И я воскликнул: «Вау!»...

Псковские художники Роман Степанов и Оксана Харенко стали участниками биеннале современного искусства «Новые имена» в Санкт-Петербурге

«Новые имена» - традиционный уже проект Музея нонконформистского искусства, к участию в котором приглашаются художники из разных городов России, ранее не входившие в сферу выставочной активности музея. В этом году выбор питерских кураторов остановился на 13 именах, среди которых два имени из Пскова: Роман Степанов и Оксана Харенко. Молодые художники представили в Арт-центре «Пушкинская, 10» региональное движение «ПсковАРТ». Как сформулировала куратор проекта Александра Малинова, «работы Романа Степанова и Оксаны Харенко посвящены проблеме поиска самоидентификации и изучению сложных механизмов человеческой психики».

Так это или как-то по-другому, решать, конечно, зрителю.

Роман Степанов. Непредвиденные обстоятельства. 2014

Оксана Харенко окончила Киевский национальный университет технологии и дизайна (по специальности «фотовидеодизайн») и сейчас пытается реализовать свои замыслы в направлении так называемой «пикториальной фотографии». Роман Степанов учился на социолога и пиарщика, а в итоге решил стать художником, экспериментируя с материалами и техниками, соединяя в своих работах реальное и вымышленное, интуицию и знание, привычную действительность и сюрреалистический кошмар. «Я люблю играть с пространством и формой, сдвигать фокус с изображения, чтобы освободить его от повседневности и заглянуть за ее пределы», - написал он в авторецензии.

- Как же ты дошел до жизни такой? - Спросил я у Романа, полушутя, полу-всерьез. - В смысле, как у нас в Пскове социологи энд пиарщики превращаются вдруг в художников?

- Лет в десять, наверное, я понял, что хочу заниматься именно искусством, когда дедушка принес стопку журналов разных, и там были журналы, посвященные искусству, и я увидел там репродукции с картин русских авангардистов, я увидел работы Энди Уорхола. - Начал свой рассказ Роман. - И я тогда воскликнул: «Вау!», мне очень понравилось. Мне хотелось пойти учиться в художественную школу, но моя учительница сказала мне, что руки у меня не из того места растут, и художника из меня не получится.

- Вынесла «приговор»...

- Да, но потом, когда мне было лет 12, у нас в школе начались уроки по фотоделу. Нас учили снимать, и почти всегда только репортажи. Я и не думал тогда, что фотография может быть художественной. Но примерно года два-три назад я осознал, что хочу заниматься именно искусством, используя при этом свои навыки фотографа. Так и началось.

Роман Степанов с Анатолием Жбановым и Александром Донецким в галерее «KONE». Проект движения «ПсковАРТ» - «Корки». Развеска работ. Хямеэнлинна, Финляндия. 17 июня 2015

- Да, но сообщество фотографов - это одно, а сообщество художников - все-таки совсем другое. И мне интересен вот этот переход из одной сферы в другую. Я так понимаю, что ты до недавних пор тусовался с фотографами, а теперь вот, получается, примкнул к «ПсковАРТу»...

- Я как-то посередине. Для художников я не совсем художник, потому что не умею рисовать. Я для фотографов я не свой, потому что я не совсем фотографирую.

- Как это?

- Ну, меня не интересует «красивая красота», которая ценится у фотографов. Для меня гораздо важнее гармония кадра, мне интересна «некрасивая красота», когда что-то неприглядное вдруг выстраивается в какую-то гармонию. Мне интересней сфотографировать, грубо говоря, кучу мусора, если она меня развлекает. Куча мусора мне подчас интересней, чем девочка с обнаженной грудью.

- Понятно. Ну, а как началось сотрудничество с движением «ПсковАРТ»?

- Один знакомый рассказал нам, что в галерее современного искусства «Дом на набережной» открылась выставка арт-группы «Синие носы». Мы пришли, и я ходил по залам, офигевший. Это было круто! Мне очень понравилось. И вот на той выставке мы и познакомились с Анатолием и Ириной Жбановыми, которые занимались организацией выставки «Синих носов» В Пскове. Так и законтачили. А в начале июня в «Доме на набережной» открылась выставка «Полноценный червонец», посвященная десятилетию творческого объединения «ПсковАРТ», в которой я принял участие. Мои работы увидел директор Музея нонконформистского искусства Евгений Орлов и предложил участвовать в биеннале «Новые имена» на Пушкинской, 10 в Санкт-Петербурге. А между этими событиями я еще успел поучаствовать в проекте «ПсковАРТа» «Корки» в финской галерее «KONE» в городе Хямеэнлинна.

- В общем-то, хороший старт-ап.

- Дело в том, что, когда я выставлялся с фотографами, мне всегда это не нравилось.

- Почему?

- Мои работы сильно выпадали из общего контекста. Они смотрелись странно и неуместно.

- Ну и что? В этом какая-то проблема?

- Оказалось, что - да. Люди приходили и спрашивали: «Какого хрена? Что это такое?». Они пришли посмотреть на что-то красивое, на «красивую красоту», и вдруг - бац! Мои работы. Люди в недоумении: «Что за дерьмо? Почему здесь?».

- Так все-таки это был конфликт со зрителями? Или с фотографами, которые тоже участвовали в выставках?

- И со зрителями, и с фотографами. Чего я только про себя не слышал. «Митрофанушка» - самое мягкое. Мол, не владею техникой съемки. Они думали, что если снимок сделан в расфокусе, это значит, что я не умею снимать.

- Прямо в глаза вот так и говорили?

- И в глаза. Но больше за глаза, конечно. И я уже понимал, что это неправильно - участвовать в этих фотовыставках. И поэтому, когда я увидел выставку «Синих носов» в Пскове, я вдруг понял, что кому-то здесь, оказывается, тоже нужно актуальное искусство, которым я, собственно, и занимаюсь. Реальные серьезные дядьки говорили мне: «Ты полное дерьмо! И твое современное искусство - тоже полное дерьмо!». Я пытался объяснить, что ни фига! Что Уорхол - это круто, Малевич - круто, Кандинский - круто. Мы спорили часами, я пытался что-то им объяснить, доказать, тратил кучу энергии, а потом просто понял, что все это бессмысленно. Оказалось, что у нас множество людей, для которых Кандинский, Малевич и Уорхол - пустой звук. Кто-то понимает, а кто-то нет. Я понял, что навязывать что-то человеку, - бесполезно. Поэтому, если меня сейчас кто-то не понимает, я не расстраиваюсь, и уже не пытаюсь что-то объяснять. Я просто делаю. У меня просто есть потребность к самовыражению, и именно этим я занимаюсь, как фотохудожник.

Роман Степанов среди зрителей в галерее «KONE». Хямеэнлинна, Финляндия. 18 июня 2015

- Никакого, грубо говоря, бизнес-плана, у бывшего пиарщика Ромы Степанова нет?

- Да, ну! Какой тут может быть бизнес-план!

- Выражусь помягче, художнической стратегии? Телеологии, так сказать, досягаемой цели. Чего хочешь добиться-то, как художник?

- Было бы, конечно, классно: лет через десять Рома Степанов выставляется где-нибудь в Дюссельдорфе, и его работу покупают за 3 миллиона евро. Было бы неплохо! Но... смешно мечтать о таком. На самом деле для меня гораздо важнее, что я развиваюсь. Я осознанно делаю только то, что хочу делать. И не делаю ничего другого. При этом хорошо, что есть момент спонтанности, неожиданности. Не все идет от головы. Когда все четко продумано, получается не очень.

- Я тоже не хочу заниматься коммерческой фотографией. - Присоединилась к разговору вторая участница биеннале Оксана Харенко. - Я не получаю удовольствия от того, что меня просят снимать. Наверное, это и называется «творческим эгоизмом». Люди меня не понимают...

Оксана Харенко Чайки крик. 2015

- В смысле, чего именно они не понимают?

- Люди платят тебе за фотографии деньги. Для чего? Для того, чтобы я сделала их красивыми. А мне не интересно делать их красивыми. Вообще, заниматься коммерческой фотографией. «Красиво» для людей - не значит «красиво» для меня. Для меня важнее самовыражаться как автору. Я с детства рисую, я сознаю себя художником. Сейчас я ищу форму, в которой могла бы самореализоваться. Во мне бьется нереализованный живописец и график. Потому что я много времени провела в поисках себя именно как рисовальщик в классическом смысле. Но в какой-то момент у меня просто перестало получаться. В голове были идеи, множество мыслей, а… нарисовать все это я не могла. Возникла какая-то боязнь перед белым листом. И вот эти идеи вдруг нашли выход в фотографии. Но в фотографии - особой. Я ни в коем случае не репортажник, не фиксатор действительности. Мне это не интересно. Я отношусь к фотографии, как к потенциальной картине. И поэтому эффекты, которых я добиваюсь: бархатистость, акварельность и так далее - это чтобы смешать фотографию и живопись. Кто-то, конечно, сразу начинает говорить, что все это от незнания технологии, но это абсолютно не так! Я просто хочу достичь такого качества изображения, чтобы оно было между фотографией и живописью. Для меня главное - самовыражение. Если я удовлетворяю какие-то свои ожидания, то это для меня важнее, чем продать какую-то работу. Ты смотришь со стороны, и тебе не стыдно.

- Оксана, твои работы тоже выпадали из общего контекста на фотовыставках?

- Я выбивалась из общего ряда, но, наверное, не так сильно, как Рома. Одобрительные отзывы тоже были, ведь людям понятно то, что делаю. Люди ходят в музеи, смотрят картины. К тому же для выставок я старалась отобрать работы, которые особо не противоречат общему вкусу. Но я, однако, не делаю портретов в общепринятом понимании. Это образы, которые я хочу создать. Люди на моих фоографиях обычно не похожи на себя в жизни. Люди обычно говорят мне: «Это я не я». А я отвечаю: «А я тебя и не снимала». Для меня человек - художественное средство, материал.

- Но пока вы видите свое ближайшее творческое будущее вместе с группировкой «ПсковАРТ»? - Спросил я у ребят.

- Почему нет? - Уверен Роман. - Если есть понимание со стороны художников «ПсковАРТа». Точно так же я готов сотрудничать и общаться со всеми, кто принимает мои работы. Мне вообще хотелось бы больше общаться с художниками, которые занимаются современным искусством. Это на самом деле большая проблема. В Пскове подчас чувствуешь себя очень одиноким. И даже в Питере или Москве таких людей не слишком много. Если кто и есть, то они, как правило, учатся за границей. И остаются, в силу востребованности, там. А у нас, здесь, современное искусство не востребовано.

- Можно сказать, презираемо. - Отыскала верное слово Оксана Харенко.

- Была бы возможность, я бы уехал из Пскова... - Не сомневается Роман. - Чтобы поучиться. Найти то образование, которое мне нужно. Моя мечта - Академия Дюссельдорфа.

- Почему?

- Оттуда люди выходят большими художниками. И им уже не нужно заново изобретать велосипед, как зачастую всем нам. Они знают, от чего следует оттолкнуться. Ты получаешь возможность легко пользоваться культурными кодами, вырабатывать свой собственный визуальный язык. Сделать язык таким, чтобы можно было точно доносить до зрителя то, что ты хочешь сказать.

- Я понимаю, о чем ты. Преимущество хорошей школы в том и заключается, что школа значительно сокращает дистанцию между интенцией художника и его реализацией. В этом, собственно, смысл художественного образования.

- Да, но тут есть опасность мыслить штампованно. Сейчас много людей, которые мыслят исключительно штампами. Школа - палка о двух концах.

- Ну, это не образование виновато, а, наверное, отсутствие таланта? Мне-то лично вполне понятны ваши переживания. Как чувствует себя молодой, начинающий художник в таком городе, как Псков? Наверное, не очень комфортно. Дело не в том, что Псков маленький, а в том...

- ...что здесь нет среды. - Нашел слово Роман.

- Среды, верно. Полный голяк, что называется. Сплошной салон и попса. Немного понятно, как появились здесь нонконформисты Жбанов с Шариповым с их советским прошлым, но их творческая судьба, между прочим, не так уж проста. Их ведь тоже здесь не понимают и не принимают, несмотря на их вроде бы солидный возраст и вроде бы признание. Они постоянно находятся в состоянии конфронтации с окружающим их сообществом. Но их генеалогия, повторюсь, все-таки понятна. А вот вы-то откуда здесь, в Пскове, взялись?

- Мы в этом не виноваты! - Пошутил Роман.

- Я с детства хотела реализовываться именно как художник. - Продолжила рассказ Оксана. - Но вот, как ни странно, образование в Киеве, опрокинуло мои творческие планы. Я, разумеется, о полученном образовании не жалею, но вот не было преподавателей, которые умели бы «зажечь». Преподаватели, увы, тупо отсиживали свои часы. Я изначально считала, что качество важнее количества. Оказалось, что в университете важно количество картинок, которые ты приносишь на просмотры, на экзамен, а художественное качество никому не нужно. Получалось, что для того, чтобы сдать экзамен надо тупо заполнять листы чем попало. И чем их больше, тем лучше. Когда у тебя много работ, значит, ты работал. Мне кажется, от этого и случился какой-то надлом, передозировка работами, сделанными без души. Сейчас я стараюсь преодолеть этот кризис.

- Я считаю, что если сделать действительно что-то хорошее в искусстве, рано или поздно это что-то все равно найдет отклик у зрителя. - Не сомневается Роман Степанов. - А если делаешь какую-нибудь херню, то она уж точно никакого отклика никогда не получит. Надо стараться делать лучше, вот и все. Разумеется, «лучше», - как ты сам это понимаешь.

Беседовал Александр Донецкий

Фото автора и соцсети Фейсбук