Интерактив: Остаться в живых, или Как выбраться из псковской горбольницы здоровым

Письмо о псковской городской больнице из серии «Накипело». Предполагаю, что многие – а в особенности ответственные за этот беспредел – и без меня в курсе ситуации, но если и дальше все будут терпеть и молчать, точно ничего не изменится, а так есть маленькая надежда.

К сожалению, нашей семье пришлось столкнуться с работой городской больницы, да еще и в праздники. А «праздники» в наших медучреждениях – вообще отдельная тема. Но обо всем по порядку.

…Моему папе стало плохо 3 января – «скорая» увезла его в хирургическое отделение Псковской городской больницы с желудочным кровотечением.  При поступлении взяли анализ крови, сделали ФГС – все нормально.  Поставили капельницу – стало лучше.

К 5 января он чувствовал себя вполне удовлетворительно, капельницы отменили, но выписать не могли – для установления диагноза требовалось УЗИ, а его в больнице могли сделать только после праздников – узист на каникулах, понимаете? Только в нашей стране новогодние каникулы, майские праздники, выходные в честь 8 марта – повод для отдыха врачей не только в поликлиниках, но и в больницах, и даже в роддоме (к сожалению, тоже убедилась на собственном опыте). 

Итак, ждать УЗИ брюшной полости нужно было долго – с 5 до 9 января. То есть в это время человек занимает в больнице место, а его пребывание там оплачивается из бюджета региона. Просто так. Чтобы медперсонал мог отдохнуть.

А рядом с папой лежит человек – лежит и кашляет. С этим никто ничего не делает – отделение хирургическое, не их профиль.  7 января у папы впервые поднялась температура.  Вполне логично, что пациент обратился к медсестрам. Но помощи не получил. Почему? Во-первых, это не то отделение. Во-вторых, жаропонижающих попросту нет. Вместо них предложили вколоть супрастин. Ну и что, что это противоаллергенный препарат. Зато супрастин есть, а анальгина нет. Не хотите?  Ну как хотите.

Предусмотрев такой расклад (в России ведь живем), еще днем мы привезли папе «Терафлю». Вечером температура поднялась до 39,1, и он решил воспользоваться имеющимся лекарством. Чтобы принять его, пациент попросил у медсестер кипяток и… получил отказ. «Нет кипятка», - так и сказали. В больницах никто не пьет чай на ночных дежурствах. Вы верите? Я тоже нет.  И, тем не менее, в  23.30 мы через весь город везли в городскую больницу из дома кипяток и передавали его через окно. Хорошо хоть отделение на первом этаже находится, а то мне пришлось бы написать еще одну историю о том, как мы карабкались по пожарной лестнице со стаканом горячей воды, потому что в больнице ее нет.

То, что пациент в стенах больницы вынужден заниматься самолечением, – тоже отдельная тема.  К счастью, мы хоть инструкции читаем, поэтому знаем, что  далеко не все жаропонижающие при таких проблемах с желудком разрешены к употреблению.

8 января помощи от врачей в больнице снова дождаться не удалось, а к вечеру последовало ухудшение папиного состояния – снова температура поднялась, стал задыхаться. Медсестра напомнила, что жаропонижающих нет, и помочь они ничем не могут.  От отчаяния он устроил скандал и сказал, что в таком случае он вызывает «скорую помощь» прямо в палату – пусть они отвезут его туда, где лечат.  Удивительно, но сразу после этого в палате появился дежурный врач из терапевтического отделения. Оказывается, все это время он существовал, просто никто не вызывал его.  Сделали два укола, поставили капельницу, и к утру состояние пациента стабилизировалось.

И вот долгожданный понедельник, 9 января.  Папа с надеждой ждал этого дня, чтобы сделать УЗИ,  получить диагноз и, возможно, какие-то рекомендации по предотвращению подобных ситуаций и выписаться домой. Не тут-то было. На УЗИ ничего не выявили, на рентгенографии грудной клетки – тоже. Уходить домой  без диагноза было страшновато, остался.  Тем временем у пациента уже развился кашель и насморк.

10 января на обходе врач сказал, что папе требуется консультация пульмонолога. Заявку в соответствующее отделение отправили, ждут специалиста.  Три раза  за день папа ходил на пост медсестры, напоминая о себе, и спрашивал, не стоит ли ему самому сходить к пульмонологу. «Идите в палату, лежите и ждите. Заявка отправлена».  Наверное, никто не удивится – врач так и не пришел.  Вечером папе снова стало плохо: высокая температура, кашель, пропал голос.

Итого. Вторую неделю пациент лежит в хирургическом отделении больницы. Он несколько дней просто ждет в стенах больницы  УЗИ и диагноза и, по сути уже не являясь хирургическим больным, занимает койку. А в это время другой человек лежит в коридоре – в палатах мест нет.  Но диагноз все еще не поставлен, назначений никаких нет, уходить страшно –  вдруг кровотечение повторится?  А узист в это время на каникулах.  У продавцов  в магазинах нет каникул – они работают по сменному графику. А у врачей в больницах есть, вот так.

Параллельно пациент  заболевает, так как рядом  в палате находится больной человек, до которого никому нет дела. Уже несколько дней мой папа – такой же больной человек, до которого тоже  никому нет дела.  И, кстати, на соседней кровати лежит мужчина, только что перенесший операцию. Он тоже чей-то папа, муж, сын, и мой отец – не лучший сосед для него в этом состоянии. Но кого это волнует?

В больнице нет лекарств, даже элементарного жаропонижающего.  Пациент вынужден заниматься самолечением, принимая через больной желудок назначенные самому себе лекарства, надеясь, что это не обернется очередным приступом. Медперсонал в курсе, но что они могут сделать – ведь это не их отделение,  не их проблема.   Если закатить скандал, дело, вроде как, сдвигается с мертвой точки. Но врач-специалист, который должен вылечить от приобретенного в стенах больницы заболевания, за целый день так и не доходит до пациента, которому по-прежнему плохо.

Что делать пациенту и нам, его родным? Ждать, пока окончательно «залечат»? Ехать домой и лечиться своими силами? Искать платных специалистов? Может, главврач Псковской городской больницы или глава областного комитета по здравоохранению ответят на мои вопросы?

Елена