Сцена / Обзоры

Быть товарищем Кисляковым

22.09.2022 14:21|ПсковКомментариев: 0

Спектаклем Андрея Калинина «Товарищ Кисляков» Александринский театр открыл в Пскове XXIX Пушкинский театральный фестиваль.

 

Фото здесь и далее: Игорь Ефименко

Одна из метафор «Товарища Кислякова» – пустая сцена, на которой поначалу почти ничего нет, кроме группы безликих статистов на заднем плане и одинокого стула в центре. К стулу выходит персонаж, фамилией которого назван спектакль, Ипполит Григорьевич Кисляков, из угла вдруг выкатывается рояль, к которому садится герой и что-то играет. Так начинается пьеса, как выяснится в финале, для механического пианино. Это – другая метафора: сколько ни жми на клавиши, ни извлекай звуки, мелодия будет исполнена по давно написанным нотам, и вовсе не человеком, а бездушным механизмом, которому уподобляется человек.

Потом на сцену выкатываются по очереди, создавая сборные, как в кукольных домиках, интерьеры: столы, обеденные и рабочие, диван, металлическая супружеская кровать, музейные экспонаты, трюмо, ватерклозет, умывальник и прочие предметы быта, а вслед за предметами выскакивают коллеги, соседи, друзья, жены, любовница, и перед зрителем возникают эпизоды из жизни Москвы эпохи нэпа (сценография и костюмы – Андрей Калинин и Алиса Юфа).

Вещи, как и люди, то появляются, то исчезают в разных комбинациях, сверху спускаются разнообразные лампы, но неизменной остается изначальная темная пустота, символизирующая пустую душу, внутри которой и развертывается действие. Внимание зрителя направлено не только на сцену, но и внутрь сознания Кислякова. Самая эффектная находка спектакля – прием «несбывшихся» флешфорвардов: на сцене буквально случается «вспышка молнии», мгновенно меняется свет, и зритель видит как бы «подлинного» Кислякова, произносящего вслух то, что он хочет сказать на самом деле, или поступающего так, как хочет поступить. Очутившись «внутри» Кислякова, мы слышим и видим его подлинные мысли и желания. Иногда персонаж и вовсе разрушает четвертую стену, обращаясь прямо к зрителям.

Флешфорварды открывают для Кислякова шансы – особые ситуации, когда он может выбрать: сказать правду или соврать? Пойти на принцип или приспособиться к меняющимся обстоятельствам? Помочь товарищу или предать? Какое решение «правильное»?

Выбор Кислякова почти всегда остается за изменой и соглашательством – он мимикрирует, как чеховский хамелеон, приспосабливается к требованиям времени и среды, постепенно превращаясь в нечто совершенно ничтожное и вместе с тем чудовищное – в конченого труса и предателя.

По ходу действия Кисляков предает буквально всех, кто оказывается рядом: коллегу, жену, лучшего друга, начальника, но прежде всего – самого себя, того, прежнего, инженера-путейца Ипполита Кислякова, у которого были когда-то настоящая мечта и творчество.

Были, а потом кончились. И кто в этом виноват?

Сатирический роман ныне почти забытого писателя Пантелеймона Романова «Товарищ Кисляков» вышел в свет на исходе нэпа, в переломном 1930-м году, и, как многие другие его произведения (надо отметить: весьма популярные в двадцатые годы прошлого века), был подвергнут беспощадному разносу пролеткультовской критики, видевшей в рассказах и пьесах Романова «очернительство» новой советской жизни.

Однако коллизия главного героя гораздо сложней и драматичней, чем просто подробности картин и нравов коммунального быта. За фигурой Кислякова высвечивается судьба целого сословия интеллектуалов, точнее, «социальной прослойки», как было принято уничижительно определять в СССР интеллигенцию. Тема спектакля глубже и – скажем прямо – актуальней, чем банальная «бытовуха» с ее пошлыми любовными многоугольниками, разводами и дележкой имущества.

Как так получилось, что образованные люди, по большей части разночинцы и мещане, на протяжении нескольких поколений готовившие и делавшие русскую революцию, люди в массе своей хорошие, честные, порядочные, после ее победы оказались в весьма двусмысленном и затруднительном (если не сказать, гибельном) положении? Революция пожирает своих детей? Заставляет их деградировать? Мимикрировать под правила и приметы пролетарской жизни, как сформулировано в романе, «орабочиваться»? И что из этого выходит?

Очевидно, что именно эти вопросы ставит перед зрителем спектакль. И как он на них отвечает? После антракта Кисляков, сделавший окончательный выбор в пользу мимикрии, в буквальном смысле «переобувается», меняя изящные туфли на грубые сапоги. Он делается жестче, циничней, брутальней. Из мягкого подкаблучника, каким мы видим его в начале спектакля, он постепенно превращается в настоящего оборотня и изувера: издевается над постылой женой, бьет ее, предает друзей и близких. В финале он становится прямо убийцей, жестоко расправившись с неверной любовницей. Таков страшный итог его полного морального падения.

Спектакль порождает прихотливую игру ассоциаций, и самая первая и явная – «Жизнь Клима Самгина» Максима Горького, не столько роман, сколько известный одноименный телесериал 1980-х годов. Ипполит Кисляков в исполнении Ивана Труса – это почти буквальная реинкарнация Клима Самгина с его сомнениями и тотальным предательством. Кроме романса «Выхожу один я на дорогу», звучащего со сцены, здесь уместно упомянуть и постоянный мотив пустоты, возникающий в монологах и диалогах Кислякова, и тот известный факт, что сам Горький хотел назвать свой главный роман «История пустой души».

Кисляков – это как бы выживший во время революции и приспособившийся к условиям Советской власти Клим Самгин. Но и другие персонажи будто вышли из телесериала Виктора Титова – прежде всего Аркадий Незнамов (Петр Семак) и жена Кислякова (Василиса Алексеева). За Незнамовым угадывается писатель Катин (то есть философ Василий Розанов, обобщенный образ «идейного» русского интеллигента), а за женой Кислякова – мать Клима Самгина. Василиса Алексеева буквально «косплеет» Елену Соловей, что в свою очередь отсылает нас в другой культовый фильм – «Неоконченная пьеса для механического пианино» Никиты Михалкова.

На этом ассоциации не заканчиваются, и в какой-то момент ты внезапно различаешь в монологах жены Кислякова интонации Ии Савиной и неотвратимо отправляешься еще дальше – в «Даму с собачкой» Иосифа Хейфица, в «Бег» Алова и Наумова, разумеется, в «Собачье сердце» Владимира Бортко; потом звучит ария Надира из оперы Жоржа Бизе «Искатели жемчуга» в исполнении Энрико Карузо, и ты вспоминаешь «Филера» Романа Балаяна, и понимаешь, насколько коллизия главного героя фильма близка кисляковской, и всё это не какие-то произвольные аллюзии, а вполне просчитанный эффект, закономерно возникающий из смысловых, пластических и визуальных решений спектакля.

За процессом превращения интеллигента Кислякова в чудовище и убийцу чрезвычайно увлекательно следить. Здесь много подробностей и деталей, которые интересно расшифровывать и понимать. И важно, что это не какой-то изолированный, маргинальный сюжет, а достаточно типичный и вполне встроенный в контекст отечественной культуры, осмысляющей фигуру русского интеллигента. «Товарищ Кисляков» существует не сам по себе, а рядом с текстами Чехова и Горького, Бунина и Булгакова и не только. Тонкие, но прочные нити ассоциаций ведут к прозе Трифонова – к его «Обмену» и «Дому на набережной».

В этом неслучайно возникшем контексте – большая творческая удача спектакля, наглядно и убедительно демонстрирующего, что казус Кислякова – это не какой-то спонтанный инцидент, а, скорее, системный сбой или, если хотите, «родовая травма» целого сословия, фатально склонного к измене. Да, вот такая она на самом деле, русская интеллигенция, состоящая не только из Незнамовых, но и из Кисляковых – тоже.

И он, Кисляков, – отнюдь не один такой, прикуривающий от свечи в руках лежащего в гробу друга. Его интеллигентная жена немногим лучше, а молодая любовница по степени цинизма и разнузданности так и вовсе всем фору даст. И в принципе люди такие животные, что готовы превратиться в кого угодно. Фокс Джерри легко превращается в директора Полухина и обратно, актеры мгновенно меняют маски, из коллег обращаясь в соседей, а карета трансформируется в боевую тачанку с пулеметом.

Александр Донецкий

ПЛН в телеграм
Сюжет: XXIX Пушкинский театральный фестиваль Двадцать девятый, компактный, Пушкинский XXIX Пушкинский театральный фестиваль завершился в Пскове Спектаклем «Дядя Ваня» завершится Пушкинский театральный фестиваль «Беседка»: Андрей Калинин о «Товарище Кислякове». ВИДЕО Быть товарищем Кисляковым Криминальную комедию Островского покажут на Пушкинском фестивале Дмитрий Месхиев рассказал, почему не было торжественного открытия Пушкинского фестиваля Дмитрий Месхиев заявил о снижении интереса к Пушкинскому фестивалю у зрителей Коммунисты, карета, пулемет Режиссёр Александринского театра рассказал, как актерский опыт помогает в постановке спектаклей Дмитрий Месхиев объяснил причину ажиотажа на спектакль Константина Богомолова Дмитрий Месхиев: Пушкинский фестиваль – одно из главных театральных событий года для региона Режиссер спектакля «Товарищ Кисляков» объяснил изменение финала первоисточника XXIX Пушкинский театральный фестиваль стартует в Пскове Выставка «Круг чтения» откроется в театральной галерее «ЦЕХ» Куда приводит желание «быть для всех хорошим»? Джазовый ансамбль «Волковтрио» выступит в Пскове Псковский театр драмы объявил скидку на спектакль-открытие Пушкинского фестиваля Пушкинский театральный фестиваль откроется спектаклем Александринского театра «Товарищ Кисляков» Спектакль Константина Богомолова покажут на Пушкинском театральном фестивале Псковский драмтеатр опубликовал программу XXIX Пушкинского театрального фестиваля XXIX Пушкинский театральный фестиваль пройдет в Пскове в конце сентября
Лента новостей