«Револьвер» как шизофренический морок Гая Риччи

          В кинозале вспыхнул свет, и я увидел смятение и даже где-то легкий шок, исказивший гримасы немногочисленных зрителей, решившихся на просмотр нового творения культового автора «Карт, денег, двух стволов». Как написали в одной петербургской рецензии, «Гай Риччи прыгнул выше головы и снял нечто несусветное». Обдолбанные зрелищем и депрессивной заморокой, киноманы не стеснялись выражать свои эмоции, в конце концов – не случайно же они забрели на «сеанс»?

Кстати вспомнилась расшифровка одного из уголовных значений этого термина (сеанс): «форточка в другое», буквально – «вспышка, озарение, инсайд». При этом самый популярный вопрос после:  «А почему, собственно, револьвер? Причем тут револьвер?» Гай Риччи, согласно гламурной прессе, вроде бы прилюдно растолковал лохам, дескать, «ничего не значит, просто слово понравилось». Одни в - непонятках, другие, наоборот, демонстративно морщат попу: «Ничего новаторского. Набор стереотипов. «Муж Мадонны» (это такое у них ругательство – Авт.) занимается самоплагиатом, плюс к тому пародирует Дэвида Линча. Лучше бы рекламу снимал, с его знаменитой женушкой».

Но снобы, они на то и снобы, чтобы создавать «дефективный ажиотаж». Какой-нибудь «ибанашка» (по «Словарю русской брани», - пустой, никчемный человек – Авт.) дорвался до клавиатуры и «постит» собственные словеса. А вот я, при всей своей интеллектуальной амбициозности и внешней простоте, от фильма «проторчал». И, между прочим, понял (разумеется, в силу своего ограниченного ума), почему именно РЕ-вольвер. Просто «сеанс» удался.

Гай Риччи – не Тарковский. Он – Гай Риччи. И этим все сказано. В его системе координат свои законы. Это не голливудский аттракцион. И меньше всего пресловутое «кино не для всех». Это – особое отношение к искусству, сродни набоковской «Истинной жизни Себастьяна Найта» (почитайте на досуге), только исполненной на другом материале и в иное время. Криминальный сюжет, сквозь шаблонные конструкции которого просвечивают смыслы, лишенные тривиальности? Нет, «арт ту арт», и все приемы, как ходы в блестяще разыгранной шахматной партии.    

Некто Джейк Грин (Джейсон Стетхем), преуспевающий азартный игрок и несчастный психопат, отсидевший в одиночке девять, кажется, лет, обыгрывает, вернее, «кидает», «авторитета» Дороти Мача (Рэй Лиотта) и пытается скрыться с баблом вон из казино. Мгновенно возникает дилемма: «Ехать в лифте, или нет?» Наш герой панически боится замкнутого пространства, и предпочитает лестницу, где и падает в обморок под «Реквием» Моцарта. Выясняется, что он не только «заказан», но и смертельно болен, и жизни ему осталось три дня (цейтнот). Словно черти из табакерки, возникает парочка «мастеров разводки», промазавший киллер и бесконечный внутренний монолог, все – интрига завязалась, фильм пошел. Потом вдруг является некто Голд и служит внутренней пружиной развития фабулы. Все перевертывается с ног на голову, и обратно, следуя нехитрым истинам вроде: «Чем сложнее игра, тем сильнее противник».  

Что такое постмодерн? Определений – масса, но самое простое, это ситуация, когда художник вынужден обыгрывать собственный прием. Все фильмовые сцены в «Револьвере» с участием шахмат и есть такой метатекст. Видно, не зря Риччи три года сценарий писал. Продумал все ходы и даже сверх этого. Он, режиссер, играет со зрителем в поддавки. Рефлектирующий персонаж становится, по сути, эксклюзивным автором широкоформатного сновидения, и когда револьвер упирается дулом в его висок, начинается «бешеное срывание масок».

«Ре» - это возвращение. Возврат к себе, единственному и аутентичному. Откат к началу, к изначальному положению вещей. Об этом и фильм. Все остальное – символическая реальность, в которой не действует закон субституции (как и в психоаналитической интерпретации сна Зигмунда Фрейда). Субституция – это, грубо говоря, замена, функционирование одного под другое, типа классической метафоры, или саспенса, когда  вы увидели во сне себя в гробу, а вам на недоуменный вопрос – к чему бы это? – объясняют: к долгой жизни, конечно. Так вот, у Гая Риччи подобные «подтасовки» не работают. Если «крэзи», значит, «крэзи», и сценарий так шизофренически написан. Никакие соображения здравого смысла не действуют. Если девочка в шкафу захныкала, нужно «мочить».

Гай Риччи впервые сымитировал ощущение кошмара, где самое страшное возникает вовсе не из потоков крови, а из судорожной и предательской мысли, что твое бесценное «я» расщепляется. Револьвер – это адская машинка, возвращающая нас из «сна» в «реальность». Но не прежними, а другими.

                                                                                                       SashaDonetsky