Захват и освобождение заложников в колонии под Псковом. Как это было?

В поселке Середка двое заключенных захватили в заложники шестерых сотрудниц медчасти, сказал мне редактор и предложил отправиться на место событий. Уже через 15 минут вместе с коллегой мы неслись в машине по трассе. На участках дороги, где мелкий гравий «обстреливал» машину, становилось жутко. Очень хотелось оказаться на месте событий как можно быстрей, дабы развеять нарисовавшиеся в сознании картины из голливудских блокбастеров.

Подъезжая к дорожному указателю «Середка», мы увидели сотрудников ДПС, через несколько метров ещё несколько постов. К месту событий проехать  нам не дали, поэтому мы пошли к колонии через поселок пешком. В Середке царили свойственные загороду тишина и спокойствие. Чтобы отвлечься от негативных мыслей, я сосредоточила  внимание на распустившейся сирени около каждого домика и местных беззаботных жителях. Удивило, что старшее поколение продолжало копаться в огороде, а детвора как ни в чем не бывало резвились с дворняжками. Посреди дороги стояли женщины и обсуждали «дождь-то будет завтра – или не?».

«Как пройти к колонии?», - спросила я у одной из местных. Она показала дорогу и равнодушно сказала, что не знает никаких подробностей о происходящем за колючей проволокой.

Подойдя к колонии, мы увидели множество людей в форме. Они стояли группами и, казалось, разговаривали  о чем угодно, но не о заключенных и заложницах. Некоторые из них подпирали забор, часть плотно насела на скамейки, а самые везучие расположились в беседке перед административным зданием колонии. Как мы с коллегой предположили, никто не ожидал приезда журналистов. Мой товарищ достал фотоаппарат  и сделал снимок. На звук затвора прибежали люди в форме: «Срочно покиньте территорию. Фотографировать запрещено. Не делайте так, чтобы нам пришлось отбирать фотоаппарат», - попросил «человек со звездами», отказавшийся представляться. Мы покорно поплелись за пределы здания в сопровождении трех вооруженных парней.

Далее шли долгие минуты ожидания. Все это время у меня болела душа за этих шестерых женщин. Я сидела на траве  и смотрела на колючую проволоку на заборе и постовых на вышке. И чем больше я наблюдала эту серую картину, тем больше лезли в голову медийные штампы о заключенных: «убийцы», «им в жизни нечего терять», «конченые люди». И это все в ста метрах от меня… Через час уже начали подбегать местные мальчишки. Они продолжали играть в свои игры, периодически поглядывая в сторону колонии: «не происходит ли там чего?». Мои тяжелые мысли уже начали развеиваться, и захотелось, чтобы это всё просто быстрее закончилось. Тут из колонии неспешно вышла пожилая женщина. «Вы не знаете, что там сейчас происходит?», - тихо спросила я, будучи уверена, что говорить что-либо ей запретили. «Да переговоры там ведут», - ответила спокойно она. Я задала вопрос, который меня беспокоил уже больше часа: «Что с заложницами?».  «Сейчас не знаю. Меня отпустили давно», - также невозмутимо сказала она. «Вы одна из тех заложниц?», - спросила я. «Да, меня отпустили как самую старую», - даже слегка улыбаясь, произнесла она.

Из разговора с бабушкой я узнала, что её зовут Нина Сидорова, ей уже 71 год и 43 из них она отработала медсестрой в этой колонии. Бывшая заложница ровным тоном рассказала мне о произошедшем с ней. Потом подошли ребята с телевидения и попросили повторить все на камеру. Женщина согласилась и ответила на все вопросы журналистов. После чего также неторопливо отправилась в свой дом в Середке. Смотря ей вслед, я подумала о силе характера и выносливости русских женщин. Но мне показалось, что освобожденная из заключения находилась в сильном шоке и потому так спокойно себя вела. И тогда возник вопрос: «А где у нас психологи?»

Взрыв шумовых гранат и автоматная очередь. В течение 10 секунд. Этого не ожидал никто. Такое я испытала впервые. На глазах появились слезы, а сердце учащенно забилось. «Только бы заложницы не пострадали», - тихо произнесла я. Ребята с телевидения начали снимать слегка задымившееся небо. «Пошли вон отсюда!», - закричал один из группы сотрудников, которые создавали видимость оцепления колонии. Подойдя с семечками в руках, он предупредил, что снимать запрещено. В течение ещё получаса ничего не происходило. Мы попытались подойти ближе к колонии. Нас встретил один из людей в форме с половиной апельсина в руках. «Ждите, вам дадут официальный комментарий», - сказал он и попросил отойти подальше. Чуть позже представителям СМИ сообщили, что «один убит, один ранен». Данная информация быстро разлетелась по интернет-пространству, прошла и в телеэфире. Потом появилось уточнение: погибших нет.

Тем временем в колонию приехала психолог. «Вовремя», - ехидно и одновременно с грустью произнесли коллеги. После мы увидели несущуюся машину реанимации и женщин без сознания в гражданских машинах. Так и не дождавшись «официальных комментариев»,  журналисты отправились домой. Только спустя час я задумалась, как заложниц, переживших весь этот ужас, могли отпустить домой. Потому что именно спустя этот период времени стало как-то совсем уж не по себе…

Светлана Александрова.