«Культурная контрреволюция» Стрекаловского: Девятый шедевр Тарантино (18+)

«Эхо Москвы» в Пскове (102.6 FM) представляет авторскую программу Юрия Стрекаловского «Культурная контрреволюция». Псковская Лента Новостей публикует текстовую версию выпуска программы.

Говорить о культуре всегда было делом, культуре противном.
Теодор Адорно.

Здравствуйте, слушатели «Эхо Москвы» в Пскове. В эфире «Культурная контрреволюция» и ее вождь Юрий Стрекаловский.

Как известно, важнейшим из искусств для нас являются цирк и кино, сказал когда-то классик. И сегодня я хочу посвятить свой пятнадцатиминутный обзор культурной жизни кинематографу.

Давеча я посетил киносеанс, и, кстати, кино нужно смотреть обязательно в кинотеатрах, это принципиально важно. И глупцы, которые говорят: «Я лучше дома посмотрю», - напоминают мне тех странных людей, которые, например, и сексом заниматься предпочитают в одиночку, в комнате, дома. Просмотр фильма - это, во-первых, коллективное переживание, а, во-вторых, переживание, которое нельзя прерывать. Так вот, в одном из кинотеатров нашего города я посмотрел новый, девятый фильм Квентина нашего Тарантино «Однажды в… Голливуде».

Вообще, как известно, мировой кинематограф знает лишь пять настоящих великих режиссеров, это нужно запомнить: Чаплин, Годар, Куросава, Бергман и единственный из ныне живущих - Квентин Тарантино. Это живой классик, который слегка издеваясь над зрителями и критиками и немного иронично по отношению к себе самому, фильмы, которые он выпускает, нумерует, как будто ставя на полку полного собрания сочинений. Фильм всегда предваряется сообщением о том, что это четвертый, пятый, восьмой или вот - теперь - девятый.

Критики уже назвали «Однажды в… Голливуде» любовным письмом Тарантино 1960-м годам, и Голливуду шестидесятых. И в самом деле, первое впечатление, которое ты получаешь от этого фильма - необыкновенно приятно видеть это золотое времечко, в котором мне, конечно, пожить не пришлось. А вот мамочка моя, когда этот фильм посмотрела, сообщила, что все совершенно так, как оно и было, но только не в Голливуде, а в Ленинграде. И сама она была ничуть не хуже, чем Шэрон Тейт, и точно так же одевалась, и носила такие же сапожки. Только вот у нее не было такого автомобиля, как в фильме, и только потому, что такие не продавались в Ленинграде в «Гостином дворе». И я, разумеется, охотно в это верю. С огромным удовольствием слушаешь музыку, которая звучит в фильме, все эти The Kinks, The Rolling Stones, Simon and Garfunkel, The Mamas & the Papas. Восхитительно воссоздана мода: эти кожаные куртки, замшевые куртки с бахромой, мокасины, различные джинсы, баки и B-52, мини-юбки, сапожки у девочек, джинсовые комбинезончики и так далее, и тому подобное. Такая, знаете, пестрая и радостная картинка.

И, конечно же, дело происходит в Калифорнии, где вечно светит солнце, а если не светит, - ночи очень теплые. В общем, смотреть на это все было очень радостно и приятно. Это первое впечатление.

Это, конечно, глупость, потому что кино - в  первую очередь, история. И хороший фильм от плохого отличается, в первую очередь, тем, что хороший фильм ты не понимаешь, как смотришь: приходишь в кинотеатр, садишься и лишь через полтора или два часа приходишь в себя. Потому, что ты не понимаешь, где был: тебя взяли за шиворот и протащил через историю. А вот когда ты смотришь и думаешь: здесь мне показывают это, а здесь - это; означаемое, означающее, символы-метафоры, всякое сложное «одно через другое» - это признак плохого кино. Еще раз: сюжет, история - одно из главных составляющих хорошего кино, и ничего нет худого в том, чтобы через сюжет начать разговор о фильме.

Кстати, одна из смысловых линий «Однажды в… Голливуде», не главная, конечно, - это заслуженное пренебрежение, такой хороший пинок, который Тарантино отвешивает всякому другому кинематографу, кроме голливудского. Потому что понятно, что настоящее кино снималось и снимается только в Голливуде, а все остальное: так называемый европейский кинематограф и как часть его, российский, - разумеется, жалкое подражание, несамостоятельное и смехотворное зрелище.

И так, о чем же там в этом фильме? А там два главных героя, играют которых Брэд Питт и Леонардо Ди Каприо. Лео Ди Каприо играет уже начинающего стареть актера, голливудскую звезду мастера вестерна. Он весьма успешен: у него дом в Голливуде, он известен, узнаваем, богат. И второй ключевой персонаж - его помощник, дублер, мальчик на побегушках и единственный лучший друг - каскадер, которого играет Брэд Питт.

Очень интересна динамика этих двух образов и то, как они построены.

Потому что оказывается, что знаменитый и богатый актер в первую очередь глубоко несчастен. Вся его жизнь заключается в том что, он проводит огромное количество времени на съемках, сидя в гримвагене и ожидая, когда вызовут. А когда он возвращается домой, в свой роскошный особняк, то там он только бесконечно учит роли и напивается от ужаса и неуверенности в себе. Потому что, как это ни парадоксально, он страшно не уверен в себе, боится крушения карьеры, исполнен комплексов, страхов - и жизнь его весьма мучительна.

В противоположность второй главный герой, беззаботный раздолбай, у которого ничего нет, который как классический «вайт трэш» живет в вагончике на пустыре. Но именно он-то ведет жизнь настоящего киногероя и голливудской кинозвезды: гоняет на автомобиле, живет в свое удовольствие, дерется, когда ему хочется, перебивается случайными каскадерскими заработками. Ему улыбаются девушки и флиртуют с ним, а он настолько хорош, и, что называется, не запаривается, что имеет все возможности просто их обламывать. И когда случайная попутчица предлагает ему оральный секс в автомобиле, герой говорит: «Сначала покажи-ка ты, милая моя, документы». Надо, кстати, взять на вооружение.

Оба характера совершенно блестяще построены этими уже забронзовевшими и сверхзнаменитыми актерами (которые, кстати, очень красиво стареют, что видно в этом фильме).

Но Ди Каприо, конечно, в каком-то смысле интереснее - просто роль у него такая.

Тарантино использует характерный для себя прием - дрейф жанров. Этот фильм классифицируется в жанровом определителе как трагикомедия. Кино про Голливуд. Но, поскольку в фильме есть сцены, где снимают кино, то вдруг это «кино про Голливуд» внезапно превращается в настоящий и потрясающий вестерн. То есть в фильме, где снимается Ди Каприо, есть сцена, где герой Ди Каприо снимается в фильме, в вестерне. И вдруг ты себя ловишь на мысли, что смотришь уже не фильм про Голливуд, а вестерн, и он, этот вестерн - ну очень классный.

А дальше - больше, потому что вестерн этот, вдруг так сказать, сбоит, проваливается, поскольку герой, который в фильме играет в фильме - забывает текст, а ты снова оказываешься уже не в вестерне, а в фильме про актера.

И это, конечно, потрясающая работа Ди Каприо; по-моему, чуть ли ни одним кадром было снято: сначала ты видишь какого-то бандита в Мексике XIX века, злодея в вестерне. В этом вестерне актер, которого играет Ди Каприо, не очень хорошо играет, потом - забывает текст, а после - собирается и играет совершенно гениально. Это вот очень классный кусок.

Кроме того, не слышал чтобы это кто-то замечал, но Ди Каприо в гриме злодея с висячими усами, в шляпе, и именно когда играет, будто плохо играет, ужасно похож на Михаила Сергеевича Боярского. Просто до смешного. Кажется, вот-вот скажет «канальи» или «тысяча чертей». Пересмотрите - посмейтесь.

Что еще? А вот что: все-таки Тарантино живой классик, и я не знаю, кому еще в 2019 году было бы позволено снять фильм, в котором все главные герои - белые цисгендерные мужчины. В фильме нет ни одного чернокожего и ни одного лица с нетрадиционной сексуальной ориентацией. И практически нет женщин. Они показаны в основном либо в роли домашней утвари, как Шэрон Тейт у Романа Полански, либо как какие-то чудовищные нежити, «зомби-хиппи», но об этом позже. Единственное исключение, как мне моя умная старшая дочь подсказала, - восьмилетняя актриса, очень интересное существо. Эта девочка ведет немного комический диалог с героем Леонардо Ди Каприо. Она такая восьмилетняя self-made girl, профессиональная актриса, которая отлично знает, чего хочет и любого поставит на место. И это, конечно, символ и провозвестник будущего - того, в котором мы с вами сейчас живём. Видимо, сейчас она чем-нибудь управляет - страной или корпорацией. Так сказать, заря будущего феминистского мира, которая блеснула в 1969 году.

В общем, такая вот история про двух ребят: про несчастную кинозвезду и про веселого раздолбая, его дублера - в исполнении Брэда Питта и Ди Каприо.

Но вообще, фильм, оказывается, не об этом.

А происходит все в Голливуде, с февраля по август 1969 года. И соседями этих вот ребят, оказывается, являются режиссер Роман Полански с женой актрисой Шэрон Тейт. И, как мы знаем, в это время в настоящей жизни происходит одно из самых страшных злодеяний в истории Голливуда, легендарная история: массовое убийство на вилле Романа Полански, когда туда явились члены секты Чарльза Мэнсона и перерезали, перестреляли всех, в том числе и находившуюся на девятом месяце беременности Шэрон Тейт. Кстати, мне интересно, как этот фильм смотрели те, кто не знает эту историю, потому что в нашей культуре она не так хорошо известна, в отличие от американской, где это событие общеизвестное, хрестоматийное, вошедшее в учебники и в масскультуру.

И как только в сюжете фильма появляются эти персонажи - Полански, Шэрон Тейт, Чарльз Мэнсон - начинается классический саспенс. Становится страшно, потому что понимаешь: будут убивать, и ужасно будут убивать, фильм, собственно, значит - про это.

И ты с ужасом весь фильм почти ждешь, когда это злодеяние случится, и ужас постепенно нагнетается и концентрируется.

И в финале злодейства и ужаса не происходит; это еще один фирменный трюк Тарантино. Мы как бы берем и играем с настоящей историей. Так, помните, в «Бесславных ублюдках»: Гитлера в 1944 году сожгли из огнемета.

Правда, говорят, в Америке многие и не знают, когда и как именно Гитлера прикончили - так же, как и у нас не знают историю про Полански, Чарльза Мэнсона и Шэрон Тейт. Но это так, к слову.

В общем, ты ждешь кошмара, а кошмар не происходит, потому что это альтернативная история, и никакого убийства Шэрон Тейт и гостей в ней не произошло. Убийцы по ошибке вломились в соседнюю виллу, где как раз и находились герой Брэда Питта Клифф Бут и герой Леонардо Ди Каприо Рик Далтон с молодой женой, горячей итальянкой.

И начинается финальная сцена в стиле Тарантино: кровавая бойня, в которой эти голливудские ребята, среди которых и итальянская актриса, что только приехала в Америку и своего тут не упустит, дают этим хиппи с ножами и пистолетами достойный отпор. Да, там еще есть собака, пит-бультерьер. А в итоге - вообще все замечательно: под грозные аккорды одного из саундтреков какого-то из фильмов Хичкока герой Ди Каприо выходит с огнеметом и к чертовой матери сжигает последнюю уцелевшую самку хиппи.

В общем, все отлично - и это как бы счастливый финал.

Но история, и фильм вообще, оказывается и не про Полански, Шэрон Тейт и Чарльза Мэнсона.

Потому что его кульминация и центр композиции, его золотое сечение - это не финальная сцена, где огнемет, питбуль, который терзает плоть, где кровь льется и т.п. - там совсем не страшно, там, скорее, весело. Такая веселая эстетика жестокости у Тарантино часто в сценах с насилием.

А страшное в этом фильме - есть, а страшно в этом фильме - становится.

Потому что самая страшная сцена, центр и саспенс-кульминация фильма это случайный визит героя Брэда Питта на киноранчо, где поселилась секта Чарльза Мэнсона. Вот эти все милейшие девушки-хиппи и свободолюбивые парни-хиппи, в джинсах и браслетиках, веганствующие и позитивные дети цветов, чудесные и добрые вестники будущего мира любви, согласия, полной свободы и пацифизма.

И вот они показаны как совершенные чудовища, свившие адское гнездо. Где очень страшно. Где, оказывается, царит беспрекословное подчинение старшему. И это напоминает уже кино про зомби или про враждебных пришельцев: главное бабохиппи по прозвищу «Пискля», она командует как самка «чужих», а прочие участники секты, как спящие чудовища сидят в домике у телевизора, их лиц не видно, и все они по команде, по щелчку, встают и выполняют ее приказы.

Там же и хозяин этого ранчо, бывший каскадер, беспомощный ослепший старик, который, вероятно, находится в какой-то страшной зависимости, он в плену, все время сидит в дальней комнате.

И этих хиппи, когда они выходят, камера показывает в эстетике фильмов про зомби переходами с одного лица на другое, под жужжание мух. Это очень страшно, просто совершенно чудовищно.

Но Брэд Питт оттуда, конечно, выбирается. Причем, как? – на экзистенциальный ужас этого нового мира есть хороший ответ: фильм реабилитирует старое доброе насилие. Чтобы выбраться из этого логова «зомби» - нужно просто как следует разбить в кровь лицо одному из участников секты – не обращая внимание на всеощее женское неодобрение.

Словом, с моей точки зрения, фильм про это вот. Не про киноактеров, и не про убийство семьи Полански.

С их культурным и политическим наследием, с «революцией цветов» и детьми 1968 года, о которых у нас теперь принято говорить исключительно в положительном ключе. Дескать эти события и движения - парижские, американские студенческие бунты 1968 года – открыли огромные возможности для человечества.

И нынешняя наша ситуация - это мир победившего шестьдесят восьмого, от Праги до Парижа. Многие из нынешнего поколения влиятельных политиков - Клинтоны, Йошка Фишер, Меркель - имеют непосредственное отношение к этому левому политическому повороту конца 60-х.

Корни и основа, символ политической и эстетической культуры конца «60-х», в фильме показаны, таким образом, весьма критично. И это едва ли ни еретическое высказывание, хотя нечто подобное доводилось видеть в голливудском кино. Впервые я, например, обратил внимание на подобное в «Форресте Гампе», где этот святой, по всей вероятности - православный человек Форрест Гамп говорит, что, кажется, в его время лучшие люди были во Вьетнаме, а как раз всякий мусор шлялся по улицам и устраивал «революцию цветов».

Еще раз, главное послание фильма: «революция цветов» – это была плохая революция, губительная для культуры, и её ядовитые плоды мы пожинаем сейчас – говорит в этом фильме Квентин Тарантино. Поэтому чрезвычайно интересно было смотреть фильм именно в России летом 2019 года. Поскольку нашу московскую политическую улицу 2019 года очень часто сравнивают с парижской или американской улицей конца 60-х. И мои собеседники порой задают вопрос: чем же наши дети на улицах Москвы в июле 2019 года отличаются от парижских «детей» в мае 1968 года или гражданских американских активистов и «детей» Чарльза Мэнсона конца 60-х? По всей вероятности – ничем, поэтому и ядовитые плоды, которые этот тип протеста, тип молодежной культуры произвели в Европе, возможно, грозят и нам.

В этой связи чрезвычайно интересно было следить за встречей Тарантино с нашим замечательным министром культуры Мединским. Как хорошо, кажется, они понимали друг друга, и как прекрасно они выглядели вместе. Словом, кино чрезвычайно интересное и композиционно сложное. Вообще, знаете, если фильмы Тарантино представить в виде какой-то графической схемы – это будут какие-то шедевры абстрактной живописи, мне кажется. И в плане идеологии, и в плане культуры. Смотрите этот фильм, если еще не посмотрели, для этого есть вторичный показ в кинотеатрах. Ну или смотрите дома.

Завершаю. Как сказали бы авторы с большим авторитетом и дипломом, а не такие, как я многогрешный: данное кино заставляет задуматься:

Выбирайте, грядет 2020 год.

C вами был Юрий Стрекаловский, «Культурная контрреволюция». До свидания.