Неразделенные религиозные чувства

Общественная палата РФ на прошлой неделе жестко раскритиковала законопроект о защите религиозных чувств и убеждений, внесенный в Госдуму 26 сентября. Активная общественная дискуссия на эту тему продолжается – и, возможно, не будет напрасной: в планах работы на октябрь рассмотрение законопроекта в первом чтении не стоит. «Взбесившийся принтер», похоже, сбился с ритма – что не удивительно, учитывая высокую общественную значимость – и потенциальную опасность – темы.

Представляющий в Общественной палате Псковскую область писатель Валентин Курбатов на заседании 4 октября не присутствовал и комментировать законопроект отказался. Псковская епархия также воздерживается от обозначения собственной позиции - обращения «Псковской Ленты Новостей» в секретариат владыки не принесли результата. Официальные церковные власти можно понять: любой конкретный ответ чреват неприятными последствиями. Критика законодательной инициативы может быть воспринята как нелояльность (а такие обвинения РПЦ на себя еще не навлекала), поддержка – наоборот, спровоцирует неприязнь со стороны общества. С предложением защищать чувства верующих реальными уголовными сроками депутаты явно переборщили: в ответ актуализировалась дискуссия о правах атеистов, неактуальная в мире со времен Великой Французской революции.

На самом деле, если отбросить в сторону пропагандистский аспект, сама по себе дискуссия, начавшаяся между людьми светскими и воцерковленными, имеет значение. Пусть пока нервный, а подчас и близкий к истерике, диалог между верующими и условными атеистами окажет пользу российскому обществу, если в результате поможет выработать удобные правила сосуществования, которых, как вдруг выяснилось, в нашей стране не существует. В реальности, это разговор не о вере и безбожии, это разговор о свободе совести. Иди даже: о свободе и совести – двух базовых ценностях, дефицит которых ощущается не только в России.

По закону

Напомним, внесенный в Госдуму законопроект предлагает дополнить Уголовный кодекс России статьей 243.1 «Оскорбление религиозных убеждений и чувств граждан и (или) осквернение объектов и предметов религиозного почитания (паломничества), мест, предназначенных для совершения религиозных обрядов и церемоний». Поправки в 100 раз увеличивают штрафы, а главное, вводят наказание в виде реального лишения свободы на 3-5 лет. Инициаторы особо не скрывают, что поводом стало дело PussyRiot, или, как сказано в пояснительной записке, пробел «в правовом регулировании в части, касающейся ответственности лиц, оскорбляющих религиозные убеждения граждан России».«В настоящее время в Уголовном кодексе Российской Федерации отсутствует статья, предусматривающая ответственность за указанные деяния», - признают депутаты Госдумы.

«Наши думцы действуют как дикари: как только происходит конфликт, они хватаются за оружие», - охарактеризовал инициативу член Общественной палаты, президент Адвокатской палаты Москвы Генри Резник. С точки зрения юриспруденции, такой подход не просто ошибочен, но и опасен. Законодательство должно выстраиваться системно, а точечные вторжения в локальные зоны только вносят сумятицу и в итоге приводят к нарушениям прав граждан. «Надо подходить к изменениям законов осторожно, изменения должны быть системными, исходить из определенного принципа. В современном обществе, не только в российском, это принцип экономии уголовной репрессии», - напомнил Резник.

Предложенный к обсуждению законопроект местами противоречит действующему российскому законодательству, местами – дублирует его, согласились члены ОП РФ. Адвокат Анатолий Пчелинцев, которыйкак сопредседатель Славянского правового центра регулярно занимается защитой религиозных прав и свобод, заявил, что в нынешней редакции законопроект посягает на основу конституционного строя. По идее, его должны были зарубить эксперты еще на стадии предварительного обсуждения: «Я сам эксперт профильного комитета ГД – и нас никто не собирал и не спрашивал по этому поводу!» По его мнению, для борьбы с заявленным злом совершенно достаточно действующего законодательства: «282 статья УК РФ практически дословно повторяет то, что предлагает сейчас ГД». Возможно, штрафы также стоит увеличить, но не до запредельных размеров.

Говоря о деталях, члены ОП РФ отмечали, что устанавливаемая ответственность (лишение свободы и пр.) за оскорбление религиозных чувств превышает предусмотренную законодательством ответственность за оскорбление представителей власти или проявление неуважения к суду. То есть законопроект фактически ставит религиозные убеждения выше, чем государственные институты. Кроме того, он противоречит принципу равенства всех религиозных объединений перед законом. Неоднократно упомянутая формулировка: «религии, составляющие неотъемлемую часть исторического наследия народов России», в процессуальной практике приведет к тому, что, во-первых, проступки против конфессий, «не составляющих неотъемлемую часть», наказываться не будут, а во-вторых, священнослужителям придется доказывать, что их религия (например, протестантизм) защищена данным законом, потому что перечня «правильных» вероисповеданий в нем нет.

По совести

Законодательный запрет на оскорбление религиозных чувств и убеждений в корне противоречит правам на свободу слова, совести и убеждений, зафиксированным и в Конституции РФ, и в международных правовых актах, ратифицированных Россией. Это делает невозможным выражение «радикального неприятия того или иного убеждения», считает Сергей Лукашевский. Установление уголовной ответственности за неуважение чужих убеждений фактически отменяет свободу слова. Это уже тоталитаризм, на минуточку.

Свобода совести и свобода слова – базовые цивилизационные завоевания современного общества, оспаривать их может только человек с архаичным и примитивным сознанием. Таковых в Общественной палате РФ не нашлось. Защитники законопроекта точно также апеллировали к правам человека. «Адвокатами» инициативы выступили председатель Синодального отдела по взаимодействию Церкви и общества Московского Патриархата, отец Всеволод Чаплин и Максим Мищенко, лидер лоялистской общественной организации «Россия Молодая».

Отец Всеволод Чаплин говорил о том, что государство обязано защищать не только права человека, но и «некие символические ценности», причем ровно настолько строго. «Преступление против символов нередко заканчивалось гражданской войной», - пригрозил священник. Максим Мищенко привел не менее экзотические аргументы. Начал он с цитаты из Ветхого завета, где говорилось о том, как еврей, собиравший дрова в субботу, был приговорен к побиванию камнями, «и он умер, как повелел Господь Моисею». Как этот пример должен вдохновить православных и других христиан, живущих по Новому завету, Мищенко не пояснил. Не слишком понятен и другой его тезис: «Вера – это последняя надежда государства в борьбе со всевозрастающей силой транснациональных корпораций, от которых нельзя уже защититься нигде». Во всем мире от транснациональных корпораций защищаются с помощью законов о лоббизме, которые превращают эту деятельность в доходную статью государственного бюджета. В России такой закон последовательно подменяется то клеймлением «иностранных агентов», то вот теперь «верой».

Самое проблематичное – определить, что такое «религиозные чувства». Как мы знаем из практики, оскорбить верующих легко: это может быть футболка с неправильной картинкой, рок-опера «Иисус Христос – суперзвезда» или выставка современного искусства. Формулировки законопроекта допускают чистой воды вкусовщину – верующий сам будет заявлять о том, что он оскорблен. Что послужит поводом – резкое высказывание, обжорство по соседству во время поста, газета с портретом патриарха, брошенная в туалете – никто не сможет предугадать. Опасность состоит в том, что тон общественной мысли будут задавать самые радикальные, ультраконсервативные граждане, которых в принципе оскорбляет любое несогласие с их, единственно верной, точкой зрения.

Псковский богослов Андрей Таскаев отметил ту же проблему.«Я не одобряю введение подобного закона, поскольку вообще не понятно, как можно определить с юридической точки зрения «оскорбление религиозных чувств». Это морально-нравственные принципы, которые, как мне кажется, невозможно прописать в правовом поле», - пояснил он «Псковской Ленте Новостей». Расплывчатые формулировки в правоприменительной практике – это прямой путь к произволу и репрессиям. «Этим законом, если он будет принят, создается прецедент, по которому можно будет подавать в суд всем и на всех. Я против этого», - говорит Андрей Таскаев.

По духу

Принципиальный вопрос – а нужно ли вообще защищать чувства верующих? Бог поругаем не бывает, как неоднократно напоминалось в ходе дискуссии, вандализм и хулиганство пресекаются и по действующим законам, а персональная чувствительность к оскорблениям – это уже проблема из области психологии, а не права. Действительно ли существует проблема систематического, повального нарушения прав верующих? Настоятель католического костела в Пскове, монсеньор Кшиштоф Каролевски рассказал «Псковской Ленте Новостей», что за 13 лет, что он живет в Пскове, лично ни разу не сталкивался с ситуациями, которые попадают под действие обсуждаемого законопроекта.

О том, что нет такой общественной проблемы, говорил на заседании ОП РФ и Генри Резник. «Я хочу Вам такую вещь сказать: случай с Pussy Riot, не само это морально осуждаемое действо, не оно породило все последствия, а дурость власти, которая все это раздула. Что угнетает – власть может быть либеральной, авторитарной, тоталитарной, но только дурой не должна быть», - спорил он с Чаплиным. По мнению адвоката, ссылки на случай в ХХС и последующие акции несостоятельны.

Действительно, само появление подобного законопроекта говорит, скорее, том, что это церковь вторгается в персональное пространство гражданина, а не светское общество – в пространство веры. О том, что Россия – светское государство, приходится напоминать все чаще и чаще.

Тем не менее, нельзя отрицать, что между сторонниками религиозных и светских убеждений действительно возникают трения. Это в принципе ненормальная ситуация, когда в цивилизованном государстве приходится выяснять, что важнее – интересы религии или культуры, вера или современное искусство. Каждый человек имеет право выбрать свои собственные приоритеты.

Остается сделать так, чтобы выбор одного не ущемлял право другого. Повышенная обидчивость верующих и нарастающая агрессивность атеистов – аргумент в пользу законодательного урегулирования проблемы. Члены Общественной Палаты согласились, что внесенный законопроект не подлежит исправлению – он должен быть отозван и концептуально переработан. Вариант новой концепции предложил, к примеру, Иосиф Дискин, заместитель председателя Научного совета ВЦИОМ. По его мнению, необходим единый закон, который будет защищать и религиозные, и светские ценности. Дискин предложил дать религиозным и культурным сообществам право устанавливать на своей территории собственные правила, то есть перед дверью церкви, театра или музея будет висеть соответствующее предупреждение: «Общество признает, что существуют пространства, основанные на локальных ценностях, где устанавливаются специальные нормы поведения. И перед тем как пересекать границы этих пространств – идет предупреждение, как есть в храмах и некоторых музеях, о том, что вы должны быть готовы, что ваши чувства могут быть задеты. Ты был предупрежден и добровольно туда пошел». Такой подход позволит оградить и внутреннее, церковное, и внешнее, светское пространство от взаимного нежелательного вторжения.

Иной путь, по мнению Дискина, невозможен: «Это хорошо известно, что диалог по ценностям первого порядка, составляющим основу мировоззрения и смысла жизни, невозможен. Попытка налаживать такой диалог приводит только к утверждению собственной ценности как единственно значимой и уничтожению ценности другой». Защита исключительно только прав верующих – прямой путь к разрушению гражданского мира. Поэтому внесенный в Госдуму законопроект попросту вреден – как сформулировал историк и журналист Николай Сванидзе, «он разжигает то, что должен мирить – межрелигиозные отношения».

В планах работы Госдумы на ближайший месяц не значится рассмотрение законопроекта «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и отдельные законодательные акты Российской Федерации в целях противодействия оскорблению религиозных убеждений и чувств граждан, осквернению объектов и предметов религиозного почитания (паломничества), мест религиозных обрядов и церемоний». Свою негативную роль он уже сыграл, поделив россиян на верующих и неверующих. Возможно, после заключения Общественной Палаты и дискуссий на других публичных площадках законопроект будет отклонен в первом чтении или даже отозван инициаторами. Это был бы оптимальный выход из положения: сигнал, что не все в России так безнадежно, как кажется скептикам.

Светлана Прокопьева (лицо, признанное Минюстом РФ иноагентом)

Фото Михаила Мордасова, ИА «Клерк.Ру»