Новости партнеров
Экономика

Николай Рассадин о бизнесе после коронакризиса, Конституции и значении правды

04.07.2020 14:09|ПсковКомментариев: 1

Предлагаем вашему вниманию текстовую версию нового выпуска программы «Гайд-парк» с участием «поэта и правдоруба», директора гипермаркета «Империал» Николая Рассадина. Ведущая Надежда Назаренко обсудила с ним главные события в общественно-политической жизни региона, послабление ограничительных мер для торговых центров на фоне коронавируса, состояние продовольственного ритейла в коронакризис, а также голосование по поправкам в Конституцию РФ.


Надежда Назаренко: Николай Юрьевич, очередные послабления приняты в стране и в регионе по ограничениям в связи с коронавирусом. В том числе разрешено работать торговым центрам. Как сегодня «Империал» оживает, кто вернулся?

Николай Рассадин: Вернулись практически все, за исключением игровой комнаты. Пока их работа находится под запретом. И фуд-корт работает только на вынос. А так, в принципе, вернулись все арендаторы.

Надежда Назаренко: Пошел поток посетителей?

Николай Рассадин: Не скажу, что какой-то там массовый поток пошел, у людей элементарно нет денег, чтоб ходить по торговым центрам. Должно пройти достаточно много времени, чтоб люди пережили жесточайший кризис, который ударил по простым гражданам.

Надежда Назаренко: Предприниматели, которые у вас работают, с воодушевлением принялись за работу или у них все-таки есть еще пессимистические настроения?

Николай Рассадин: Представьте состояние, когда ты сидишь без работы три месяца — и вдруг тебе разрешают заняться деятельностью, в которой вся твоя жизнь, от которой зависит благосостояние твоей семьи... Конечно же, все с удовольствием открылись. «Книжица» моя любимая. Теперь хоть книжки могу покупать.

Надежда Назаренко: Как вы считаете, не получится ли так, что после того, как все ограничения окончательно спадут, количество предпринимателей, которые были раньше в вашем торговом центре, уменьшится? Есть те, кто выжил, а есть те, кто не смог восстановиться и уйдет из «Империала».

Николай Рассадин: Уже есть те, кто уходит. Есть у нас случаи, когда арендаторы съезжают. Но таких немного, поэтому ситуация не выглядит критичной. А вообще таких предпринимателей много. Они не смогли перенести такой длительный простой, у них нет «жирка» или «подушки безопасности».

Надежда Назаренко: Ну, это не тот бизнес, который может «жирок» накопить.

Николай Рассадин: Да.

Надежда Назаренко: Вот вы сказали, что фуд-корт на вынос работает, детская комната еще закрыта. Другие развлекательные составные торговых центров тоже закрыты — кинотеатры, например. Как вы относитесь к такому неполноценному возвращению торговых центров к работе?

Николай Рассадин: Как предпринимателю мне, конечно, грустно, что это не происходит в полной мере. Как обыватель понимаю, что коронавирус имеет место быть, а развлекательные предприятия предполагают большую концентрацию посетителей, причем, на длительный период - не просто зашел, а зашел и там остался. И там ты общаешься, пересекаешься, касаешься одних и тех же поверхностей, обработать которые в процессе нельзя. Ручки тележки мы можем протереть, а там это тяжело делать. Может, кинотеатры можно было бы открыть в усеченном формате - с 50% заполняемостью и соблюдением дистанции. Но не я принимаю решение, а люди, ответственные за это. С них потом спросят за эпидемиологическую ситуацию. Поэтому им и принимать решение.

Надежда Назаренко: Вроде, с 15 июля кинотеатры могут открыться.

Николай Рассадин: И с ограничениями, как я и говорил.

Надежда Назаренко: И игровые комнаты, надеюсь, откроют. В этой сложной ситуации есть те, кто приспособился и выжил, а есть такой бизнес, который уже не выкарабкается. Можно ли говорить о том, что федеральные сети воспользовались ситуацией и окончательно выиграли войну, заняв практически все ниши, включая магазины у дома?

Николай Рассадин: Они и без коронавируса вели агрессивную политику в регионе и заняли весь рынок, поэтому, не думаю, что коронавирус сильно повлиял на их экспансию. Это у них такая стратегия, такая позиция — они агрессивно занимают рынки в регионах. И коронавирус на это особо не повлиял.

Надежда Назаренко: Давайте теперь о покупательской способности поговорим. Заметно, что она снизилась?

Николай Рассадин: Часто об этом говорю: покупательская способность населения постепенно снижалась с 2014 года. Когда начался экономический кризис, усугубленный политическим, благосостояние граждан стало падать. Ситуация в экономике страны только ухудшалась, и тут вдруг на тебе - коронавирус. С моей точки зрения, неправильное поведение наших нефтяных магнатов на международном рынке (сделка ОПЕК+) - нефть падает, кризис усугубляется, а тут еще и коронавирус. Масса людей осталась без работы, без средств к существованию. Все это, конечно же, снижает покупательскую способность, приводит к ухудшению экономической ситуации в стране. Мы и на себе видим, что покупательская способность падает.

Надежда Назаренко: Не отобьет ли это желание заниматься предпринимательством?

Николай Рассадин: На самом деле, не отобьет, потому что человек всегда стремится делать что-то для себя и своих близких. В наших условиях можно двумя путями пойти. Даже тремя, но его я касаться не буду. Либо идти в чиновники и сидеть на попе ровно, получая бюджетные деньги, либо идти в предпринимательство. Думаю, что люди будут продолжать заниматься предпринимательской деятельностью. Жалко только, что государственная политика толкает этих людей в «теневую» экономику, выдавливает их, все силы прилагает, чтоб люди не работали открыто, — просто выдавливает их в тень.

Надежда Назаренко: Просто с 1 июля еще и самозанятых хотят вывести на чистую воду. Но это не самое лучшее время — заставлять людей, которые жили до этого спокойно, вдруг платить налоги.

Николай Рассадин: Вы еще удивитесь, как налоговая нагрузка изменится после голосования по Конституции.

Надежда Назаренко: У нас уже говорят о прогрессивной шкале НДФЛ.

Николай Рассадин: Может, мы вернемся к этому, но я говорю, что налоговая нагрузка будет увеличиваться. Потому что было выступление официальных лиц, которые сказали: мы будем восстанавливать экономику без привлечения средств физлиц. Как вы думаете, откуда они будут брать средства?

Надежда Назаренко: С юридических.

Николай Рассадин: Конечно, к гадалке не ходи.

Надежда Назаренко: У нас теперь Мишустин есть, думаю, он придумает, как это сделать... Если вернуться к покупателям, на ваш взгляд, как изменилась потребительская корзина до коронакризиса и после? Можно ли говорить о спаде спроса на определенные товары и повышении продаж других?

Николай Рассадин: А сейчас что, не коронавирус?

Надежда Назаренко: Первая волна как будто отходит.

Николай Рассадин: Не знаю, не обращал внимание, не анализировал.

Надежда Назаренко: Может, люди в основном были сосредоточены на покупке продуктов, а бытовую технику, например, не покупали?

Николай Рассадин: Бытовой техникой я не торгую, не знаю. Но, заходя в магазины бытовой техники, вижу, что народ там есть. Жизнь в коронавирус не останавливается. Люди продолжают точно так же жить: справляют новоселье, обновляют технику — может, не так активно, как в хорошие благостные годы... Но это не сегодняшняя ситуация, это ситуация 2014 года. Все изменения начались тогда, и ситуация все скатывается и скатывается. А коронавирус — некий катализатор, который повлиял на экономику. А так все разговоры о том, что мы движемся к каким-то вершинам — пустой треп и популизм. Фактически это вранье.

Надежда Назаренко: Есть у нас шанс как-то выкарабкаться из этой истории?

Николай Рассадин: Шанс есть всегда.

Надежда Назаренко: Что-то глобально должно измениться?

Николай Рассадин: Конечно. Глобально должна поменяться система власти и сама власть, люди у власти. Но, поверьте мне, никто не может сказать, что будет завтра. Есть пословица: хотите Бога рассмешить — расскажите ему о своих планах на завтра. А шанс всегда есть. История всегда дает шанс людям выйти из кризиса.

Надежда Назаренко: Да. Единственное, кризис добьет некоторых предпринимателей...

Николай Рассадин: Конечно, добьет. Он уже добил.

Надежда Назаренко: При том некоторые чиновники, не стесняясь, говорят, что ничего страшного не произойдет, если некоторые предприниматели закроют свой бизнес.

Николай Рассадин: Они абсолютно правы. Вот здесь они даже не лукавят. Государству, которое построено на четырех китах, дела нет до мелкого предпринимателя. 10 тысяч предпринимателей закроются? Да тьфу. У нас есть Газпром, Роснефть, Ростех, Роснано, куда вкачиваются миллионы, где они крутятся и создают валовый продукт. Наплевать власти на мелких предпринимателей.

Надежда Назаренко: Они так и заявляют: одни закроются - другие откроются.

Николай Рассадин: Да, они спокойно к этому относятся, потому что наш мелкий и средний бизнес никак не влияет на экономику страны. От слова вообще.

Надежда Назаренко: А с точки зрения власти это нормальный подход?

Николай Рассадин: Абсолютно. С точки зрения современной власти это нормальный подход. Экономика строится на госкорпорациях. Все остальное — это что-то там прилипло ко дну нашего судна. Для чиновников, для государственной экономики ничего страшного.

Надежда Назаренко: Будем надеяться, что предприниматели, которые закроются, - все-таки настоящие бизнесмены, смогут перестроиться. Получается, власть все время ставит бизнес в такое положение, что ему приходится приспосабливаться: или уходить в тень, придумывать какие-то обходные пути. На этом строится наш бизнес?

Николай Рассадин: Бизнес строится с государства. А государству законопослушные граждане не нужны. Ему нужны нарушители, которых в любой момент можно взять за одно место, оштрафовать, подвергнуть административной или уголовной ответственности. Все должны бояться - это принцип нашего государства. Поэтому ничего удивительного нет.

Надежда Назаренко: Да, система наказаний у нас действует хорошо. Постоянно принимаются законы о штрафах...

Николай Рассадин: Конечно. Вы можете назвать хотя бы один закон, который улучшил бы чьем-нибудь положение в обозримом прошлом? Я ни одного. Всегда ужесточить, наказать.

Надежда Назаренко: Продолжим тему развития бизнеса в регионе. На последней сессии Псковского областного Собрания принято решение по ограничениям по «наливайкам»? Напомню, что были установлены дополнительные ограничения продажи алкоголя. Так, спиртное можно продавать в кафе в многоквартирных домах и на прилегающих территориях с площадью не менее 40 квадратных метров. И вот, по словам чиновников, представленный законопроект - шаг борьбы с так называемыми «наливайками», которые, прикрываясь оказанием услуг общественного питания, созданы для продажи алкогольной продукции. Как вы относитесь к таким мерам и нет ли тут ущемления прав предпринимателей, на ваш взгляд?

Николай Рассадин: Я вообще к запретительным мерам отношусь категорически отрицательно, особенно в сфере бизнеса. Но любая проблема имеет две стороны — меня как предпринимателя, торгующего алкоголем, ограничивают, а их — нет. Мы находимся в неравных экономических условиях. Они нашли лазейку, чтобы заниматься этим бизнесом. А государство делает все, чтоб эту лазейку прикрыть. Есть один нюанс: вся эта волна негатива по «наливайкам» идет от жильцов домов, потому что до позднего вечера у этих точек толпятся люди. А вы знаете, как себя ведут люди, если они подвыпьют: они мешают тем, кто живет в этом доме, и я это прекрасно понимаю, потому что я живу в этом городе и знаю, как себя ведет публика в ночное время. Так что, к вопросу надо подходить с нескольких сторон. Думаю, наше областное Собрание четко проанализировало, кому можно, а кому нельзя.

Надежда Назаренко: А что 40 квадратных метров дают в данном случае?

Николай Рассадин: Значит, заставят их поставить столы, стулья.

Надежда Назаренко: А это как-то решит проблему с шумом?

Николай Рассадин: Думаю, что нет. Это какая-то полумера: а давайте, сделаем полушажок и посмотрим, как на это среагируют. У нас нет системы глубокого анализа ситуации, чтобы принять окончательное решение на долгие годы. У нас все законопроекты так принимаются: зашел, пощупал, реакцию отследил — ага, пойду дальше пощупаю. У нас нет такого понятия, как долгосрочная перспектива. От слова вообще. Нет в стране такого понятия. Если кто изучал экономику, он знает, что долгосрочная перспектива — это промежуток времени, скажем, больше чем 30 лет. А где вы у нас видели планы на 30 лет? Долгосрочное у нас — это 5 лет.

Надежда Назаренко: А как вы считаете, борьба с «наливайками» не приведет к очередным проявлениям продажи контрафактного алкоголя? Ну закроются «наливайки», а народу все равно захочется покупать алкоголь по ночам...

Николай Рассадин: Любые ограничения ведут к тому, что люди уходят в тень. Это закон экономический, с ним невозможно спорить. Поэтому если будут приняты запретительные меры, часть людей, подпадающих под эти запреты, уйдут в другой бизнес, но «черный».

Надежда Назаренко: А, на ваш взгляд, нет ли тут ущемления прав предпринимателей? Может, у кого-то, несмотря на «наливайки», во дворе была тишина, и тут - «бери откуда хочешь 40 метров».

Николай Рассадин: Эффект, когда накрыли одного, а досталось всем, даже благонадежным, законопослушным. Это тоже метод нашей власти.

Надежда Назаренко: И еще один вопрос, связанный с нововведениями. Внедрение маркировки товаров продолжается. Следующий этап - компании должны с 1 июля 2020 года производить маркировку обуви, лекарственных препаратов и табачных изделий. До этого были шубы и ювелирка. Опять же, это делается во благо, чтобы мы могли проследить товар от начала производства до поступления к покупателю. Но это должно привести к повышению цен на товары, потому что всем участникам рынка придется что-то закупать...

Николай Рассадин: А когда это кого-то останавливало?

Надежда Назаренко: И, опять же, борьба с контрафактом.

Николай Рассадин: Я на эту тему разговаривал, когда нас заставляли вводить фискальные накопители в кассы. Еще тогда говорил, кому нужен этот контроль? Мне как предпринимателю не нужен. Государству нужно? Тогда выделите средства из бюджета. Возьмите их из моих налогов, из денег, полученных за недра, — принесите мне этот фискальный накопитель и дайте мне его под подпись, что я его получил. Я вставлю его в кассу. За ваш счет. А государство говорит: нет, это нужно нам, но за ваш счет. Если мне нужен счетчик, я пойду его и поставлю. А если это нужно государству, то будьте любезны предоставить мне этот счет.

Надежда Назаренко: Если проводить аналогию, это как установка счетчиков в домах. Тоже была интересная история, когда всех заставляли их покупать и устанавливать.

Николай Рассадин: Это принцип функционирования государства. Отношения общества и государства должны быть равными. Мы должны играть по одним правилам. В идеале. Но у нас такого не происходит.

Надежда Назаренко: Или история с коронавирусом. Нас обязывают носить защитные маски, а кое-где и перчатки, но при этом не обеспечивают этим, а маски рассчитаны на два часа, перчатки тоже быстро выбрасываются. Откуда у граждан деньги на все это?

Николай Рассадин: Опять же, возвращаемся к принципу функционирования государства. Государство нас считает за «крестики-нолики» и делает, что хочет. И попробуйте выйти с иском. Хоть один иск принят к государству или к какому-нибудь чиновнику? А это говорит о зависимости суда. Вот вам и вся картинка.

Надежда Назаренко: О политике давайте теперь поговорим. Буквально за неделю до голосования по поправкам в Конституцию... Кстати, вы уже сходили, проголосовали?

Николай Рассадин: 1 июля — день голосования.

Надежда Назаренко: Понятно. То есть выделенный день вы используете по назначению. Ясно. И вот за неделю до голосования наш президент Путин выступает с обращением к народу, в котором объявил о повышении ставки подоходного налога для граждан с высокими зарплатами и повторении разовых выплат в размере 10 тысяч рублей для семей с детьми. Медикам продлить доплаты, расширить программу по ипотеке под 6,5%, ввести льготный налоговый режим для IT-отрасли и упростить процедуру вывода из тени зарубежных активов россиян. Как говорится, президент раздал всем. Это повлияет на явку, как вы считаете?

Николай Рассадин: Конечно.

Надежда Назаренко: Это было сделано как поддержка в коронавирус или это политический шаг?

Николай Рассадин: С юридической точки зрения это называется подкуп.

Надежда Назаренко: Как-то не всех это коснулось. Некоторые категории совершенно не поддерживаются.

Николай Рассадин: Значит, те, кого это не коснулось, могут не ходить голосовать. На самом деле это тактический ход власти. Люди у нас, к счастью или к сожалению, привыкли верить людям, наделенным властью.

Надежда Назаренко: Мне еще кажется, что персональная помощь очень сильно влияет на человека.

Николай Рассадин: Конечно, влияет. Человек получил 10 тысяч рублей — хорошо!

Надежда Назаренко: Я помню, что некоторые руководители нашего региона уже занимались не поддержкой определенных граждан, а любили к кому-то приехать домой и дать трактор, телевизор и так далее.

Николай Рассадин: Это вложение в маркетинг. В некоторых регионах знаете, как бывает? Приехал, подарил трактор, снял на видео, обнародовал на областном телевидении, приехал и забрал трактор.

Надежда Назаренко: Тогда уж лучше собачками. У нас собачек стало модно дарить. Просто некоторые политики считают, что это никак не повлияет на явку, потому что люди уже определились.

Николай Рассадин: Понимаете, любая рекламная кампания влияет на умы людей. А это рекламная кампания.

Надежда Назаренко: Как вы, кстати, относитесь к тому, что у нас о поправках в Конституцию вещают известные люди?

Николай Рассадин: Это рекламная кампания, Надя. Актеры - у них профессия такая. Приходишь и говоришь: «Иван Иванович, хочешь заработать? Вот тебе деньги - запиши ролик». Это их работа, понимаете? Это не их убеждения. Не могу говорить о всех. Может, кто-то из актеров поддерживает изменения в Конституцию или определенную поправку. Я спорить не буду. Но думаю, что в массе своей это обычный актерский контракт.

Надежда Назаренко: Есть еще категория граждан, которая из-за этих роликов стала негативно относиться к актерам, которые в них снимались.

Николай Рассадин: А это уже проблема актеров. Поймите правильно. Его что, будут меньше снимать в кино? Он перестанет играть в театре? Да плевать ему на те сотни человек, которые изменили к нему отношение. И потом, если актер востребован, его всегда продюсер, режиссер пригласит, потому что он знает, что от этого зависит успех фильма. А кто что об этом думает — это как-то все фиолетово.

Надежда Назаренко: Президент подарил социальную справедливость бедным за счет налога на богатых. Что вы думаете по поводу этой прогрессивной шкалы? Она же увеличивается до 15% для тех, кто зарабатывает свыше 5 млн рублей. Думаю, тех, кто имеет такой доход официально, не так много...

Николай Рассадин: А, во-вторых, этот процент - не такая уж большая нагрузка.

Надежда Назаренко: А то, что эти деньги пойдут на лечение детей с тяжелыми редкими заболеваниями?

Николай Рассадин: Я не очень доверяю нашей власти. Обещать — не значит жениться. Говорить можно все что угодно. Что сегодня мешает выделять на лечение детей деньги, полученные от эксплуатации недр?

Надежда Назаренко: Я вообще не знаю. Для меня до сих пор странно, почему дети с орфанными заболеваниями не лечатся бесплатно. Это очень непонятная для меня история — когда на их лечение скидывается вся страна.

Николай Рассадин: И при этом мы говорим, что дети — это наше все. И тут же читаю в прессе о том, что планируется снизить финансирование нацпроекта «Демография». Это к разговору о ценности наших детей и о семейных ценностях. Почему же вы режете тот проект, о котором так кричите в изменениях в Конституцию? Просто не хватает денег на электрошокеры Росгвардии, понимаете? А это важнее для власти — сохранить себя, спокойствие свое, оградив себя кучей силовиков. Для них это важнее, а все разговоры о духовности, о Боге и семейных ценностях - пустая трепотня.

Надежда Назаренко: Ну, может быть, еще снижение затрат на демографию связано с тем, что долгие годы наше государство выплачивало много денег на рождение второго и третьего ребенка, и просто, как бы, закончились эти лимиты. А еще тут и по 10 тысяч всем надо раздавать. Очень много. Кстати, мы не затронули вопрос, что поправок-то около 200 совершенно разных, и как вы относитесь к тому, что гражданам предлагают ответить «да» или «нет» по целому пакету поправок.

Николай Рассадин: Ну вот смотрите. В пакете лежит 200 фруктов. Два из них зрелые, а остальные гнилые. Или наоборот. Все зрелые, а два гнилых. И их надо продать. Вот, кровь из носу, а надо два гнилых продать. Вот вам предлагают какие-то дешевые фрукты, но спелые, а два таких дорогих, но полностью гнилых. Это чистый маркетинг. Вы помните фильм «Гараж»?

Надежда Назаренко: Конечно.

Николай Рассадин: Вот там есть такой персонаж. В фильме говорят: «Надо голосовать по каждому человеку отдельно». А он и говорит: «Милая моя, мы тут будем две недели сидеть!». А она говорит: «Да хоть два года. Для правды время не имеет значения». Понимаете, для ПРАВДЫ время не имеет значения!

Надежда Назаренко: Прекрасными словами закончим нашу с вами беседу. У нас один большой «Гараж» сейчас. Спасибо большое, Николай Юрьевич, приходите еще.

Николай Рассадин: Приглашайте. До свидания, уважаемые радиослушатели.

ПЛН в телеграм
 

 
опрос
Псковская область занимает 83 место по уровню зарплат в стране. Почему в регионе маленькие зарплаты?
В опросе приняло участие 7 человек
Лента новостей