Не рубите, мужики

Весной редкое утро в Пскове не начинается с визга бензопилы: пилят ветки, режут тополя, рубят кусты. В общем, облагораживают, как могут. А жители, как могут, этому препятствуют - не верят обещаниям «мы вам новые посадим, лучше прежних», жалуются в домоуправления, возмущаются в соцсетях, звонят в природоохранную прокуратуру и УГХ. Некоторые, особо активные, даже организуют «диверсионные вылазки» в стан неприятеля с попытками вразумления рабочих.

Псковичка Юлия Никифорова, возмущенная очередной историей вырубки деревьев - на этот раз у ТЦ «Шайба», нашла необычный способ привлечь внимание к существующей проблеме. Она провела... экскурсию «Деревья как объект туристического интереса» для депутатов, общественников, журналистов, местных жителей. Встреча показала: деревья - это свидетели истории нашего города, живая память людей и поколений.

Я спросил у ясеня

Живет в районе Вокзала бабушка Нина. Судьба ее, как у многих женщин ее возраста, - крепкая, советская: родилась, училась, всю жизнь работала, вырастила детей. Самые счастливые моменты ее жизни связаны с воспоминаниями о том, как за ней ухаживал ее будущий муж. Красивая влюбленная пара, встречались на Фабрициуса, шли гулять, разговаривали часами. Однажды он пригласил ее в ресторан «Псков» (ныне ТЦ «Шайба», объяснился в любви, а потом они долго сидели на скамеечке в каштановой аллее рядом с рестораном. Муж бабушки Нины недавно умер. Незадолго до его смерти выпилили каштаны, под которыми влюбленные мечтали о том, как сложится жизнь. А совсем недавно умертвили и остатки деревьев у торгового комплекса «Шайба» на улице Яна Фабрициуса, 5а. Теперь пенсионерке осталось только любоваться семейными фотографиями, - рассказывает Юлия.

«Свое дерево» было и у ветерана войны Аркадия Павловича со Стахановской, - продолжает наш экскурсовод. В одном из псковских дворов рос клен: это все, что осталось от дома его родителей. Клен рос здесь после войны, аккурат у домика, где семья жила, вернувшись из эвакуации. Когда частный сектор на Привокзалье расселяли, они въехали в новенькую пятиэтажку. С тех пор много воды утекло, и единственное напоминание о родительском доме - высокий стройный клен, который срубили несколько лет назад. 

«Мой отец работал на заводе АТС и сажал аллеи на Фабрициуса, в том числе вокруг Торгового центра, - присоединяется к воспоминаниям один из участников экскурсии. - Это на всю жизнь. Причем сажали деревья размером со среднюю яблоню. Сейчас у нас высаживают маленькие, тоненькие, которые не успевают прижиться».

А вот высоченные деревья на Октябрьском проспекте - помеченные красными крестами. Что их ждет? Меж тем, их, возможно, сажали те, кто восстанавливал наш город после войны. Может быть, это была коренная псковичка Олимпиада Ивановна. Ее воспоминания Юлия Никифорова записывала больше десяти лет назад в рамках Всероссийского проекта «XX век - XXI веку: Живые голоса истории», организатором которого выступил Институт проблем гражданского общества. В самом начале войны Олимпиаду Ивановну эвакуировали, она работала на военном заводе.

«Сошли на станции, пошли 15 км пешком на военный завод. Этот завод был замаскирован елками, - вспоминала женщина. - Жили в вагонах четыре года, спали на голых досках, укрывались мешками от крупы, работали по 14 часов... Ели по четвертинке хлеба, чай, два куска сахара, кашу пшенную на сутки. Наша продукция шла на фронт... Когда Левитан передал, что Псков оккупирован, я поседела от переживаний за мать и сестру. Брат был на фронте... Никто из нас не скулил, все старались сделать больше для фронта и победы. Со временем я стала бригадиром. Парней с завода постепенно отправляли на фронт, отправляли всех, даже Павла, который был с протезами ног. Я ему отдала свои ботинки  на фронт и целый месяц работала обмотанная тряпками на ногах. Потом начальник справил мне кирзовые сапоги. Другие девчата отдали Павлу хлеб, сахар, чай, воды в дорогу на фронт. Три года на военном заводе работали, одни девчата за станками, все парни были на фронте. В 1945 году после демобилизации с военного завода нам дали существенную сумму денег за работу. После войны я вернулась в Псков, мне дали жилье на Герцена, так я и живу здесь. Сразу устроилась на авторемонтный завод. После работы на заводе восстанавливала Псков: разбирали завалы в районе Иркутских казарм и сажали деревья. Лично мною посажено 30 деревьев на Октябрьском проспекте от зубной поликлиники до перекрестка с Вокзальной».

Если не Олимпиада Ивановна, то, может быть, деревья эти сажала Генриетта Петровна. Вот что она рассказывала о своей лепте в восстановление родного города: «После войны я работала на радиозаводе. До сих пор целы некоторые деревья на Октябрьском, которые я посадила после войны. Я прихожу к этим деревьям и разговариваю с ними».

Остаться в живых

Чем старше человек, тем больше в его кругозоре появляется «памятных» деревьев, которые, как друзья, хранят добрые мгновения. Маленькая верба у остановки «АЗС», в Ботаническом саду сирень с веткой, изогнутой, как шея дракона, яблоневый сад у 47-й школы, мощный клен на Стахановской, принимавший под свою сень всех от дождя и солнца, - где они? 

Так и быть, допустим, все эти деревья были больные, старые, мешали ремонту сетей. Да и вообще -  сантиментам не место там, где речь идет о развитии современного города и его инфраструктуры. Но ведь есть в Пскове деревья, которые связаны не просто с личными переживаниями, но с целыми эпохами, с личностями, которые изменили ход истории. Это деревья, чья судьба переплетена с Псковом так же, как у знаменитого дуба с Михайловским. Они, кстати, и ненамного моложе его. И туристический потенциал у них тоже ого-го какой.

У столовой «Расстегай» на Вокзальной стоит один такой долгожитель: шикарный тополь - едва ли не единственное дерево, оставшееся в районе Вокзала от двух широких аллей. Более 2000 деревьев высадили в позапрошлом веке с умыслом отгородить железную дорогу от города живой шумовой завесой и благоустроить весь район. Аллеи тянулись от Дмитриевского до Никитского кладбища, упраздненного в 1925 году, - ныне это территория ДСК.

Чудом уцелевший тополь повидал на своем веку многое - и летящие, звенящие на бегу псковские трамваи, заворачивающие с Кохановского бульвара, и первых пассажиров дореволюционной «ласточки» Псков-Санкт-Петербург, снимающих стресс в привокзальном трактире «Друзья». А еще последнего российского императора Николая II в самый трагический для него момент - отречения от престола 2 марта 1917 года. На платформе императора не встретил почетный караул, командующий фронтом Рузский появляется с опозданием на несколько минут. 

Все это время над Вокзалом безмолвными часовыми высятся деревья, император Николай смотрит на них, размышляет, взвешивает за и против, узнает содержание телеграмм командующих фронтами, единодушно советующих ему покинуть свой пост. Наконец, подписывает Акт об отречении и передает его прибывшим из Петрограда депутатам Гучкову и Шульгину.

Кому-то, возможно, покажется преувеличением отношение к дереву как к свидетелю: это ведь обычный тополь, какие у него могут быть воспоминания? Но вот же, читаем в книге «Тайная жизнь деревьев» немецкого лесничего Петера Воллебена: «Когда вы знаете, что деревья испытывают боль и имеют память, а родители у них живут вместе со своими детьми, вы не можете больше просто срезать их, обрывать жизнь своей машиной».

«В другом городе уже давно обнесли бы этот тополь оградкой, поставили бы информационную табличку и организовали постоянное дендрологическое наблюдение за его состоянием, чтобы, не дай бог, не утратить его. И паломники бы сюда пошли», - сокрушаются участники экскурсии и вспоминают примеры другого отношения к деревьям. Дуб, который находится на территории Псково-Печерского монастыря, исследовали и включили в список пяти старейших деревьев России. По оценкам экспертов, его возраст составляет 598 лет. Еще один дуб, который псковичи называют «петровским» (по преданию, его когда-то посадил у нас Петр I), защищают от вырубки жители улицы Воровского на пересечении с улицей Красных Партизан.

Фото: http://pskoviana.ru

Ты космос!

Если свернуть с улицы Фабрициуса на Гагарина, можно познакомиться с очередной партией раритетных деревьев. Высоченные тополя (хотя поправьте - может, и не тополя, без листьев сложно определиться) спасла когда-то от вырубки местная жительница. Зеленый наряд этого района города складывался из соображений того, что местность была болотистой. Защитники тополей понимали: вырубка в их случае означает затопление подвалов со всеми вытекающими, ведь деревья забирали на себя излишки воды. Так, кстати, получилось с домами в районе Вокзала, жильцы которых отмечают, что после того, как вырубили деревья, их подвал чаще стал затапливаться. Аналогичная проблема существует и на болотистом Запсковье.

Если пройти дальше по Гагарина, к заводу АДС, можно увидеть остатки высадки каштанов. Старожилы знают, что это не случайные, ветром занесенные деревья, в честь первого человека, побывавшего в космосе. В июне 1961 года, после полета Юрия Гагарина рабочие завода обратились к местным властям с предложением переименовать часть улицы Ротной (от Октябрьского до Советской) в улицу Гагарина. Так и сделали, к тому же в честь события рабочие завода, горожане и школьники 47-й школы высадили много каштанов. На фасаде завода разместили панно с изображением голубя мира, а у здания железнодорожного управления планировали установить памятную стелу. Так псковичи готовились к приезду первого космонавта в Псков, чувствуя, что внесли свою лепту в освоение космоса.

К сожалению, Гагарин не приехал. Но псковичи не опустили руки: в 1962 году группа рабочих-токарей цеха №18 завода АДС (завод аппаратуры дальней связи) отдыхала в Крыму и встретила первого советского космонавта. Рабочие сфотографировались с Юрием Гагариным, получили автограф и пообещали увеличить нормы выработки.

Фотографию той памятной встречи и письмо первого космонавта в 1968 году привез в Псков летчик-космонавт СССР № 12, дважды Герой Советского Союза, заслуженный лётчик-испытатель СССР, генерал-лейтенант авиации Георгий Береговой. В письме космонавт №1 поздравлял  рабочих с инициативой по перевыполнению производственного плана. Публикации «Псковской правды», фотография и письмо хранятся в музее завода, а на проходной висит табличка с текстом письма Гагарина.

Когда в здания завода на первом этаже заехали коммерческие организации, открылся магазин, первое, что сделали торговцы, - вырубили несколько каштанов. Компенсационные высадки? Не слышали. Остальные каштаны пока живут на улице Гагарина и тянутся в космос - доросли уже до высоты 4-го этажа. Тоже бы их - не потерять!

Заморские гости

В руку ложится орешек. Напоминает грецкий, но более продолговатый по форме и более рельефный из-за глубоких бороздок. В нем чувствуется сила новой жизни. Это орех маньчжурский. Постоянным гостям псковского Ботанического сада он знаком не понаслышке: в 70-е годы 19 века именно здесь были высажены эти редкие деревья, обычные для Китая и горных долин. Если в сентябре прийти в сад пораньше, до утренней уборки, то можно найти овальные плоды прямо на земле.

«Мой прапредед, Карл Иванович Максимович, был путешественником, ботаником, ученым, побывавшим в Маньчжурской экспедиции, - рассказывает Юлия Никифорова. - На пенсии был директором Императорского ботанического сада в Санкт-Петербурге. Из той Маньчжурской экспедиции он привез много редких растений, в том числе орех маньчжурский и бархат амурский. Деревья рассадили в Петербурге в Ботаническом саду на улице Попова. Частично эти деревья из его коллекции высадили в Псковском ботаническом саду в 70-80 годы 19 столетия».

Всей нашей импровизированной экскурсионной группой мы не можем удержаться от того, чтобы не потрогать восхитительную кору бархата Амурского - она и правда похожа чем-то на серебристый бархат. Встречаются такие деревья в основном на Дальнем Востоке в лесах Маньчжурии, Хабаровского края, Приамурья и Приморья, Китая, Кореи, на Тайване, Сахалине, Курильских островах и в Японии. Бархат относится к реликтовым растениям, которые произрастали до оледенения, по сути, это живые памятники природы. В корейской народной медицине ежедневное поедание двух — трех свежих ягод считается полезным при сахарном диабете, а мед его цветения обладает противотуберкулезными свойствами. В общем, не дерево, а чудо.

Не зря, видимо, псковичей в Ботанический сад до революции пускали только за символическую плату. В течение нескольких десятилетий сад заполняли разными деревьями и кустарниками, а 7 мая 1900 года в озеленении приняли участие и горожане: в этот день дети из Майского союза высадили вдоль стены Окольного города две тысячи деревьев - от Покровской башни и заканчивая Финским парком, в два рядка. Кое-что от этого сохранилось до сих пор.

Псковичи в принципе очень серьезно подходили к «парковому» вопросу: собирали всем миром деньги на Кутузовский парк, озеленили территорию Детинца за Троицким собором к приезду сына Александра II великого князя Владимира Александровича, в 1890 году городская дума выделила Псковскому отделу Российского общества садоводства 400 рублей на приведение в порядок садика у храма Анастасии Римлянки. Активисты установили ограду с металлическими решетками, обустроили дорожки, цветники, новые посадки. Сюда же перенесли фонтан из Кремля. Денег, правда, потребовалось вдвое больше, но довольные горожане возместили перерасход общества по добровольной подписке.

Один общедоступный псковский сквер был устроен частным лицом. Речь идет о Льве Алексеевиче Лапине и скверике на Лапиной горке. Именно под таким названием  это место знают старожилы, и так оно называлось в дореволюционных псковских газетах. В Пскове Лапины жили в самом конце улицы Гоголя, перед выходом на берег Псковы через бывшие Никольские ворота. В плачевном состоянии эти два дома (№№ 50 и 52) стоят и сейчас.

В наши дни то, что происходит с Псковом, пока сложно назвать озеленением. Да, были высажены деревья на улице Юности, в Сквере искусств на Четырех углах, в Дендропарке, на стадионе «Машиностроитель», на площади Победы. Нам обещают кизильник, клены и липы, ели и вязы, а также несколько разновидностей кустов сирени на площади Ленина... Но в большинстве своем высаживаются хилые жалкие прутики, которые не успевают вырасти - гибнут из-за тяжелого климата и наплевательского отношения людей. Может, что-то и дорастет до следующего века, и наши потомки так же, как мы сегодня, прислонятся к мощным стволам, чтобы в прямом смысле прикоснуться к истории, подключиться к общей памяти, которую, конечно же, хранят эти великаны.

Люди защищают то, что им дорого. Пока в нас жив этот инстинкт, у человечества есть шанс. Пока псковичи спасают запертого в автомобиле щенка, собирают деньги на реставрацию часовни, часами разыскивают пропавшего ребенка, встают на защиту леса, который хотят распродать под застройку, жалуются в домоуправления и звонят в природоохранную прокуратуру, чтобы отстоять цветущий каштан в своем дворе, - город живет. Это значит, что в нас еще теплятся память и любовь.

Елена Никитина