Блоги / Александр Донецкий

Запрещенные нимфетки, «Дама Пик» и «сермяжная правда» критика Курбатова

26.09.2016 14:07|ПсковКомментариев: 65

«Сермяжная? - задумчиво повторил Бендер. - Она же посконная, домотканая и кондовая? Так, так. В общем, скажите, из какого класса гимназии вас вытурили за неуспешность? Из шестого?»

Илья Ильф, Евгений Петров «Золотой теленок»

Тему сегодняшнего «Словарного запаса» мне подсказали события в культурной жизни Пскова и Москвы - события не столько скандальные, сколько вгоняющие в краску стыда. Именно такой, нелепый и стыдный, эпизод приключился под занавес чудного Довлатовского фестиваля «Заповедник», когда режиссера Павла Лунгина, представлявшего на сцене свой новый фильм «Дама Пик», по-шукшински попытался «срезать» наш прославленный литературный критик Валентин Курбатов. Ну а в Москве «блюстители нравственности» закрыли выставку знаменитого американского фотографа Джока Стёрджеса. С последнего скандала, о котором раструбили городу и миру едва ли не все российские СМИ, и начну.

В частной галерее «Центр братьев Люмьер» в Москве две недели работала выставка Джока Стёрджеса «Без смущения» 18+. «Без смущения» потому, что Стёрджес, начиная с 70-х годов прошлого века, фотографировал семьи нудистов Франции, Ирландии и Северной Калифорнии. Художник делал целые серии снимков взрослых и детей при помощи крупноформатной камеры. Полученные изображения отсылают зрителя к картинам старых мастеров живописи и работам фотографов конца XIX - начала ХХ века, сообщается на сайте галереи.

Разумеется, Стёрджес не обходится без ню, этого подлинного фетиша эпохи хиппи и «New Age», но обнаженная натура, если верить кураторам выставки, не оставляет ощущения порочности. Фотохудожник на протяжении долгих лет дружит с семьями своих натурщиц, и снимал своих моделей, девочек и девушек из нудистских общин, в обстановке, гармоничной для них самих. «Нагота здесь ничего не значит. Люди обнажены, потому что они нудисты и проводят теплое время года на курортах, свободные от чувства смущения», – цитирует галерея слова автора. Сегодня Стёрджес фотографирует уже третье поколение своих моделей. «У меня есть серии фотографий, отражающие 30- и 35-летние периоды жизни», - говорит фотограф, завороженный тем, как развивается человеческое тело от младенчества до зрелости. При этом Стёрждеса интересуют не только физиологические метаморфозы, но и личности: «Я хочу, чтобы <...> зритель осознал, насколько интересны и многогранны люди на моих фотографиях».

Казалось бы, ну выставка и выставка. Мало ли таких? Ню, так ню. История обнаженной натуры, причем, такая, где моделями были дети, начинается с античности - вспомним хотя бы знаменитого «Мальчика, извлекающего занозу», - первый век до нашей эры. Между прочим, римская копия еще более древней греческой скульптуры. Вспомним знаменитого Родена - многие его модели явно пребывали в пубертате и не достигли «возраста согласия». Я уж молчу про явно эпатажных девочек-лесбиянок австрийского художника Эгона Шиле. Прогуглите «девочки Шиле» - посмотрите сами.

Все это - история мирового искусства, и наш современник - американский фотограф Джок Стёрджес - лишь малая часть его. Актуальная, даже чуть скандальная, но вполне себе в тренде веков. Как точно сформулировал когда-то Маяковский, поэзия (то есть искусство) - это всегда «езда в незнамое», а человеческое тело (микрокосм), как и Вселенную, можно постигать бесконечно. Фотографии Стёрджеса, судя по доступным нам репродукциям в интернете, - поэтичные, нежные, гипнотические. Это высокое искусство, пробуждающее в человеке самые лучшие чувства и мысли - о хрупкости и бренности бытия, о мимолетности нашего присутствия здесь и сейчас, о беззащитности и уязвимости человеческого тела, которое есть постоянная и трагическая метаморфоза - от младенца до трупа.

Но тут на выставку (повторюсь, открытую еще 8 сентября) зачем-то приходит светский блогер Лена Миро, если судить по ее писанине, типичная ТП, и выдает в он-лайн следующий пост, цитирую: «Я не понимаю, как мог автор таких фотографий – жирный, старый извращенец – оказаться в Москве с персональной выставкой? Куда смотрят власти Москвы? Почему они это допустили? Куда смотрят правоохранительные органы? Почему в Москве выставляются работы того, кто снимает маленьких голых девочек в сексуально-призывных позах? Это что, вашу мать, такое?! Представители власти и закона, где ваши глаза?! Как такое вообще стало возможным?! С каких пор культурная жизнь Москвы занимается поддержкой детской порнографии?».

Типичный публичный донос, да еще в грубой, вульгарной форме, тут же, как принято нынче выражаться, «взрывает интернет», и в информационном поле начинается привычная уже нам свистопляска. Недавно назначенная детская омбудсвумен Анна Кузнецова называет выставку «жутью»; давно ставшая интернет-мемом сенатор Елена Мизулина обзывает «демонстрацией детского порно». Следует обращение в прокуратуру, все дела. При этом, что интересно, публикуемые в сети фото на самой выставке отсутствуют.

Центр фотографии имени братьев Люмьер публикует опровержение, да поздно. Скандал запущен, и вот уже некая патриотическая организация «Офицеры России» блокирует вход на выставку, а некий активист обливает работы Стёрджеса «неизвестной жидкостью», которую СМИ квалифицируют как моча. Скандал плюс, опять же, привычный нам всем вандализм, и экспозиция закрывается, как заявляют кураторы галереи, дабы не будоражить общественное мнение и защитить Центр братьев Люмьер от нападок мракобесов ради будущих проектов. Теперь, по-видимому, эксперты-искусствоведы будут долго доказывать работникам прокуратуры, что фотографии Стёрждеса никакое не порно, а искусство, исполненное подлинного гуманизма, и докажут ли, еще неизвестно.

Вот лично мне сейчас за Россию стыдно. В тридцати странах, где показывал свои работы американский фотохудожник, это было искусство, и только у нас почему-то порно. Что это вообще такое? Мне, в пандан, сразу вспомнилась сравнительно недавняя история с Первым биеннале псковских фотографов, когда тоже разразился нешуточный скандал. Экспозицию пришлось перенести из музея-заповедника (здесь я ставлю большой и жирный восклицательный знак!) в другое выставочное пространство. Псковских женщин-музейщиц тогда возмутили фотографии обнаженных девушек, изображавших кукол. То есть – вдумаемся! - работы фотохудожников возмутили вовсе не хабалок с рынка, не каких-нибудь монашек, а сотрудниц музея, вроде бы имеющих эстетическое образование. Наши музейщицы, само собой разумеется, лучше понимают в фотографии, чем сами художники, а уж тем более зрители.

И эта стыдная, невыносимая ситуация повторяется, словно дурной сон. Похожая произошла буквально вчера, на предпремьерном показе нового фильма Павла Лунгина «Дама Пик». Фильм великолепен: автор перенес сюжет повести Пушкина в наши дни, осуществил постмодернистское «удвоение», а с учетом Чайковского, «утроение» сюжета: триллер на фоне постановки гениальной оперы. Фильм про губительную страсть к деньгам и о том, что у жизни нельзя выиграть в карты. На беду, режиссера после показа ожидала короткая встреча со зрителями.

Впрочем, зрители задать свои вопросы просто не успели. На сцену вдруг, еще до всяких вопросов, взобрался критик Валентин Курбатов и минут на десять понес такую невероятную пердулу, что понять его, ей богу, было трудно. Записать этот поток воспаленного и крайне противоречивого сознания было еще трудней. Лично у меня ничего не получилось, хотя мы, псковичи, и давно «привыкши» к замысловатому курбатовскому стилю. Смысл, впрочем угадывался: зачем вы делаете «пародию на Пушкина», зачем снова покушаетесь на «наше все?». При этом Валентин Яковлевич панибратски намекнул режиссеру, что давно знаком с ним по заседаниям в Общественной палате России.

Нужно было видеть недоуменное лицо Павла Лунгина, его растерянную позу с разведенными в стороны руками. Минут пять он просто стоял, ошеломленный, опешивший, в ступоре непонимания: «Что это такое?». Будто это не его творческий вечер, а творческий вечер псковского литератора Курбатова, неожиданно для всех исполнившего сольный номер - «станцевал кашмаринского», которого от него никто не просил и не ожидал. Наконец Лунгин слегка оправился от шока и спросил у критика: «Я не понял, так вы хвалите или ругаете?». Валентин Курбатов, разумеется, ругал фильм, но делал это, по своему обыкновению, столь лукаво и витиевато, что под конец, кажется, и сам запутался, упустил главную мысль и признался, что, возможно, прозвучавший спич - «укор самому себе».

Что это было? Понять и вправду не так-то просто, но я попробую. По-моему, это просто очередной и наглядный пример бесцеремонного вторжения на чужую территорию, в иное пространство смыслов: если критик Курбатов (между прочим, закончивший ВГИК) не видел ни одного фильма Пазолини, не говоря уж о каком-нибудь Даррене Аранофски, если его вкус определяется исключительно кинофорумом «Золотой Витязь» известного охранителя и неославянофила Николая Бурляева, то, наверное, и судить о современном российском кино, тем более, судить публично, ему не стоит? Зачем выказывать свою задубелую сермяжность там, где демонстрируется настоящее актуальное искусство? Такое, как новый фильм Павла Лунгина. Сермяжность сама по себе вовсе не плоха, и, как все на белом свете, имеет право на существование. Где-то, где в согласии кивают головами единомышленники, она бывает даже ко двору. Но наяривать на балалайке там, где люди слушают Баха и Чайковского, как-то глуповато. Неуместно, некрасиво, дурной тон.

Так и с трогательными лолитами Джока Стёрджеса: они украшали стены столичного Центра братьев Люмьер и никому не мешали, они были там уместны. Пока в зал не ворвалась вздорная бабенка-критикесса и не состряпала свой грубый, вульгарный, тупой донос, подхваченный и раздутый борцами не понять с чем. Жаль, что Россия при этом выглядит, как какой-то оживший Музей мадам Тюссо, в котором правила и нормы всем нам навязывают зомбиобразные творения «доктора Франкенштейна»: вечно живые безумные мертвяки - Царь Грозный и товарищ Сталин.

Саша Донецкий

ПЛН в телеграм
 

 
опрос
Необходимо ли упростить выдачу оружия в России?
В опросе приняло участие 220 человек
Лента новостей