном антисептике и в пластырях. До определенного момента мне казалось, что все более-менее прилично - пока на Вацлавской площади я не поймала дикий взгляд туристки, поглощающей пасту в открытом ресторанчике. Она так и застыла, со свисающими изо рта макаронинами. Я ей ободряюще улыбнулась, чем, по-моему, вызвала у бедной женщины истерику. Зомби в городе.

Ну так вот, на следующий день после двух часов капельницы (хорошие такие капельницы, с электронными мониторами для регулировки темпа) подключили к порту химию на 48 часов, и так началось, вернее, продолжилось лечение. «Будем лечить, но мы не боги», - по-русски предупредил во время обхода заведующий отделением, и я в очередной раз поняла, что диагноз у меня так себе.

В палате нас было трое, я и две молчаливые чешки. Приватность обеспечивали шторки, натянутые между кроватями - задернул шторы, и вроде как в домике. Врач-онколог, пани Шашкова, приходила ежеутренне, в 7.30. В течение дня раза по три навещали медсестры, а санитарки еще чаще. День начинался с их певучего приветствия и вопросов, как здоровье и настроение, а заканчивался предложением поменять белье. Завтрак, обед и ужин приносили в палату. Не хватало каши, зато очень удобным оказался штучный набор - каждый день выдавали упаковки ветчины, десерты в стаканчиках, джемы, хлопья и молоко в пакетиках.

Можно оставить на потом. На обед всегда был хороший кусок мяса. На общем столе всегда стоял в чайнике-термосе компот, похожий на отвар шиповника. Да, в каждой палате телевизор, и вечера мы проводили под тихие спокойные сериалы про любовь, аналоги «Вечернего Угранта» и шоу «Моя свекровь - монстр». Вообще, телевидение в Праге - отдельная тема. Буквально нечего смотреть, никто не брызжет слюной с экрана, про Украину молчат, детективов с кровищей нет вообще, скукотища.

Окно всегда было распахнуто, на улице плюс 35. Несколько дней в больничном дворе гремела индейская музыка. Волонтеры устроили для пациентов, детей и взрослых, тематический праздник, с вигвамами, ярмаркой, какими-то детскими конкурсами. Волонтерское движение при больнице развито, есть даже штатные ставки.

После первого курса меня перевели на амбулаторное лечение. То есть я прилетала в Прагу, сдавала кровь и на следующий день приезжала в клинику на капельницы и для установки помпы. Через 48 часов возвращалась, чтобы мне ее сняли. Промежуточных обследований не было - пани Шашкова объяснила, что их будут делать только после 6-9 курсов химиотерапии. Об операции речь не шла. Живот рос, как на дрожжах. В аэропортах пропускали вне очереди, а на регистрации уточняли срок беременности.

В первый свой приезд в Прагу я прилетела с дочкой. Потом летала одна. Сначала не понимала, как решать вопрос с жильем, из-за этого пришлось переплачивать. Потом догадалась снимать разово через airbnb, выходило дешевле предложенного риелтором.

В общем, несмотря на растущий живот, так бы и продолжалось мое лечение за рубежом, если бы не сбивший меня с курса чудо-доктор, из-за которого я оказалась в Москве, случайно попала в онкоцентр Блохина и оказалась на операционном столе. Как выяснилось уже в Блохина, химиотерапия, выбранная в Праге, оказалась результативной для опухоли в желудке, так что сейчас в Москве мне ее продолжают. Поэтому все не случайно и не зря оказалось!

У чехов, рассказала мне переводчик Марина, есть одно популярное рождественское пожелание - быть спокойненькими. То есть довольными всем тем, что имеют. По-моему, замечательный тост. Будем же довольными и этим счастливыми - хоть иногда. И, конечно, здоровыми.

Виктория Голубкова