Президент, Палестина, РПЦ и Есенин

Власти, наконец, признали наличие национальной проблемы в России. И назвали ее не ксенофобией, не отсутствием толерантности, а почти своим именем. С поправкой, конечно, на политический этикет. Ибо какой же политик станет говорить о проблеме, да еще и своего правления, да еще такой щекотливой, прямо. Вот и Дмитрий Медведев заявил, мол, развивать надо лучшие качества русского народа.

Сказал - и уехал в Палестину. Дальше вместо президента говорила уже Русская Православная Церковь.

Вообще интересно в последнее время получается. Руководство страны говорит и показывает увлекательные и правильные вещи: то возгорит гневом праведным из-за какого-нибудь безобразия, кое-где случающегося еще в нашей жизни, а то возьмет, да и пожар потушит лесной. Совсем недавно, готовясь ввести Россию в ВТО, ублажило наше правительство США и постановило усилить защиту интеллектуальной собственности, во исполнение чего ввели «болваночный» налог. А чтобы никто ничего не заподозрил, собирать его, а, прежде всего, шишки по поводу, назначили Никиту Михалкова. Зря, что ли на государственные деньги кино снимает?

Так же и тут. Не мучаясь особо в последнее время национальной тематикой, в граните вдруг отливается «развивать все наилучшее, что есть в русском народе». И ответственной за развитие как бы назначается РПЦ. Она для начала выступила против абортов - явления, распространенного в России, в основном, среди русских, а чуть позже заговорила и о межнациональных отношениях.

И не сказала ничего такого, чего от нее бы не ожидали. Все довольно взвешенно, хотя иногда и выглядит радикально. Например, тут же нашлись противники идеи формирования правил приличия и сравнение стиля поведения многих расеян с публичным домом. А такое поведение - шок не только для многих гостей страны (как восточных, так и западных), но и противоречит образу русской жизни даже начала ХХ века.

По мнению РПЦ, в том, что у нас все в межнациональной сфере плохо, виноваты не только «понаехавшие». Мы слишком спокойно смотрим, как попираются наши традиции, страна в конце концов, сами превращаем себя и свои города в посмешища. И этим охотно пользуются не только окружающие.

Минувшей осенью 115-летие со дня рождения Сергея Есенина прошло совсем незаметно. В интернете о нем напомнил, наверное, только Яндекс да несколько православных ресурсов. По похожему сценарию прошло 100-летие, и, позже, 110-летие великого русского поэта. Вместе с тем его книги, как и книги о нем, - одни из самых продаваемых. В онлайн-магазинах они не успевают появиться, как тут же оказываются раскупленными - несмотря на смену эпох, Есенин остается поэтом народным. Тем показательнее подчеркнутое невнимание к есенинской теме со стороны нынешней элиты, тех, кто создает современное культурное, политическое и образовательное пространство страны.

Как не стараюсь отгонять от себя эту мысль, но постоянно возникает впечатление, что власть нынешняя продолжает раннебольшевистскую политику неприятия и отрицания всего, связанного с подлинно народным. Как и заправские революционеры типа Троцкого или Свердлова, внимание она уделяет лишь отрицательным качествам русской, а заодно чеченской, украинской, татарской и других культур. Хотя создание лубочного образа поощряется. Но, приторный до одури, он лишь усиливает отвращение к русской жизни и создает иллюзию ее понимания.

Когда немецкие, американские, французские политики говорят о великой Германии, Америке, Франции, для них самих и слушающей аудитории выглядит это естественно. В платочек никто не хихикает. И даже когда Рамзан Кадыров заявляет о прекрасном будущем самого лучшего места на земле - Чечни, - не похоже, чтобы он себя насиловал.

Руководители России говорят о стране предельно политкорректно: вроде и сказал - ан и не было ничего, вроде и поддержал - да нет, и тут показалось. Хочешь - не хочешь, а вспомнишь слова из «Вечного зова»: «По земле-то по одной ходим, да только некоторые ходят по ней как по чужой».

Из Москвы давно уже лепят Нью-Йорк (второй, естественно), Газпром обзаводится собственным city, символом европейскости России является бывший начальник одного очень близкого к Европе региона, давным-давно, еще со времен своего губернаторства, живущий в Великобритании.

О стране давно уже говорят в статистическом контексте, как об «одной из», как о перспективном рынке, ресурсе, и стремятся сделать ее комфортной для проживания пиаром и деньгами. Первое убого, второе сугубо избирательно. Вся страна оценена, тарифицирована и взвешена. Даже экс-российский ученый, нобелевский лауреат Андрей Гейм на предложение вернуться в Россию возмутился: «Там у вас люди что – с ума посходили совсем? Считают, что если они кому-нибудь отсыпят мешок золота, то можно всех пригласить»?

Современный среднестатистический расеянин знает о России не больше, чем его братья по разуму из Америки или Европы. Что-то вроде фуфайка-водка-балалайка. Ну, автомат Калашникова еще. Поэтому на пьяную голову он в квазипатриотическом угаре бьет кулаками в грудь, не думая поет «Расея, моя Расея – от Волги и до Енисея». Наутро же обреченно, и потому заранее избегая всякой ответственности, говорит: «у нас в России все так». И где бы это чудо современности не появилось, всюду приносит этот никчемный образ. Естественно, это не нравится никому.

Если наше правительство решило ситуацию изменить – прекрасно.

Но хватит ли у элиты периода глобализации воли, знаний, сил и если не любви, то хотя бы уважения к «этой» стране.

К стране и народу, которые привыкли уже о хорошем если и говорить, то лишь шепотом, а о плохом кричать во все горло. У которых с грязью смешался не только снег, а кривда с почетом шагает в одеждах правды. У которых где-то глубоко, но осталось все же память о граде Китеже.