Сultivator от Саши Донецкого: Горящие руины, люди и буквы

27 апреля в Пскове случилось то, что должно было рано или поздно случиться, и вот, наконец, увы, произошло. Как сформулировано в скупом на эмоции, но строгом к фактам «протоколе» короткого информационного сообщения, «сгорела временная консервационная кровля, выполненная над частью руинированных хозяйственных построек, входящих в комплекс объекта культурного наследия федерального значения «Дом Печенко» XVII века (Псков, ул. Гоголя, 45). Огнем уничтожена кровля на площади 50 квадратных метров».

Теперь охранители наследия посыпают голову пеплом, я имею в виду деятелей регионального отделения ВООПИиК (Всероссийского общества охраны памятников истории и культуры) с рефреном: «Не виноватая я!».

А кто виноват? Если за памятниками не существует надлежащего досмотра, то есть собственно охраны? Понятно, что в функции членов ВООПИиК, заваливших почтовые ящики местных журналистов спамом с призывом «Защитим исторический Псков!», не входит охрана в простом обывательском смысле. Бродить с берданкой, заряженной солью, вокруг объектов культурно-исторического наследия, охраняя его от шалящих детей и психов-пироманов, а также «выкуривая» из пустующих исторических зданий ночующих и трапезничающих бомжей никто из членов ВООПИиК, ясно дело, не собирается.

Когда активисты ВООПИиК с пафосом в надрывающихся от натуги голосах говорят об охране, то имеют в виду довольно специфическую охрану: от посягательств на охранные зоны чиновников, работающих в спайке с предполагаемыми инвесторами. Но вот в небо взвивается очистительный огонь, и всем внезапно становится понятно, что, пока общественники и чиновники рисуют и делят «охранные зоны», историческое наследие древнего города остается фактически без хозяина, беззащитным перед всякого рода поджигателями и вандалами. Не из чиновничьих кабинетов, а самых что ни на есть всамделишных, гуляющих по улицам Пскова.

И здесь у меня в очередной раз возникает вопрос о дальнейшей судьбе исторического центра, за который сегодня виртуально и столь горячо бьются защитники пустырей и руин.

Другой вопрос, уместно воскрешаемый в памяти, прозрачно намекает на провокацию. С поджогом Рейхстага сравнивать не стану, да здесь это и не столь важно: сама кровля сгорела, или у нее были конкретные поджигатели с определенной, далеко играющей целью? Но после пожара у чиновников госкомитетов по культуре и туризму появились лишние аргументы в пользу скорейшего «освоения» территории «охранных зон».

Центральная городская библиотека отметила 60-летний юбилей, приуроченный, кстати, к Всемирному дню библиотек, да не банальным собранием, перетекающим в банкет, а новой выставкой под концептуальным названием «Буквы» (куратор - Илья Семин).

Нет, собрание тоже состоялось, - куда ж без него? - в читальный зал, на торжество, пришли чиновники, общественники, друзья библиотеки, что-то подарили, произнесли теплые и правильные слова.

И все-таки главным событием вечера стала презентация вернисажа.

Вообще, библиотека на Конной давно превратилась в нечто вроде клуба по интересам для поэтов и литераторов нашего маленького городка, а также выставочной площадкой для местных художников.

«Мы старше, но моложе», - наверное, единственно верный слоган для библиотеки, которая в условиях на самом деле непрекращающейся оптимизации, умудряется все-таки меняться в «стремительном оцифрованном мире», поскольку настоящие книги все-таки не стареют, верней, не устаревают, с годами и веками превращаясь в артефакты ушедших эпох, раритеты и библиографическую ценность.

Более того, даже самые, казалось бы, бездарные книги, так называемая «макулатура», чудом сохранившись для потомков, веков через десять-двадцать, будут служить бесспорным знаком прошлого, и, быть может, именно по книгам люди будут восстанавливать приметы потерянного времени.

Понять формулы «неофутуриста» Ильи Семина, придумавшего концепцию арт-книги «Буквы», опубликованной нынче в читальном зале библиотеки на Конной, довольно непросто, поскольку очень часто сам Илья выражает свои мысли в неких поэтических образах, подчас ассоциативно связанных и рубленных, как куски теплой плоти (здесь намек на библейское понимание Слова как живого существа, органической и мыслящей ткани).

Если изложить концепцию буквально в двух словах, то Илья Семен предложил художникам и дизайнерам рассмотреть книгу в качестве набора элементов, ее составляющих:

«Масштабно это:

1. Замысел-черновики.

2. Полиграфия.

3. Книга как таковая».

Далее следует расшифровка этой художественной шарады. Дескать, к каждому пункту прилагается бесконечное множество элементов, например, к пункту 1 - чернила, бумага, письменный стол, компьютер, и так далее. К пункту 2 - станок, краска, набор, картон, бумага, и т. д. К пункту 3 - обложка, форзац, титул, пролог, заставки, портрет, иллюстрации. По идее куратора, все это - множество элементов, благодаря художнику, пребывает в постоянном движении, приобретая характер и насыщаясь настроением.

Каждый из художников, работая над одним из элементов книги, внесет свою лепту и - вместе с другими - создаст совершенно новую «Арткнигу», которую собственно и явит выставка в читальном зале.

Что получилось, что вышло в результате подобного эксперимента судить зрителю, но здесь важно подчеркнуть, что, во-первых, «Буквы» готовились долго, и вполне способны стать долгоиграющим проектом (к примеру, уже сейчас известно, что не исключено участие этой выставки в предстоящем Пушкинском празднике поэзии). А во-вторых, у нас в Пскове вообще чрезвычайно редки коллективные художественные события, о чем, в частности, заявил в своем обращении к публике, как было объявлено, «старейший псковский художник» Анатолий Жбанов. Причем «вход» в коллективную «Арт-книгу» был абсолютно свободен, но снова так получилось, что в проекте приняли участие исключительно художники, представляющие движение «ПсковАРТ».

Добавлю, что открытие «Арткниги» не обошлось и без перфоманса: некий тайный, спрятанный за вязкой фолиант был публично распущен, и зрителю открылся альбом Арчимбольдо, художника, знакового для Ильи Семина. Исполнителем идеи стала Ольга Пятковская, связавшая для книги своего рода «кокон», в процессе перфоманса являющий миру смысл и изображение, заключенные под обложкой.

Саша Донецкий