Один в яме
«Что же это у вас, чего ни хватишься, ничего нет». Бумаги, пластиковой упаковки, лекарств, семенного материала (в том числе, для выращивания сахарной свеклы), сельхозтехники, автомобилей, самолетов и далее везде. Фраза классика не теряла актуальность, а в последние недели так и вовсе стала слоганом происходящего. Другой слоган, циничный, но реалистичный: «Люди — новая нефть». Из человеческого ресурса «богачеств» можно накачать не меньше, чем из земли. Как хватились, оказалось, что и тут беда.
Не про эмиграцию сейчас речь. Хотя мы еще в полной мере ощутим последствия вымывания пассионариев, которые крутят своими ногами и своими идеями земной шар. Дело в обычных крепких специалистах, знающих, с какой стороны подойти к станку и как читать к нему инструкцию. Разговор про выпускников ПТУ и техникумов (простите, лицеев и колледжей).
В прошлую пятницу его продолжил Александр Козловский, депутат Госдумы от Псковской области, председатель экспертного совета по развитию промышленной инфраструктуры (индустриальные парки, технопарки, экотехнопарки и кластеры), первый заместитель председателя комитета Госдумы по промышленности и торговле. То есть человек компетентный в вопросах производства. Депутат высказался в том духе, что высшее образование стало слишком массовым. Вузы уже не проводят конкурс, а сами борются за студентов. На завод они после выпуска идти не хотят, а направление подготовки для реального сектора в удручающем состоянии.
Он и раньше эту проблему поднимал. В Великих Луках предприятия электротехнического кластера, имеющего стратегическое значение, испытывают сложности с наймом сотрудников. Наждачников, токарей, резчиков и фрезеровщиков. Что важно – квалифицированных. Способных работать на заводе, производящем оборудование для ветроэлектростанций и нефтяных скважин. Нету токарей. Попросту не выучили специалистов. Вася из древнего мема все ещё один в яме.
Добавим к общей картине тот факт, что правительство выделяет миллиарды рублей на программы профессиональной переподготовки. Только вдумайтесь. Массово переучивают людей, на обучение которых уже были потрачены деньги. На курсах длиной в несколько месяцев готовят реальные кадры, потому что годы учебы оказались бесполезными.
Объяснение всему этому простое. Называется «нормативно-подушевое финансирование». За одного студента высшей школы университету платят значительно больше, чем за такого же студента, но в колледже. Внимание, вопрос: какое направление будут развивать охотнее? В такой системе избавляться от неуспевающих студентов — значит, залезать себе в карман. Тянуть на диплом будут даже самых безнадежных. Потому что даже их на всех не хватает. Знаете, о какой борьбе за студента говорил Александр Козловский? Существовавший когда-то конкурс а-ля десять человек на место перевернулся с ног на голову. Мест теперь десять, а абитуриента еще надо выловить на подлете к Москве. Отсюда и дополнительный прием уже в сентябре на незаполненные бюджетные места. И конкурс для платников по переводу на бюджет. Некого учить. Да и незачем. Закрыть бы эти места вовсе. Но места лишние, а копеечка — совсем наоборот.
Представьте весь ужас университетских преподавателей, которые вынуждены работать с тем материалом, какой уж подобрался. И не выгонишь в первую же сессию. Будешь до последнего рассказывать про семиотику Лотмана и объяснять, какая науке польза от щетинкочелюстных. Полное обесценивание труда ученых. Профессура оказалась в заложниках со всеми своими диссертациями и жизнями, положенными на какое-нибудь конструкторско-технологическое обеспечение машиностроительных производств.
По специальности идут работать единицы. Это еще один побочный эффект от нынешнего положения дел. Несоответствие рынка образовательных услуг рынку труда. Парадокс из 90-х еще. В какой-то мере виноваты и работодатели. Родовая травма свободного рынка труда предписывает, что всякому работнику положено иметь высшее образование. Неважно какое, важен сам факт его наличия. Во многих организациях все еще не будут рассматривать кандидата без вузовской корочки, каким бы трижды золотым и опытным он ни был. В том числе, на госслужбе. И там тоже профиль подготовки будет не важен в большинстве случаев, только сам факт.
Лихорадка перекинулась и на среднее звено. Училища и техникумы пожелали именоваться лицеями и колледжами, как в западных сериалах. (Где-то там же подцепили красивое слово «кампус», которое все никак не свяжется с псковской реальностью). В Пскове еще не так давно одновременно существовали два пятнадцатых лицея. Один в центре города выпускал школьников прямиком на студенческие скамьи столичных вузов, считался (и до сих пор считается) едва ли не самой элитной школой города. Другой на окраине готовил почтовых работников и автослесарей. Два мира, два «пятнаря».
Пока гонялись за химерами красивеньких названий, потеряли и то, что имели. В каждом райцентре было свое ПТУ. Система образования была именно что системой. Рядом с домом дети с, прямо скажем, невеликими интеллектуальными способностями и из не самых обеспеченных семей имели возможность получить в руки настоящую профессию. То есть такую, с которой можно работать по специальности. Училась на швею — садишься за машинку. Стал каменщиком — идешь на стройку. Система предполагала, что самые талантливые или хваткие смогут продолжить обучение в вузах. А у всех остальных в руках оказывался надежный инструмент для заработка куска хлеба (самым рукастым доставалось еще и масло с икрой).
Закрывали ПТУ под благовидным предлогом. Ровно под ним же легло под нож здравоохранение в небольших населенных пунктах. Дескать, высвободившиеся деньги можно будет потратить на улучшение условий в училищах (больницах) городов покрупнее. Качество образования (лечения) от этого только выиграет (нет).
Выяснилось, что, во-первых, на мешок картошки в большом городе не купишь билет на автобус и кроссовки. То есть от образования оказались отсечены те, для кого оно выполняло социальную функцию. Путь остался едва ли не единственный — на кассу супермаркета. Туда берут со школьным аттестатом, федеральные сети пришли в райцентры ровно на смену училищам. Во-вторых, по прошествии времени работодатели, как видим, оказались не очень довольны.
И пока они негодуют, из опорного вуза выходят новости об уголовных делах. Одно за другим их заводят на декана. Подозревают, что брал взятки у прогульщиков и обходил преподавателей с их зачетками. Тоже тянул на диплом, уже своими методами.
И еще новость из тех же стен, на этот раз о запуске совместной с белорусами программы подготовки журналистов. Наша сфера ничем не отличается от всех прочих, тоже голодает без толковых кадров. Но, кажется, это не совсем то, на чем стоило бы сосредоточить усилия прямо сейчас. Россия нечаянно получила уникальный в истории шанс на развитие промышленности в условиях сформированного рынка и отлаженных цепочек производства, куда остается только грамотно вклиниться. Без крепких специалистов среднего звена задача может оказаться непосильной. Известная истина гласит, что кроме высшего образования нужно иметь хотя бы среднее соображение. Какого-то звена в этой цепочке явно недостает.
Юлия Магера, фото Вадима Боченкова
