Придут иные времена

Всегда хотелось понять: как люди в условиях массовых репрессий преодолевали ужас бытия? Я, разумеется, не о тех, кто якобы не знал или не хотел знать, кто верил, что «у нас просто так не посадят». Я о тех, кто всё понимал, рядом с кем репрессивные снаряды ложились совсем близко. Как, приходя на работу и видя опечатанный кабинет друга, или получив от коллег сообщение «ночью взяли N» (сквозь зубы и шепотом), они проживали этот день, неделю, месяцы? Наверное, многие из нас чувствовали, что этот опыт может понадобиться. И на прошлой неделе он понадобился.

Чашка чая вызывала недоумение: как можно пить чай, когда со всех сторон валятся сообщения (слава богу не шепотом и уж тем более не сквозь зубы) – обыск все еще идет, повезли на допрос, возможно, будут принимать решение о мере пресечения, «Эхо» оштрафовано на 150 тысяч… И как сосредоточиться на работе, которая вдруг поставила множество перспективных вопросов: если сейчас за колонку, в которой ни одним словом не оправдывался терроризм, против журналиста возбуждено уголовное дело, то что будет после того, как примут закон «о неуважении к представителям власти»? Это же какой простор для воображения экспертов 1996 года рождения откроется. Они и в анализе причин, приведших к катастрофической ситуации на, к примеру, «Псковпассажиравтотрансе», это самое неуважение увидят. И в очередном «интерактивном» возмущении по поводу уборки города ото льда и снега. И в негодовании по поводу повышения пенсионного возраста.

А ведь в день обыска и все последующие дни надо было не только «дело делать», но еще и просто жить. Что, кстати, оказалось особенно трудно. Трудно выбирать подарки ко дню рождения друга – вся радость от процесса обесценивается.

Собственно, если бы не сама Прокопьева (лицо, признанное Минюстом РФ иноагентом) , искренне возмутившаяся таким состоянием некоторых своих товарищей и этим приведшая их в чувство, то этот паралич мог бы и не пройти. Хотя вызван он был не страхом, его-то как раз не было (и нет). Но, повторюсь, было непонимание, неумение жить в условиях, когда твоих товарищей понадкусывали и отложили – «потом съедим, если что». Позавчерашний митинг в защиту свободы слова и в защиту журналиста Светланы Прокопьевой на практике показал, что главное – это не привыкать, не смиряться и не считать новые условия жизни неизменяемой реальностью. Это и есть способ жить в этих условиях.

Далее: безусловно, Света Прокопьева не обязана служить источником мужества и силы для других. Но так получается, что служит. Спасибо ей за это. Я в этом контексте постоянно вспоминаю Наталью Горбаневскую – поэта и правозащитника, одну из семи советских граждан, вышедших 25 августа 1968 года на Красную площадь после ввода советских войск в Чехословакию. Горбаневской в тот день не с кем было оставить младшего сына, она вышла на площадь с детской коляской. Когда ее заключили в «психушку», это обстоятельство стало одним из оснований для постановки диагноза, который ставили только в СССР – вялотекущая шизофрения. Карательная психиатрия сама его придумала, сама ставила и сама успешно лечила. Никому другому в мире излечить шизофрению еще не удалось. Как сказала на встрече с псковскими читателями в 2013 году Наталья Горбаневская, советский психиатр, доктор медицинских наук, профессор Даниил Лунц - единственный человек в мире, которому она желает перевернуться в гробу, а пережила она его на 36 лет. Этому специалисту, эксперту, светилу, лечившему людей от инакомыслия, а также другим, таким же «прекрасным» людям посвящены ее стихи:

Иногда,

иногда я понимаю,

понимаю, что они были правы

- доктора из Кропоткинского переулка.

И верно ведь надо быть сумасшедшим,

чтобы исправлять нравы,

да еще и не ради славы

и не ради теплого места придурка.

А иногда, иногда я опять не понимаю,

как они могли думать,

что навечно останутся правы –

доктора в халатах поверх гимнастерок,

Что не наступят иные нравы,

иные времена – нет, не расправы,

а правды, разгоняющей безумный морок.

Это не лирика, это факт: иные времена обязательно наступят, мы это уже видели, нам есть во что верить, чего ждать и приближать.

Поэтому в заключение очень хочется обратиться к двум «псковянским» журналисткам (в отношении них это слово тоже давно пора брать в кавычки, но и так слишком много кавычек в этом тексте), которые на прошлой неделе без всякой угрозы для своей свободы или жизни, в эфире федерального телеканала без тени сомнения топили настоящего журналиста Прокопьеву, высказывая свое бесценное экспертное мнение о ее колонке. Вы, дорогие, очень дорогие псковянки (ведущий программы с чего-то решил, что в Пскове живут не псковички или псковитянки, а вот это самое), намного старше Прокопьевой. И даже меня, а мне уже сорок пять, не половина жизни прожита, а большая ее часть. У вас – тем более. И сейчас вы можете быть очень довольны своей жизнью, но я не исключаю, что с приближением ее конца вы все чаще будете вспоминать свои авторитетные суждения, которые слушала вся страна.

И тем, кто боится в открытую подлить маслица в дело против свободы слова, а делает это, наспех натянув не подходящую ни по случаю, ни по размеру маску объективности, тоже хочу заметить: бесполезно начинать свои высказывания со слов «Светлану, конечно, очень жаль, но…». Себя пожалейте. Пора уже.

Елена Ширяева