Любить и понимать…

Актерский дневник  26.06.12

Как-то лягушата решили устроить соревнование: кто первый влезет на вершину башни. Собралось много зрителей. Всем хотелось посмотреть, как лягушата будут падать, и посмеяться над участниками. Разумеется, никто из зрителей не верил, что хоть один лягушонок сможет залезть наверх.

Соревнования начались, и со всех сторон послышались крики:

- У них ничего не получится! Это слишком сложно!

- Нет шансов! Башня слишком высокая!

Лягушата один за другом падали вниз, но некоторые еще карабкались. Толпа кричала громче:

- Слишком трудно! Ни один не сможет это сделать!!!

Вскоре все лягушата устали и упали. Кроме одного, который поднимался все выше и выше... Он единственный сумел подняться на вершину. Оказалось, победитель был глухим.

Любовь Никитина, завлит нашего театра и по совместительству руководитель театральной студии людей с особенностями развития «Я и Ты», пригласила меня посмотреть спектакли фестиваля особых театров. Признаться, я не любитель самодеятельности, особенно театральной. Особенно во времена, когда в Пскове само понятие профессионализма в искусстве всё больше уходит в предание, за грань понимания не только обывательского зрителя, но и руководителей псковской культуры, да и руководителей региона, включая губернатора, которые – так уж устроилось – и заказывают музыку. Постепенно стирается грань между профессиональным актерским искусством и самодеятельностью и в нашем Пушкинском театре. И недалеко время, когда театр, расположенный в памятнике архитектуры – Народном доме им. Пушкина – станет в полном смысле «народным».

Я часто читаю стихи на публике. Как правило, хорошие, из коих лучший всегда Пушкин. Иногда не очень хорошие, еще реже самодеятельные (чтобы не сказать графоманские). И не раз задавался вопросом: почему плохие поэты, которые тоже ведь знают Пушкина, пишут плохие стихи? И почему их внутренний контролер пропускает стихотворную туфту? И догадался: пушкинский стих они способны воспринять ровно настолько, насколько способны написать. Спорно? Для меня – нет. Уверен, что по этой же причине заурядный зритель не отличает профессиональную игру от дилетантской.

Но чувства и мысли, захватившие меня в минувшие субботу и воскресенье на спектаклях фестиваля особых театров, не имеют ничего общего с впечатлениями от самодеятельности, у которой, кстати, помимо отсутствия профессиональных навыков есть и сильная сторона – бескорыстность и искренность творческих порывов, которых так часто не хватает профессионалам.

Пожалуй, впервые я был так горд за Театр, за преображающую, исцеляющую его силу. Я увидел, как театр делает людей полноценными – вне зависимости от их физических проблем. Как они вырастают в собственных глазах, как начинают осознавать необходимость себя в этом мире. И вставал вопрос: а мы, считающие себя полноценными, - не остаемся ли мы слепыми, глухими, гугнивыми? И не к нам ли обращено сказанное в Евангелии о фарисеях, что они «видя не видят, и слыша не слышат, и не разумеют»?

Спектакль «Я глухой»

 Когда я шел и думал - или-или,

 Глухонемые шли со мною рядом.

 Глухонемые шли и говорили,

 А я не знал - я рад или не рад им.

 Один из них читал стихи руками,

 А два других руками их ругали,

 Но как глухонемой -

 глухонемых,

 Я не способен был

 услышать их.                (Николай Глазков)

Эти стихи прозвучали в спектакле «Я глухой» студии пантомимы «Жест» из Новосибирска. Театр существует 25 лет при Новосибирском институте социальной реабилитации для глухих и слабослышащих, его участники – в основном студенты. «Мне сразу захотелось заниматься с ними», - говорит режиссер Алексей Талашкин, руководитель студии на протяжении последних десяти лет. Это он сел в первом ряду с микрофоном и своим тихим, всепонимающим голосом помогал нам понять, о чем так эмоционально говорят нам руками эти красивые юноши и девушки, которые почему-то лишены дара речи. Хотя нет, конечно же, не лишены, напротив, они необыкновенно красноречивы. Их речь непривычна, только и всего.

Вот они, все в белом, идут вереницей за Белой Птицей – символом исполнения желаний. Периодически кто-то из них выходит на первый план со своим монологом, и мы узнаем оду историю за другой. То о глухом лягушонке, то об охотнике, то о девушке-звонаре…

- Я – звонарь. Все удивляются: «Звонарь? Ты же не слышишь». Да, я многого не слышу. Я не слышу, как люди ругаются, не слышу насмешек, не слышу глупой рекламы. Но колокола я слышу. На Пасху мы звонили вместе – я и мой старший звонарь. Мы звонили вдвоем, и мне казалось, что это самый красивый колокольный звон в моей жизни. Когда мы спустились с колокольни, он спросил меня: «А ты знаешь, как звонить на Пасху?» Я сильно испугалась. Я подумала, что сделала что-то неправильно, и сейчас он будем меня ругать. Я готова была расплакаться от того, что слух так сильно подвел меня. Но он сказал: «Я сам только что узнал, как правильно звонить пасхальный перезвон. Нужно дожить до Пасхи, войти в праздник, подняться на колокольню и просто звонить в колокола». Кстати, на русском жестовом языке слово «Воскресение» - это звонарь, который звонит в колокола.

- Я люблю истории глухих, - говорит другая участница спектакля (своим, кстати, голосом). – Но можем ли мы сказать, что такое глухота? И можем ли сказать, что мы по-настоящему слышим?..

Спектакль «Клеопатра»

Очень необычный спектакль «Клеопатра» привезла театральная студия «Данко» из Калининграда. Ребята с психическими и умственными нарушениями рискнули в танцах и пластических этюдах рассказать историю великой и коварной царицы Египта. Надо было видеть, с каким воодушевлением и сознанием собственной значимости существовали они на сцене! А руководитель Калининградской региональной детско-молодежной организации инвалидов «Мария» Зоя Кочеткова рассказала, что эти дети впервые побывали в «большой России», в настоящем русском городе, и поблагодарила… родителей, взявших на себя часть расходов. Великого государства, стало быть, и на это не хватает.

Спектакль «В ожидании Годо»

Совсем другого рода впечатления от спектакля «В ожидании Годо»  Псковской театральной студии людей с особенностями развития «Я и Ты», которая работает в Пскове при Центре лечебной педагогики с 2008 года. Осенью в 2010 году со спектаклем «Женитьба» по мотивам пьесы Н.В. Гоголя в постановке Никитиной студия «Я и Ты», как и новосибирский «Жест», стала лауреатом московского театрального фестиваля «Протеатр».

Поначалу я был немало шокирован выбором Любови Никитиной: взять для людей, отстающих в развитии, абсурдистскую пьесу, и не просто, а вершину драматургии театра абсурда – «В ожидании Годо» нобелевского лауреата Сэмюэля Беккета – это сильно. Но уместно ли? Не получится ли абсурд на абсурд? И вдруг увидел, как знакомая со времен студенчества классика вдруг заиграла новыми красками. Я увидел – ей Богу! – что мы ничем от этих «отстающих» не отличаемся. Что мы совершенно так же живем в ожидании этого мифического то ли бога, то ли волшебника Годо, который придет вот-вот или завтра и наполнит, наконец, наше никчемное существование смыслом… Даже паузы – и те зазвучали по-новому. Взять хотя бы «глубокомысленный», весь построенный на долгих, наполненных напряженной работой умов, паузах, диалог Владимира (Владимир Васильев) и Эстрагона (Алексей Семенов): «Как быстро прошло время». – Пауза – «Оно бы и так прошло». – Пауза – «Быстро?» – Пауза – «Не знаю…» И снова – многозначительное молчание.

Но в финале должно быть нечто объединяющее. У новосибирцев это – журавлиный клин, в который выстроились все вслед за Белой Птицей. У псковичей – кувшин воды, который поначалу было никак не достать (слишком высоко), а в самом финале все по очереди к нему приложились: кто-то омыл лицо, кто-то сделал глоток… Вода – символ жизни.

Еще в рамках фестиваля было открытие фотовыставки на втором этаже торгового центра «Пик-60» с неожиданным названием «Вертокеталёт» - совместная работа специалистов и питомцев Центра лечебной педагогики. Ребята сами придумывали мир, в котором хотели бы оказаться, придумывали транспорт, на котором туда отправятся, строили декорации и сами в них фотографировались. Они, как и  все, очень хотят, чтобы их понимали и любили. И дай Бог здоровья и терпения тем, кто дарит им это понимание и любовь, для кого они, как и для Бога, ценность. И директору Центра Андрею Цареву, и его педагогам, и руководителям театральных студий, - всем, кто находит силы взять на себя этот непомерный труд, помогая тем самым и нам оставаться людьми.

Символом фестиваля особых театров «Великая сила искусства» (уже второго, первый состоялся два года назад) стала бабочка. В правом ее крыле угадывается человеческий профиль, а левое похоже на кляксу. Оно еще не оформилось, оно еще требует творческих усилий, еще на пути к совершенству. Они, с нашей, обывательской точки зрения несовершенные, в глазах Бога НИЧЕМ ОТ НАС НЕ ОТЛИЧАЮТСЯ. В этом и есть главный урок двух прошедших фестивальных дней.

Вик. Яковлев