Архипелаг гуд лак

Псков, площадь Ленина, суббота. Человек сто жмутся к постаменту вождя мирового пролетариата. Вроде как митинг против повышения тарифов ЖКХ и монетизации льгот. О чем свидетельствует плакат: «Медведев, Путин, остановите рост цен, прекратите монетизацию льгот – ИНАЧЕ…»

Однако в «инобытие», то бишь в грядущий гнев народный, не слишком-то верится. Потому как заявленный протест выглядит как-то несерьезно. Ни массовости, ни креатива. С недавней масленицей даже и сравнить нельзя. Пламенные речи организаторов акции гасит находящийся неподалеку рекламный экран. Слова об «антинародном режиме» заглушает фрагмент песенки про «прити вумен». Хочется станцевать.

Вокруг клумбы ходит пожилая женщина и громко кричит бегущим мимо пешеходам: «Быдло! А мне вот вас нисколько не жалко! Так вам и надо!». Видеооператор областной администрации, установив камеру напротив памятника, деловито фиксирует происходящее.

Надо полагать, после реплики «Снято!» видео просмотрят первые лица региона и удовлетворенно крякнут. Поскольку ничего особо пугающего не обнаружат. Акции протеста в Пскове по-прежнему посещают только идейные партийцы (в данном случае члены КПРФ), журналисты да несколько сумасшедших. Несогласные.

Остальным, согласным, псковичам, то есть подавляющему большинству, судя по всему, глубоко плевать. Эта анонимная и монолитная  в своем согласии масса подавляет любую, еле различимую, политическую активность.

Нет, на кухнях, под водочку или без оной, псковичи вряд ли поют хором во славу партии «Единая Россия» и бьются лбами об пол, молясь на иконы Медведева и Путина. Но и всласть матеря руководителей, кремлевских и местных, и поминая всуе советскую власть, демонстрировать «кипение возмущенного разума» публично на площади тоже не спешат.

В отличие от по-европейски продвинутого Калининграда, «русский Запад» - Псков уже много лет подряд (если не десятилетий) подтверждает свой неизменный статус «медвежьего угла» России – «России во мгле».

Эта пресловутая «мгла» - образ старый, ассоциирующийся с «темным царством», с инертной массой серых обывателей, ради даже собственных, казалось бы, интересов  не способных шевельнуть седалищем. И сюжет с митингом в очередной раз подтвердил, что ожидать от псковичей протестных сюрпризов властям не приходится.

Политические страсти-мордасти явно не про нас. Губернская власть пока может спать спокойно. Несколько функционеров из обкома КПРФ не нарушат спокойный сон дотационного региона, пусть хоть охрипнут коммунистические лидеры, повторяя в мегафоны заученные наизусть фразы о «ненавистных министрах-капиталистах».

Звук рекламного экрана на площади Ленина все равно мощнее.

И все-таки вопрос далеко непраздный, отчего псковский народ (в отличие от народа калининградского) не способен показать чиновникам, что далеко не все рады замене льгот на монеты и росту тарифов ЖКХ?

Ведь настроения-то протестные имеются, было бы странно, если бы их совсем не было. Кто ж обрадуется, когда и без того скромный доход, стремительно тает в кармане? Но псковичи упорно предпочитают массово сжигать чучело Масленицы, совершенно не опасаясь провалиться под лед Великой, а вот за символически горящим на площади законом о монетизации наблюдают всего лишь несколько десятков пожилых людей.

Кстати, о масленице. Ее польза состояла хотя бы в том, что в пассивность населения теперь не очень верится. Народ по-прежнему желает зрелищ. Значит, причина митингового безлюдья – в сугубой аполитичности, в глубоком недоверии к тезису, что на площади вообще можно что-то решить.

Здесь мне вспоминается середина 90-х. Исторические визиты в Псков лидеров КПРФ и ЛДПР. Суровые толпы вчерашних рабочих псковских заводов, спешащие услышать нужные слова от Жириновского и Зюганова. Выглядело все это гораздо внушительней и серьезней, чем сегодня. Жириновский и Зюганов до сих пор у кормила своих парламентских фракций, а вот народ уже давно другой.

В бывшей Восточной Пруссии у протеста, возможно, социальная база есть. А в Пскове – нет. Рабочий класс либо вымер физически, либо деградировал и люмпенизировался, либо пополнил сословие мелких торгашей, огламурился.

Формула, озвученная на митинге депутатом Владимиром Никитиным, в общем-то, верна. Последние лет десять власти усиленно (и не без успеха) запугивают, гламурят и дурят наш народ, вернее, то, что от него еще осталось.

Сознательный слой населения, его более или менее успешная часть, не видит в массовых протестах никакого смысла, справедливо полагая, что их организаторы мало чем отличаются от тех индивидуумов, что сегодня тусуются по властным коридорам.

Пятнадцать лет демократии не прошли напрасно. Все происходило прямо на глазах.  Стоило очередному «защитнику народных интересов» оказаться в вожделенном кресле, как он тут же встраивался в вертикаль, задумываясь исключительно о том, как эффективней (для личного кармана, разумеется) воспользоваться тем сроком полномочий, который отпустил ему несовершенный механизм демократии.

И политические взгляды выдвиженцев, как показал опыт, не имеют никакого значения. Вчера был радикальный демократ, чуть ли не целующийся с Новодворской, сегодня – правоверный жириновец, завтра – оголтелый заединщик. Главное – оказаться в нужном месте в нужное время и удачно сыграть на настроениях электората. Эта схема у нас в регионе сработала не один раз.

Народ, конечно, наивен, и верит в доброго царя, и даже на бояр надеется, но и он рано или поздно теряет всякий интерес к процессу.

От смены физиономий толку мало.  В результате, мал помалу, народ приходит к выводу, что ему глубоко параллельно, кто именно озвучивает очередные задачи власти.

Невзирая на физиономии с разной степенью очарования, власть – сама по себе, а народ – сам по себе, и в идею «честных и справедливых выборов» давно никто не верит, а значит, и митинги протеста мало что изменят. Демократия (в своем политизированном и полубандитском варианте) окончательно изжила себя еще в начале нулевых. Теперь – это только имитация демократии, бултыхаясь в которой каждый избиратель взбивает собственную сметану: авось, удастся выпрыгнуть из болота.

Социальная альтернатива – полный слом существующей системы, а это уже политический экстремизм, то есть в нынешних реалиях дело подсудное.

Поэтому, когда режим снова «слиняет в три дня», как это происходило прежде, среднестатистический пскович просто примет это известие к сведенью, отольет из большой бутыли литр ядреной самогонки, отрежет шмат сала и отправится на дачу – плясать вокруг собственной тряпичной куклы.

Александр Донецкий