Любовь Никитина: В пространстве иных возможностей

На постере фестиваля - детская нога в ботинке и рядом, едва различимо, размыто, - протез. Так дизайнер выразил специфику участников Четвертого Всероссийского фестиваля особых театров «ПроТеатр», который прошел на сцене Учебного театра Российской академии театрального искусства в Москве.

Особые театры – это театральные студии, в которых играют инвалиды, то есть люди с теми или иными умственными отклонениями, либо, например, глухонемые. «ПроТеатр» позиционируется как «пространство иных возможностей», оценить которое способны не только сами его обитатели, но и люди со стороны, вполне физически здоровые и полноценные, причем оценить, прежде всего, эстетически, в качестве самостоятельного и оригинального художественного явления.

В этом году впервые участником фестиваля «ПроТеатр» стала студия «Я и Ты», представившая на суд публики свой спектакль по пьесе Гоголя «Женитьба – простодушные фантазии».

- Существует особая культура, от которой я еще два года назад была очень далека. – Призналась режиссер «Я и Ты» Любовь Никитина, рассказывая о фестивале и участии в нем псковских «протеатральных» артистов. – В январе 2009-го года я включилась в проект Евросоюза по созданию модели театрального центра для людей с особенностями развития в Псковской области и в Москве.

- Именно так, в Пскове и Москве?

- Да, в Псковском регионе и в Москве. Проект у нас был рассчитан на 18 месяцев и должен был завершиться постановкой спектакля. Мы выбрали гоголевскую пьесу «Женитьба». Работа по проекту закончилась в июле этого года в нашем Пскове большим фестивалем особых театров. Приехали – московская студия «Круг», показавшая свой спектакль на большой сцене театра имени Пушкина, мы показали свой спектакль на малой сцене, и общее представление мы дали на улицах города с гостями из немецкого Бремена, из знаменитых творческих мастерских. В выставочном зале на Ленина, 1 прошла выставка «особых художников».

В Европе искусство особых театров существует давно и поставлено на широкую ногу, в чем мы убедились, когда ездили в Бремен на семинар. Мы убедились там, что особые театры – это не просто способ социализации инвалидов, но и самодостаточное искусство. Мы были поражены! И когда бременские артисты сняли маски, мы увидели, что актеры – дауны или люди с какими-то умственными отклонениями. Это было поразительно.

- Как вы пришли в этот проект?

- Это получилось совершенно случайно. Меня долго уговаривали. Я вместо себя предлагала разных театральных людей. Но никто не смог. И тогда я подумала: «А почему бы, не попробовать? Потому что живешь-живешь, и вроде все запрограммировано. Дом, театр, колледж. И ничего другого. Захотелось узнать: что же это такое?». Но когда я к ним пришла, то поначалу очень испугалась и даже не понимала, как с ними общаться.

- Сколько у вас в студии человек?

- От 12-ти до 15-ти человек, число участников менялось.

- Дети?

- Нет, молодые люди. В возрасте от 20-ти до 30-ти лет. Все они работают в социальных мастерских в Корытово. Так вот, по итогам работы получился у нас спектакль «Простодушные фантазии». Всем очень понравилось, премьера состоялась в феврале, и на этой премьере были москвичи, которые взяли с собой кассету с видеозаписью и представили ее жюри фестиваля «ПроТеатр», и так вышло, что из 80-ти спектаклей наш спектакль вошел в число 11-ти приглашенных на фестиваль в Москву. Как для дебютантов, для нас это была большая победа.

- Что это значит - «протеатр», в чем смысл приставки «про»?

- У них, в их особом мире, эта приставка указывает на нечто древнее, бессознательное, изначальное. Потому что теоретики особого искусства рассматривают его как феномен, еще один ресурс в культуре, пока неоткрытый, неисследованный, как особую заповедную зону человеческого бытия, в которую еще нужно проникнуть, войти, чтобы открыть какие-то иные возможности. Например, на фестивале были немцы из Берлина, и режиссер Герхард Хартман проводил мастер-класс, так вот он проповедовал, что инвалид – он только в жизни инвалид, а на сцене он – особая выразительная краска, особое художественное средство. И он показывал нам это с помощью тренинга: зеркало. Мальчик-инвалид повторял движения режиссера, и действительно, у мальчика получалось иначе, очень необычно. То есть Хартман ищет в этой плоскости, и, посмотрев его спектакль, я наконец-то вдруг поняла, что такое современный европейский театр вообще в традициях так называемой «новой волны».

- И что это такое, современный театр Европы?

- Действие происходит в сумасшедшем доме, где находятся, понятно, психически больные люди. «Еще живы, но уже вычеркнуты из памяти». Спектакль поставлен по очень популярной в Европе книге «Искусство душевнобольных». В ней опубликовано более 5-ти тысяч произведений, в том числе и текстов, созданных в начале 20-го века пациентами психиатрической клиники. Книга стала одной из вех направления, названного «искусством аутсайдеров», оказавшего большое влияние на сюрреализм. Все артисты играют в белом рядом с красными стульями и красными шарами. Два профессиональных актера играют вместе с инвалидами. Они ходят по сцене, произносят свои абсурдные тексты, и вдруг что-то такое происходит – открывается какой-то смысл: чем отличается жизнь в дурдоме от нашей жизни, в принципе? Здесь есть, над чем подумать. Театр этот, конечно, умозрительный, умственный, рациональный. Душевно он меня не затронул, но у особых театров есть и другие возможности, например, энергетические, эмоциональные.

- Например?

- Пример – спектакль «Брат» южнокорейского театра «Чанг» из Сеула. Два танцора, здоровый и больной церебральным параличом, связаны одной пуповиной, и сюжет такой, что два брата живут вместе, но в какой-то момент здоровый устает от соседства брата и отталкивает его, рвет пуповину, тем самым убивает. Но в итоге понимает, что жить без брата не может. Все это показано при помощи крайне эмоционального, страстного танца. В зал выкидывалась эмоция, которая просто шокировала зрителей. Иначе говоря, что ни фестивальный спектакль, то какое-то открытие в способах сценической выразительности, использующей физические особенности инвалидов.

- Как на этом европейском фоне смотрелся псковский спектакль?

- Нас очень хорошо приняли. Мы стали лауреатами. Зрители участники фестиваля, студенты, театроведы, просто москвичи забили зал битком, да и надо сказать, что все спектакли проходили с аншлагом.

- Проект Евросоюза, значит, завершился? Что теперь будет с вашей студией «Я и Ты»?

- Проект завершился, да, и мы выходим на новый этап нашего существования. Давно городские власти обсуждают вопрос о выделении каких-то ставок для работы режиссера и педагога. Потому что всем понятно: работать с инвалидами очень тяжело. Но эта особая культура развивается, и где-то, как в Европе, пользуется достаточно большим спросом. И я надеюсь, что работа наша не прервется. Город найдет какие-то возможности для развития псковского протеатра. Ведь больные люди обязательно должны вписаться в наше общество, чтобы жить среди нормальных людей нормальной жизнью.

- А чем стал особый театр лично для вас?

- Я узнала много нового. Я обучилась уникальным технологиям. Я теперь знаю, как с инвалидами работать. Я была на семинарах в Москве и Германии. Потому что все тренинги в принципе построены на актерских тренингах, но есть свои особенности. Там все медленней, и занятия должны быть лечебными. Необходимо учитывать диагноз.

- Ну, и, конечно, вашим необычным актерам такой протеатр необходим?

- Им очень нравится. И если посмотреть на перспективу, на то, что сейчас происходит в Европе, в Москве, где больше опыта в этом направлении, то понимаешь, что у особого театра в Пскове иоже большое будущее. Когда я вступала на эту стезю, то даже не представляла, насколько это интересно, насколько это обогатит мою жизнь.

Беседовал Александр Донецкий