Газеты-сигареты

Вступление в силу закона «О защите детей от информации, причиняющий вред их здоровью и развитию» начинается с обсуждения необходимых к нему поправок и уточнений – пока же совершенно непонятно, как его применять в целом ряде аспектов. Роскомнадзор клятвенно обещает как минимум в сентябре не применять никаких «драконовских мер» по отношению к СМИ. На федеральном уровне об этом заявил глава ведомства Александр Жаров, в Пскове его слова подтвердил начальник отдела по защите прав субъектов персональных данных, надзора в сфере массовых коммуникаций и информационных технологий Управления Роскомнадзора по Псковской области Эдуард Кожокарь на «круглом столе» в пресс-центре «Псковской правды».

Как следить за соблюдением требований закона, на сегодняшний день малопонятно, апробированного метода не существует. «Именно методология сейчас - камень преткновения, который постепенно будет приведен в надлежащее состояние», - рассказал псковским журналистам Эдуард Кожокарь. http://pln-pskov.ru/society/119441.html В этих обстоятельствах придется набить шишек на практике, и потом уже получить четкие и понятные всем сторонам инструкции. Кое-какие рекомендации Роскомнадзор опубликовал на своем сайте (кстати, 12+) в первых числах сентября, однако они не дают исчерпывающих ответов. А вопросов множество. Причем как технического (где именно ставить маркировку, сколько раз и т.д.), так и содержательного характера (кто должен решать, какая информация безопасна для детей той или иной возрастной категории, как будут разрешаться споры, как распространять газеты и журналы с маркировкой 16+, 18+). «К сожалению, сейчас я не смогу вам пояснить…» - не раз отвечал представитель Роскомнадзора.

Достаточно перечислить лишь некоторые из вопросов, чтобы дать представление относительно проработанности и полезности закона «О защите детей…». Вот, например: любой материал, выходящий в сетевых изданиях, остается в архиве и может быть выдан поисковиком. Если это одна-единственная статья с маркировкой 18+, то какая маркировка должна стоять на главной странице сайта, который в целом безопасен для маленьких детей? Или: если мама с ребенком едет в автобусе, где, например, включена радиостанция, обозначившая свой контент как 6+, и вдруг перед выпуском местных новостей слышит: «Для детей старше шестнадцати лет» - что делать? Выходить посреди дороги? Или водитель обязан тут же выключить радио? Другой непонятный момент: любая информационная продукция 18+ должна быть ограничена в распространении. На практике сразу возникает масса трудностей. Что, если киоски «Роспечати» вообще перестанут брать газеты, где есть вредные для детей статьи? Можно убрать газеты на безопасное расстояние от школ и детсадов - но в супермаркеты дети тоже приходят. Провайдеры должны закрывать публичный wi-fi? Если так, то интернетом не смогут в полном объеме пользоваться, в том числе, и депутаты Псковского областного Собрания.

Особенно много вопросов относительно формулировок и основных понятий закона. К примеру, с 7 до 21 часа запрещена к распространению информация по телевидению и радио, где содержатся «отдельные бранные слова и (или) выражения, не относящиеся к нецензурной брани». Что это за слова? Слово «козел», например – бранное ведь? А если передача про сельское хозяйство? Единого и бесспорного списка подобной брани на сегодняшний день нет, и, думается, быть не может в принципе.

С 4 до 23 часов запрещается транслировать, в том числе, информацию, «оправдывающую противоправное поведение». Как справедливо заметили участники «круглого стола», это фактически цензура: если существует решение суда, которым то или иное действие определено как «противоправное», защита осужденных будет лишена возможности высказывать свою точку зрения и апеллировать к общественной поддержке. Все тот же пример с PussyRiot: получается, что прокуратура, следователи, судьи и православные блогеры могут проповедовать свою правоту с экрана телевизора или в радиоэфире, а адвокаты девушек – нет. Или: многих участников массовых акций протеста осудили по административным статьям. В таком случае, политический митинг – это противоправное действие или все-таки реализация законного конституционного права? Как говорить об этом по радио или ТВ? Ответ один: в прямом эфире, потому что теле- и радиопрограммы, транслируемые без предварительной записи, могут выходить без обозначения возрастных ограничений.

От обязанности маркировать свою продукцию освобождаются общественно-политические печатные издания. Вопрос: что такое «общественно-политическое издание»? Как это определить – по записи в свидетельстве о регистрации СМИ или по содержанию? В интернете не ставить маркировку разрешается на новостные ленты – но, опять же, в законе нет определения, что такое «новостная лента». И как быть с материалами, которые из ленты новостей затем перемещаются в тематические разделы?

Много вопросов возникает относительно распространения газет, где будут материалы, содержащие запрещенную или вредную для детей информацию. По логике закона, газета, где есть статья со знаком 18+, должна продаваться в упаковке, чтобы вредная информация не попала на глаза детям. Главреды содрогаются при мысли о перспективе запечатывать тиражи в целлофан. Еще один момент: как продавать газеты с маркировкой 16+ и 18+. Что, если родители пошлют ребенка купить любимую семейную газету, а она как раз сегодня вышла с высоким возрастным ограничением? Имеет ли право продавец обменять такой товар на деньги из рук несовершеннолетнего? Или должен отказать, как в алкоголе и сигаретах? Какова ответственность продавцов в таком случае?

Наконец, самый сложный вопрос. Оценку возрастной доступности информационных материалов делают издатели и распространители. Понятно, что это будет вкусовщина, помноженная на коэффициент персональной отваги. В случае споров – если редактор поставил знак 12+, а чиновник Роскомнадзора решил, что это 16+ и не меньше – на местном уровне решить, кто прав, кто виноват, будет просто невозможно. Такого рода споры должен регулировать экспертный совет, который создается при Роскомнадзоре, а он один на всю страну. Кандидатами в него числятся люди, и без того по уши загруженные как профессиональной, так и общественной работой. При этом газет, сайтов, телеканалов в России тысячи, и проблемы какой-нибудь «Закудыкинской правды» для местных жителей ничуть не менее, а то и более важны, чем разборки «Первого канала».

В общем, методология еще только разрабатывается, но уже понятно, что исполнять и следить за исполнением закона «О защите детей…» будет очень и очень непросто. Зато легко использовать его как орудие недобросовестной конкурентной или политической борьбы – написал заявление в Роскомнадзор и наслаждайся агонией «вражеской прессы». Некоторые аналитики не сомневаются, что ради того все и было задумано.

Что же до официально декларируемой цели закона – защиты детей от информации, причиняющей вред развитию – то здесь как раз ничего принципиально не меняется. Возрастная маркировка вводится в помощь родителям, чтобы им было проще ограждать своих чад от травмирующих историй. Игнорировать ее или учитывать – дело исключительно добровольное. Думается, сознательные мамы и папы и без всяких значков следят за тем, что читают и смотрят их дети. А для детей несознательных родителей – вредная информация, согласитесь, это уже не самая большая проблема.

Светлана Прокопьева (лицо, признанное Минюстом РФ иноагентом)