Николай Рассадин о поддержке бизнеса в период пандемии коронавируса и ситуации в Белоруссии

Предлагаем вашему вниманию текстовую версию программы «Гайд-парк», которая вышла в прямом эфире радио «Эхо Москвы» в Пскове (102.6 FM) 30 июля. Гостем студии стал активный участник общественно-политической жизни региона, «поэт и правдоруб», директор гипермаркета «Империал» Николай Рассадин. Ведущий эфира Константин Калиниченко обсудил с гостем вопрос о том, как выживает псковский бизнес в эпоху коронавируса, с какими трудностями приходится сталкиваться продовольственному ритейлу в условиях пандемии, достаточна ли сегодня поддержка, оказываемая со стороны государства бизнесу.

Константин Калиниченко: Добрый день, уважаемые радиослушатели. На волнах «Эхо Москвы» в Пскове программа «Гайд-парк» - территория, где мы открыто говорим на самые разные темы. В студии ведущий Константин Калиниченко. Сегодня у нас в гостях активный участник общественно-политической жизни региона, «поэт и правдоруб», директор гипермаркета «Империал» Николай Рассадин. Здравствуйте.

Николай Рассадин: Здравствуйте, Константин. Здравствуйте, уважаемые радиослушатели.

Константин Калиниченко: Разговор у нас пойдет о том, как выживает псковской бизнес в эпоху коронавируса, скоро уже полгода будет как мы живем в этих условиях, поговорим о том, как выживает псковский ритейл, достаточна ли государственная поддержка, оказываемая бизнесу, какие меры помогли бы ему удержаться на плаву. Также поговорим об актуальных событиях общественно-политической жизни, наверно, не можем не затронуть события, которые разворачиваются в соседней Белоруссии. Николай Юрьевич, начнем с традиционных тем последних месяцев. Уже более пяти месяцев мы живем в условиях ограничений. Часть ограничений уже снята. Есть ли у вас ощущение, что самое страшное уже пройдено?

Николай Рассадин: У меня есть ощущение, что снятие ограничений приводит к усилению активности населения в экономической и социальной сферах, но сказать, что все заканчивается, я не могу. Объясню почему. Сейчас лето, люди привыкли отдыхать и вывозить семьи на море. Правительство Российской Федерации, понимая это, открывает курортные зоны - Крым и Краснодарский край. Все, кто не может поехать в привычные египты, турции, тайланды, едут на российские курорты. Ситуация, которая сейчас там творится, далека от соблюдения санитарных норм, которые должны быть в период пандемии. У меня есть обоснованные сомнения в том, что по возвращении людей домой, не начнется рост заболеваний коронавирусом. Я с опасением ожидаю окончания туристического сезона - как бы не пошла так называемая вторая волна. Она может произойти с большой долей вероятности. На курортах не соблюдаются санитарные нормы, ограничения. Заставить людей соблюдать социальную дистанцию на пляже невозможно, никто не будет в маске лежать на пляже, естественно.

Константин Калиниченко: Логично. Вернемся к региональным событиям. Гипермаркет «Империал» - уникальный пример псковского ритейла на фоне того, что мы видим по всей России: федеральные прожорливые сети уже вытеснили все. Как обстоят дела в гипермаркете «Империал», все ли арендаторы смогли вернуться к работе?

Николай Рассадин: Арендаторы вернулись не все, ограничения распространяются до сих пор на работу фудкорта и на детские игровые комнаты. Фудкорт работает только на вынос, и игровая комната тоже закрыта.

Константин Калиниченко: У вас же большая детская зона?

Николай Рассадин: Да, у нас большая детская зона, и она простаивает до сих пор - с марта. Есть арендаторы, которые съехали, их немного, но они есть. А так, все работают в обычном режиме.

Константин Калиниченко: Легко ли возобновить работу? Ведь три-четыре месяца кто-то простаивал, кто-то работал частично, на вынос, на доставку, кто-то не работал вообще. Легко ли вернуться после снятия ограничительных мер?

Николай Рассадин: Вернуться легко, восстановить работу - сложно. За эти месяцы произошли определенные финансовые потери, многие люди в связи с этим потеряли работу. Найти человека, найти оборотные средства на закуп товаров достаточно сложно. Придти на рабочее место легко, а наладить по-новому работу малого предприятия сложно.

Константин Калиниченко: Когда несколько недель назад открывался общепит, многие говорили, что сейчас яблоку будет негде упасть, люди, изголодавшиеся по кафе и ресторанам, ломанутся. И вот я уже где-то неделю слышу, что и владельцы общепита грустят, люди говорят, что в городских заведениях полно свободных мест, что-то не идет народ в кафе и рестораны. И магазины, которые открылись, не испытывают острого ажиотажа. В чем проблема? Людям это не нужно или денег нет?

Николай Рассадин: Проблема в отсутствии денег. Практически вся страна живет в режиме жесткой экономии финансов, потому что мы не знаем, что будет завтра, и мы придерживаем часть средств на «черный день». У кого есть эта подушка безопасность, они стараются ее не тратить попусту на вещи не первой необходимости. Также и в домохозяйствах, там тоже люди терпят нехватку денежных средств, они в первую очередь покупают то, что необходимо. Поэтому я и не предполагал, что будет ажиотажный наплыв в заведения общественного питания.

Константин Калиниченко: Парадокс, мы живем в России и постоянно ждем наступления «черного» дня, хотя, мне кажется, что Россия и «черный» день - это слова синонимы.

Николай Рассадин: «Черный» год, «черное» десятилетие.

Константин Калиниченко: «Черные» вторники, понедельники и пятницы. На самом деле, я, общаясь с разными людьми, уловил такую тенденцию, что многие стали экономить в ожидании первого сентября. Я в прежние годы такого не замечал. Понятно, что родители каждый год тратят достаточно серьезные деньги, собирая детей в школу, но я не слышал, чтобы говорили, что на это нужно реально откладывать. Это как в дореволюционной России, ребенка собирали в церковно-приходскую школу всей деревней. Это какой-то, видимо, новый тренд и все, действительно, сложно с деньгами у нашего населения.

Николай Рассадин: Даже в хорошие годы все равно к первому сентября все готовились, откладывали деньги для того, чтобы собрать ребенка в школу.

Константин Калиниченко: Сейчас Госдума одобрила выплаты в 10 тысяч рублей, я правда не очень понял алгоритм, это все-таки президент, наверное, решает. Вроде, говорят, что и в августе будут выплаты на детей.

Николай Рассадин: Значит будет подспорье для людей, у которых есть дети, которые пойдут в школу.

Константин Калиниченко: Это осмысленно, потому что в августе эти деньги будут очень по адресу. Николай Юрьевич, кто, кроме общепита, на данный момент больше всех пострадал от ограничительных мер и пандемии?

Николай Рассадин: Я думаю, что владельцы кинотеатров, а также заведения культуры - театры, выставочные залы. Они, конечно, серьезно пострадали, потому что искусство на вынос не продашь. Есть онлайн трансляции, но на них денег не заработаешь. Коронавирус серьезно по ним ударил, и как они будут выкручиваться непонятно.

Константин Калиниченко: Одна надежда, что хотя бы до них дошла какая-то господдержка.

Николай Рассадин: А я не готов сказать, дошла она до них или нет.

Константин Калиниченко: Если говорить о покупателях, потребителях, вы же, наверняка, мониторите ситуацию, изменилась ли структура потребительской корзины? Стали ли люди покупать что-то другое во время пандемии, что-то более дешевое, может быть стали покупать чего-то меньше или наоборот больше?

Николай Рассадин: Если не считать взрыв покупок туалетной бумаги и гречки, то, естественно, покупатель переориентировался на более дешевый сегмент товара, покупает меньше и осознанно. Люди стали ходить в магазин со списком. Не просто покупают, что понравилось, а у человека есть список продуктов, которые ему необходимы на ближайшие два-три дня.

Константин Калиниченко: Любой маркетолог скажет, что такой подход убивает идею гипермаркета. Гипермаркет работает по принципу, чтобы покупатель туда вошел без всякого списка, а там у него должны разбегаться глаза. А правильный алгоритм раскладки продуктов приведет к тому, что он на кассу подъедет с тележкой всякой ненужной фигни.

Николай Рассадин: Естественно, отсюда вытекает причина, почему в России стали закрываться крупные гипермаркеты. Владельцы начали менять форматы. Они перешли к супермаркетам, магазинам у дома.

Константин Калиниченко: Не могу не спросить, насколько устойчиво на сегодняшний день положение гипермаркета «Империал»?

Николай Рассадин: Не очень устойчиво. Вы же имеете в виду «Пчелку» в гипермаркете «Империал»?

Константин Калиниченко: Да. То есть возможны разные варианты?

Николай Рассадин: Возможны разные варианты. Это не для кого не секрет, что мы и так сократили формат, на наших площадях открылся новый магазин. Прогнозировать что-то я не могу.

Константин Калиниченко: Поговорим о мерах поддержки. На сегодняшний день уже можно делать какие-то выводы. Это, действительно, были реальные меры поддержки, которые помогли бизнесу, или это был государственный пиар?

Николай Рассадин: Поддержка государства предназначалась малому и среднему бизнесу. Но, учитывая, что у нас процент малого и среднего бизнеса ничтожно мал в структуре экономики страны, то помощь предназначалась малому количеству предпринимателей. Был интересный момент о соответствии ОКВЭД определенному списку. Раньше мы не задумывались об этом, мы их писали и писали, один основной ОКВЭД был прописан. Многие, и мы в том числе, не попали в список предприятий, которым оказывалась поддержка, потому что мы не соответствовали ОКВЭД. А изменить его уже было нельзя, потому что он учитывался по состоянию на 1 марта. Поэтому многие люди не получили поддержки, так как не задумывались, что ОКВЭД может повлиять на поддержку.

Константин Калиниченко: Я поясню радиослушателям, что ОКВЭД — это код экономической деятельности. Законодатель никогда не ограничивал количество ОКВЭД, и основной ОКВЭД не давал никаких преимуществ, поэтому люди часто делали главным ОКВЭД первый попавшийся, первый по списку.

Николай Рассадин: А подчас налоговая инспекция сама вносила ОКВЭД.

Константин Калиниченко: Потому что всем было все равно, не было такого, что один ОКВЭД был значимее другого.

Николай Рассадин: Мы не попали под программу поддержки.

Константин Калиниченко: Очень многие предприниматели находятся в обиженном состоянии, потому что многие считают, что государство их обмануло по большому счету.

Николай Рассадин: Я не думаю, что это был обман. Что такое помощь? Мы же вам помогли, а могли вообще не помогать.

Константин Калиниченко: Ситуация неоднозначная. Государство должно было помогать, потому что именно оно сказало бизнесу - не работай и плати зарплату, когда никто не работает.

Николай Рассадин: И налоги.

Константин Калиниченко: Да, были отсрочки и сейчас они заканчиваются в октябре-ноябре. Николай Юрьевич, вы давно в бизнесе, видели многое, считаете ли вы бизнес партнером государства, или государство бизнес воспринимает как дойную корову.

Николай Рассадин: Интересный вопрос. Государство само активно занимается бизнесом. У нас экономика держится на госкорпорациях. Госкорпорации - это то, где участвует государство. В этом плане государство - партнер. Если оно владеет долями в предприятиях, оно - партнер, и оно будет помогать этим организациям.

Константин Калиниченко: Газпромы, Роснефти всякие.

Николай Рассадин: Примеров куча. «Роснефти» будут списывать долги, вливать средства в «Роснано». Что касается частного бизнеса, где нет участия государства, то для государства это не партнер, а дойная корова, которую можно доить, доить, а потом еще подоить.

Константин Калиниченко: Николай Юрьевич, еще одна важная проблема, касающаяся нашего региона. В последние месяц-полтора приняты два новых нормативных акта в части алкогольного регулирования. Один - запрет продавать алкоголь в многоквартирных домах, в помещениях менее 40 кв.м; второй — запрещает продажу слабоалкогольных напитков в полиэтиленовой бутылке, стеклянной таре. Буквально на последней сессии это приняли, ударили по наливайкам. Как вы оцениваете эти действия региональной власти, правильны ли они на ваш взгляд?

Николай Рассадин: У нас нет продуманной долгосрочной экономической политики, наше государство действует интуитивно. Есть возможность зарабатывать деньги на наливайках, они будут их открывать. Градус общественного мнения накалился до определенного предела, когда люди готовы разбомбить эти наливайки, которые находятся в многоквартирном доме и мешают жизни, доставляют неудобство. Тогда государство, прикрывшись лозунгом о борьбе с алкоголизацией общества, начинает пресекать деятельность наливаек, которые еще вчера были легальны. Такая политика нашего государства. Но что-то нужно было делать по-любому, потому что градус общественного напряжения постоянно рос — жалобами засыпали сайты, соцсети. Правильно ли сделали? Мне трудно судить. Получается, что если квартира 70 кв. м на первом этаже переоборудована под наливайку, то ей можно работать?

Константин Калиниченко: Получается, что да.

Николай Рассадин: Странно, мне это непонятно.

Константин Калиниченко: Видимо, как обычно, потом запретят 50 метров, потом 60.

Николай Рассадин: Тогда нужно принимать меры для всех — в многоквартирных домах нельзя находится наливайкам и все, только в отдельно стоящих зданиях или в зданиях нежилого назначения. Примите такое решение и все.

Константин Калиниченко: Наше государство знаменито своими противоречивыми полумерами. Если говорить об алкоголе, много ли в Пскове контрафактного алкоголя?

Николай Рассадин: Я не отслеживаю контрафактный алкоголь. Для этого есть специальные службы, которые должны этим заниматься. Судя по тому, что в СМИ периодически появляется информация о том, что сотрудники правоохранительных органов где-то изъяли столько-то тонн, конечно, он есть.

Константин Калиниченко: Я помню эпоху, когда не было никакого антиалкогольного законодательства. Пили, возможно, больше, чем сейчас, в чем я сомневаюсь, потому что люди либо пьют, либо нет. Но, когда это все было на уровне гипермаркетов, алкоголь круглосуточно продавался, то проблема контрафакта стояла не остро.

Николай Рассадин: Свободный доступ к определенному продукту снижает степень серого рынка. Любой запрет или ограничение этот сегмент увеличивает. Есть информация, что известный в нашей области общественник Хамзаев, предлагает ввести налог на алкоголь на производителя, на оптовиков и на розницу, который он предлагает пустить на медицинские нужды. Хочу вам сказать, что введется этот налог, повысится цена алкоголя, доля серого рынка увеличится. Государство не получит ничего.

Константин Калиниченко: Такие идеи периодически возникают в чьей-то умной голове, но наша страна уже не единожды проходила этапы запретов.

Николай Рассадин: Налог на роскошь введите и его пускайте на медицинские цели. Это странная попытка выжать деньги там, где это может привести к нарушению здоровья. Мы будем получать больше денег, пускать их на здоровье, но люди начнут пить что-то контрафактное и портить свое здоровье. Замкнутый круг.

Константин Калиниченко: Господин Хамзаев и его сторонники считают, что если бутылка водки будет стоить тысячу рублей, то пить люди будут меньше.

Николай Рассадин: Он считает, что с этой бутылки водки, с тысячи рублей, около 200 рублей будет уходить на медицинские цели. Такого не будет. Человек пойдет, купит «левую» водку за 200 рублей, с которой не заплачен ни акциз, ни налоги, и спокойно ее выпьет. А потом наша медицина будет его лечить.

Константин Калиниченко: Николай Юрьевич, последняя тема, которую нельзя не затронуть. Буквально на наших глазах в соседней, то ли братской, то ли не очень, Белоруссии разворачиваются какие-то совершенно неожиданные события, а мы граничим с ней. Вчера там арестовали 33 наших военных, которые то ли наши, то ли из частной военной компании «Вагнер», то ли просто страйкболисты. Сегодня утром, во время заседания в Центризбиркоме Белоруссии было заявлено, что под Псковом и Невелем формируются отряды, готовые проникнуть в Белоруссию. Напомню, что 9 августа выборы президента Белоруссии. Лукашенко по карманной социологии своей администрации набирает 32%, не набирает он диктаторские проценты для безоговорочной победы. Для нашего региона это сложная ситуация? Как нам воспринимать это, не станем ли мы в ближайшее время прифронтовым регионом?

Николай Рассадин: Для меня это новость. Тут нужно сделать акцент вот на чем. Конечно, президент Белоруссии нервничает. Ситуацию нервозности Александр Лукашенко создал своими руками. И в этой ситуации он будет искать внешнего врага. Это нормально и естественно, это происходит во всех тоталитарных обществах. Например, в Хабаровске, оказывается действует «пятая колонна»*, это они там баламутят, это их худые черти бермудят воду во пруду, это все придумал Черчилль в 18-ом году. Господин Лукашенко, естественно, будет нагнетать обстановку с риском внешнего вмешательства в выборы. Он будет обвинять российских хакеров и военных. Нужно понять, кого, действительно, задержали, что это за 33 человека. Хотя, я читал, что часть из них была причастна к событиям на юго-востоке Украины. А, возможно, что они ехать защищать Лукашенко, а там не разобрались.

Константин Калиниченко: Есть версия, что они просто ехали мимо.

Николай Рассадин: А может они ехали мимо, потому что выехать из России нельзя, а из Белоруссии можно. Версий можно сочинять сколько угодно, мне кажется, нужно дождаться, когда спадет первая пена и понять, что это были за люди и куда они направлялись. А то, что президент Белоруссии сам создал такую ситуацию, своими руками, и пытается из нее героически вылезти - это однозначно.

Константин Калиниченко: Па вашему мнению, могут ли события в Белоруссии теоретически развиваться по украинскому сценарию 2013-2014 года, с майданами, бегством Лукашенко на вертолете в Псковскую или Смоленскую область?

Николай Рассадин: Могут, если вмешаются Соединенные Штаты Америки.

Константин Калиниченко: Оранжевая революция сама по себе не делается.

Николай Рассадин: Оранжевая точно нет.

Константин Калиниченко: Я в течение двух месяцев пытаюсь следить за социологией. Я всегда считал, наивный человек, что у Лукашенко худо-бедно но поддержка, не в элитах, а в массах есть. Я удивился, когда увидел социологию месяца два -три назад. У него было 15-20%. Я решил, что это как обычно американские фонды воду мутят. Но потом появилась социология администрации президента Республики Беларусь, она давала ему 24%. По-моему, это провал.

Николай Рассадин: Если в стране нет независимых СМИ, независимых социологических служб, если вы руководите страной ежовыми рукавицами...

Константин Калиниченко: Как колхозом.

Николай Рассадин: То в конце концов это и приведет к тому, к чему это приводит сейчас. Я провожу аналогию с Хабаровским краем. Сегодня там ситуация, когда люди тысячами выходят на улицы. Где сегодня сторонники федерального центра, которые бы вышли на улицу и сказали: «Ребята, что вы делаете, прекратите». Их нет.

Константин Калиниченко: Обратил внимание, что в Хабаровске начали выходить не только по выходным дням, но и на рабочей неделе. Видимо, протест никуда пока не схлопывается.

Николай Рассадин: Голуби обожрутся и помрут.

Константин Калиниченко: Да, с голубями прекрасная история. Многие говорят, что это чисто хабаровская история, Дальний Восток, в Пскове такого быть не может.

Николай Рассадин: Есть такой синергетический эффект, когда бросаешь камень в Хабаровской области в воду, а круги начнут расходиться по другим регионам. Нельзя говорить, что в Пскове такого не может случиться.

Константин Калиниченко: Не хотим мы как в Хабаровске. Заканчивается наш эфир. Это был «Гайд-парк» на «Эхо Москвы» в Пскове. В гостях у нас был поэт и правдоруб, активный участник общественно-политической жизни Пскова, директор гипермаркета «Империал» Спасибо, что пришли. До свидания.

Николай Рассадин: Спасибо, что пригласили. До свидания.

*запрещенная в России организация