Алексей Семенов: Я должен писать то, что хочу, а не то, что кому-то надо

«Надо принести еще стульев», - суетились работники библиотеки на Конной, встречая гостей, пришедших вечером 11  июля в читальный зал на презентацию романа Алексея Семенова «Копи царя Салтана». Гостей, надо сказать, многочисленных. Для летнего томного Пскова, давно уже только лишь  гордящегося своей причастностью к литературной жизни «золотого века» русской литературы и мало чего делающего для литературы нынешней, вчерашнее собрание можно назвать рекордным аншлагом. А уж собрание в одном месте в одно время нескольких десятков интеллигентных людей - почти нонсенс в стране, где принято «больше трех не собираться».

Автор появился не сразу: он давал интервью областному радио. Из тихого закутка библиотеки доносились приглушенные слова «музыка», «концепция», «конфликт». Рядом обсуждали «стилистическую изощренность». Приготовилась к худшему. А зря.

Если Алексей в итоге все-таки появился, то книга - нет. Стереотипная картинка «автор подписывает новую книгу для почитателей своего таланта» так и не возникла. Сам собой отпал стандартный вопрос: «Легко ли издать роман?» Судя по тому, что рассказывал Алексей про свои мытарства по издательствам, нелегко, причины при этом не связаны с качественными характеристиками текстов: современные московские издатели могут себе позволить роскошь сверстать книгу, заказать ее продолжение, а потом просто, без объяснений, свернуть проект.

Но есть Интернет, где читателей поболе, а затрат - минимум. Тем более площадка для самовыражения существует сравнительно давно - интернет-газета «Городская среда», редактором и автором которой и является Алексей. Правда, площадка не вполне надежная - в том смысле, что ее с завидным постоянством атакуют и уничтожают все содержимое.

Но автора отличают завидные трудолюбие, упорство и решительность. Пока кто-то удаляет его опусы, он создает новые. Ведь если он посчитает нужным - сам разом уничтожит те творения, которые признает нежизнеспособными - как сделал это, устроив костер из своего раннего, школьного. Казалось бы - лелеять это, но автор сказал - автор сделал. Вот, наверное, один из принципов творчества Алексея Семенова.

Каким-то загадочным образом ему удается  сохранить равновесие между субъективным и объективным, фантазией и фактом, вымыслом и историей.  «Я не за красных и не за белых, у многих это вызывает недоумение. Поэтому мои тексты на фоне других являются аутсайдерскими. Но я должен писать то, что хочу, а не то, что кому-то надо», - объясняет Алексей. Журналистика и литературное творчество при этом для него - две стороны одной медали, два способа осмысления мира и донесения своего видения мира до читателей.

А мир для Семенова полон открытий и удивительных параллелей, исторических, творческих. Одно взаимосвязано с другим, ассоциации цепляются друг за друга, разворачивая и открывая в давно привычном образе новые горизонты. Мир предстает как ссылка. Избегая сомнительной игры слов - уточним:  гиперссылка. Читаешь о чем-либо, видишь, допустим, незнакомую фамилию, переходишь на новую страницу, посвященную тому, чего не знаешь, слушаешь неизвестную доселе музыку, рассматриваешь картины, которые никогда бы не увидел в псковском Заповеднике.

К удивлению, не Довлатов, один из любимейших писателей современных литераторов, является творческим ориентиром Алексея Семенова. Он выбирает «мертвого застывшего» Бунина (как характеризовал его М.Слоним) в частности и в общем эпоху начала 20 века. Из современников - звучат фамилии тех, с кем автор общался по роду своей деятельности - М.Чудакова, Д.Быков, А.Проханов. Говоря о первой, старается быть объективным, рассказывая о втором - дает понять, что его творчество - не стихи, а рифмованная журналистика, ну а третий - его литературный и политический оппонент. Настолько «цепляющий» оппонент, что  спор с ним и рождает текст романа «Копи царя Салтана». «Эстетическое недоумение», испытанное Алексеем по прочтении романа А.Проханова «Холм», стало отправной точкой творчества. Интересно, что и творить изначально он предполагал совместно с еще одним своим оппонентом - журналистом Александром Донецким: «Я предлагал писать главы по очереди, получилось бы нечто объемное и дикое, но Александр, обдумав предложение, отказался». Видимо, мысль о том, что в споре рождается истина, не дает покоя журналисту-писателю, его мысль развивается в постоянном диалоге с оппонентами, реальными и возможными. 

Все логично: если мир - это гиперссылка, то художественное произведение - гипертекст, и создается он как «ветвящееся» многосоставное целое. Роман при этом свободно включает в себя цитаты из Проханова, собственную пьесу, одну из ранних повестей. А пьеса, ставшая основой театрального проекта «Кремль», - органично вбирает музыкальные элементы.

«Музыка» - мысль Алексея цепляется за это слово, и его уже не остановить в рассказах о концертах, на которых он побывал, о любимых композиторах и исполнителях. Музыка, точнее, звуковая игра очень явно слышна в его стихах, переводах классических рок-баллад. Она несет важную смысловую нагрузку в гражданской лирике, которой автор на вчерашнем вечере отдал явное количественное предпочтение:

                            Путь эволюции странного странника:
                            Человек происходит из «обезьянника»,
                            Человек происходит из автозака.
                            Человек – за границей запретного знака.
                            Свободе недолго брести по этапу…

Игра звуком, поиск созвучий стал также принципом именования персонажей в новом романе Семенова: Проханов у него превратился в Ханова, Лимонов - в Омонова, Навальный - в Овального, Михалков - в Хохолкова. Цель автора - избежать явной публицистичности излагаемого, попытаться перевести разговор о современности на вневременной уровень, опять же - найти параллели. Ведь митинг на Болотной - это лишь одно звено в бесконечном развитии событий. Но, как заметил Алексей, его новый роман - не политический, а, скорее,  исторический. Пишут же в титрах к фильмам, - «основан на реальных событиях». И история эта не только государственная, но и личностная - история утраченной любви и перерождения человека.

Груз накопленных впечатлений в итоге настолько велик, что если издать все написанное Алексеем Семеновым и лежащее в его столе «мертвым грузом», получился бы 20-томник, не меньше. В своем трудолюбии и эрудированности он мог бы поспорить уже и с французскими энциклопедистами, и с Львом Николаевичем. Мог бы поспорить - по крайней мере, пытался, но ему не дали развернуться в полной мере, и с вчерашними гостями («Алексей, вы многим помогли» - «Я не считаю, что кому-то помогаю»; «Надеемся, вы скоро станете частью движения «ПсковАРТ» - «Нет, я считаю, что журналист должен сохранять независимость», «Последний раз выступали перед публикой три года назад» - «Я выступлю и снова исчезну, наверное»). 

Остается пожелать Алексею, чтобы споры действительно привели его к ответу на вопрос Пилата: «Что есть истина». Творческих успехов! И не исчезайте!

Елена Никитина