Лев Шлосберг об итогах 2018 года: Чтобы вырваться из колеи, необходимы сверхусилия, абсолютное бескорыстие и очень высокий уровень менеджмента

27 декабря гостем программы «Гайд-парк» на радиостанции «Эхо Москвы в Пскове» стал депутат Псковского областного Собрания, председатель Псковского регионального отделения партии «Яблоко» Лев Шлосберг (лицо, признанное Минюстом РФ иноагентом) . С ведущим программы Константином Калиниченко он обсудил итоги парламентского года в Псковской области, завершившийся процесс принятия областного бюджета, перспективы Псковской области и страны в целом.

Калиниченко: Добрый день, уважаемые радиослушатели! На волнах радио «Эхо Москвы в Пскове» - «Гайд-парк», в студии Константин Калиниченко, и сегодня у нас в гостях депутат Псковского областного Собрания депутатов, председатель регионального отделения партии «Яблоко» Лев Шлосберг. Лев Маркович, добрый день.

Шлосберг: Константин, добрый день. Добрый день, слушатели.

Калиниченко: Ну что ж, под занавес 2018 года депутаты областного Собрания приняли бюджет на следующий год. И единственный, кто голосовал против бюджета, - это вот как раз мой сегодняшний собеседник. Каков финансовый документ области, как мы будем по нему жить (если это можно назвать жизнью, конечно) в 2019 году – вот мы и поговорим в течение ближайших примерно двадцати пяти минут. Лев Маркович, если охарактеризовать бюджет 2019 года в целом, вот какой это бюджет, на ваш взгляд?

Шлосберг: Это, по сути дела, на мой взгляд, колониальный бюджет. Он был таким в прошлом году, он был таким и несколько лет назад, то есть никаких перемен не произошло. Обычно с новым годом связывают наступление перемен – вот, к сожалению, мы сейчас переживаем такие новые года, когда 31 декабря и 1 января наступают, а новый год, по существу, не начинается.

С бюджетом та же история. В последний момент Министерство финансов распределило деньги в основном на выравнивание бюджетной обеспеченности через дотации, а также немного субсидий и немного субвенций. Доходы бюджета Псковской области составят чуть более 31 млрд рублей, а расходы – почти 33 млрд рублей. Соответственно, мы получили самый крупный за последние десятилетия официальный дефицит бюджета – более чем 1,6 млрд, то есть это расходы, не обеспеченные доходами, чтобы было понятно, что такое дефицит. Притом доходы в проекте бюджета завышены, мы не все эти доходы получим.

Калиниченко: Это тоже традиционная история.

Шлосберг: Это тоже традиционная история, чтобы цифра дефицита была как можно меньше. Но вопрос сейчас даже не в том, как формируются искусственно завышенные доходы, а вопрос заключается в том, что сам подход к межбюджетным отношениям в нашей стране ликвидирует слово «Федерация» в названии Российской Федерации. Потому что именно в бюджете в первую очередь должен проявляться федерализм.

Калиниченко: Лев Маркович, вот вы сказали после, вернее, даже не после, а ещё до принятия бюджета, что в этом проекте бюджета на 2019-й, плановый период 2020-2021 годов нет завтрашнего дня. А он у нас вообще когда-то был, этот завтрашний день в хорошем смысле этого слова? И есть ли он у нас вообще?

Шлосберг: Я должен сказать сразу, что являюсь стратегическим оптимистом, но в тактическом отношении сейчас у нас в стране в целом и в Псковской области в частности ситуация, в которой у властей отсутствует понимание, видение завтрашнего дня. Часто власти хвастаются тем, что бюджет Псковской области – это социальный бюджет. И это стало таким вот мемом, который фактически…

Калиниченко: Это мантра уже, да, такая…

Шлосберг: Да, это мантра: «Вот такие мы хорошие». Я расшифрую, что такое социальный бюджет: более 60% всех расходов бюджета Псковской области – это заработная плата работников бюджетной сферы. Кроме того, в собственных доходах Псковской области, а это всего 18 млрд рублей, 9 млрд – это подоходный налог. То есть каждый второй рубль собственных доходов Псковской области – это деньги самих граждан, которые перекладываются в основном из бюджетного кармана в карманы граждан и возвращаются затем в бюджет.

Это такой печальный круговорот денег, при котором, с одной стороны, люди могут ответственно сказать, что «мы хозяева бюджета, сделайте нам так», а, с другой стороны, бюджет задушен «майскими указами президента», и всем известны их последствия: из трех работников остается один, работает он на три ставки, а платят ему за полторы.

Майские указы выполнены, а люди задыхаются: фактически это шестидневная рабочая неделя и ненормированный рабочий день – но зато перед Москвой можно отчитаться, что у нас средняя заработная плата – 22 тысячи.

Как мы видим, показатели средней заработной платы становятся потемкинской деревней: понятно, как это все рассчитывается, как считаются дополнительные выплаты, как в конце года, в декабре, наращивается денежная масса, чтобы потом в пересчете на одного среднего больного в палате было 36 ну хотя бы и 9, если не 36 и 6.

Но в итоге мы получаем ситуацию, когда жизнь стоит на месте. Это самое печальное и это удручает людей. Вопрос сейчас не во властях Псковской области. Я не являюсь адвокатом господина Ведерникова и администрации области, но то прокрустово ложе, в которое встроен бюджет Псковской области, – это общероссийская забетонированная колея, и я это понимаю. Для того, чтобы вырваться из этой колеи, необходимы сверхусилия, абсолютное бескорыстие и очень высокий уровень менеджмента.

Тогда вы не потратите ни копейки лишней на бессмысленные расходы, а они, к сожалению, в бюджете есть, но потратите всё, что можно, на развитие. Бюджета развития у Псковской области сегодня, по сути, нет. Это очень большая проблема всех провинциальных регионов России, потому что только через экономическое развитие можно выйти из этого замкнутого круга и повышать доходы бюджета. К сожалению, этого не происходит: развивать просто нечем.

Калиниченко: Бескорыстие, высочайший уровень менеджмента…

Шлосберг: Да, да.

Калиниченко: Лев Маркович, это слова, которые как параллельные рельсы относительно нашей жизни.

Шлосберг: Поэтому я голосовал против бюджета.

Калиниченко: А откуда тогда у вас стратегический оптимизм?

Шлосберг: Мое высшее историческое образование.

Калиниченко: То есть вы верите, что через несколько тысяч лет, возможно…

Шлосберг: Константин, я не уточнил количество тысяч лет. Я верю в то, что история, как весьма своенравная дама, управит. Есть такая вещь, как живительная сила народа. Это код жизни, который заключен в народе в целом. Он сейчас в нашей стране, в российском обществе очень ослабел. Очень! Люди не проявляют воли к жизни, люди плывут по течению: прожили день – и слава богу, прожили два – дважды слава богу!

И в этом смысле отсутствие понимания завтрашнего дня – это невозможность для человека помечтать о реальных вещах: сегодня я живу так-то, а через год я хочу жить так-то. Люди мечтают. И даже когда кому-то что-то удается – очень немногим людям, которые в меньшей степени зависят от государства и которые чудом смогли создать собственное жизненное пространство, в том числе обеспеченное деньгами, таких людей очень мало.

Если говорить о состоянии общества в целом, то меня впечатлили, даже на фоне всего того, что я знаю о российской общественной и политической жизни, исследования государственных (по сути государственных) социологических компаний о том, что главным дефицитом в нашей стране в уходящем году стала справедливость. Дело не в самом выводе – дело в уровне консолидации мнения: свыше 90% опрошенных сказали, что не видят в жизни справедливости. Это и есть отсутствие завтрашнего дня. Несправедливость ранит больнее, чем бедность. То есть честная бедность – это лучше, чем нечестная несправедливость. И эта бомба – зреет. Это на самом деле реальная общественная бомба.

Калиниченко: Лев Маркович, сейчас в эту сторону пошел, так сказать, диалог: а как вам кажется, сколько еще, какой продолжительности время можно будет кормить наш народ державностью, успехами во внешней политике, там… Можно еще, наверно, сколько-то раз Пальмиру…

Шлосберг: Ракетами «Авангард».

Калиниченко: …и Пальмиру освободить не забыть ещё раза три-четыре. Вот как долго еще наш народ, который уже почувствовал, что где-то что-то его, похоже, обманывают, где-то несправедливость увидел, сколько еще это может длиться, на ваш взгляд?

Шлосберг: Константин, это ключевой вопрос всей политической жизни России. То, что Вы его задали, – делает вам честь. Но никто не знает ответа на этот вопрос.

Калиниченко: Надеюсь, Роскомнадзор не заподозрит ничего в этом вопросе и в вашем ответе.

Шлосберг: Пусть Роскомнадзор обратится ко мне, я дам ему разъяснения. Никто не знает ответа на этот вопрос, потому что это всегда происходит внезапно. Ответ на этот вопрос приходит внезапно, и к нему никто не готов за час до того, как этот ответ прозвучал. А когда все уже состоялось, то становится…

Калиниченко: Уже поздно.

Шлосберг: …тогда встает вопрос: к чему готово временное правительство? В состоянии ли оно взять и удержать власть? Понимает ли оно ответственность за ту миссию, которая ему случайно выпала волею истории и судьбы?

Мы сейчас живем в ситуации, когда любой день может оказаться внезапно поворотным днем истории страны. Печаль заключается в том, что к этому дню практически никто не готов. И это вызов всей политической – не побоюсь этого нецензурного слова – элите нашей страны, потому что элита суть лучшие, а лучшие – значит, смелые, честные и бескорыстные, а здесь у нас есть некоторые временные трудности.

Калиниченко: Да, я боюсь, что действительно настанет момент и мы к нему, как обычно, окажемся не готовы.

Шлосберг: К сожалению, российская история, особенно страшная история столетней давности, 1917-18 годов, показала, что время было, а готовности осознать ответственность и миссию не оказалось. И страна рухнула.

Калиниченко: Ну да. Будем надеяться, что на новом витке истории мы все же не повторим ранее совершенных ошибок.

Шлосберг: Будем надеяться. Но для этого нужно хотя бы думать для начала над тем, что делаешь.

Калиниченко: С этим сложнее. Хорошо, попробуем вернуться все-таки к нашим, так сказать, палестинам. Лев Маркович, вы говорили о том, что и в народе существует некая такая пассивность. Но и депутаты… Вот я обратил внимание, многие обратили внимание: депутаты на сессии во вторник не задали губернатору по итогам бюджетного послания, если я ничего не пропустил, вопросов вообще. Что это? Почему? Как это понимать? Все настолько пропитано фатализмом и безысходностью или же на самом деле была проделана достаточно конструктивная работа и депутаты каждый нашел там что-то для себя? Ну, кроме вас, конечно же.

Шлосберг: Я дам ответ за себя, а не за все областное Собрание. Есть лица, уполномоченные официально радоваться от имени областного Собрания – они у вас бывают в гостях. Я задал Ведерникову все вопросы, которые считал необходимым, на первом чтении на сессии и во время бюджетных консультаций, у нас было два раунда. Спрашивать его в третий раз, сколько можно не выполнять принудительные, можно сказать насильственные пять соглашений с Минфином, подписанные в 2017 году, и обязавшие Псковскую область сокращать соотношение госдолга к собственным доходам такими темпами, как ни один регион России, невозможно.

Калиниченко: Самим же было понятно, что это невозможно выполнить.

Шлосберг: Я задавал этот вопрос дважды на сессии: и Ведерникову, и Бариновой – они подтверждали, что сознательно подписали заведомо невыполнимые соглашения. Они их выполнить не смогли и заплатили в уходящем году 1 млрд 100 млн рублей в виде досрочного погашения бюджетных кредитов, из-за чего получили отказ в следующих бюджетных кредитах. Мы же видели все слайды презентации, сокращение доли бюджетных кредитов, по сути беспроцентных (там одна сотая доля процента).

Калиниченко: Ну, практически ничто.

Шлосберг: Эти деньги тоже нужно отдавать, но это фактически льготные деньги. Но такие деньги в кредитном балансе сокращаются, и приходится идти в коммерческие банки, брать кредит под растущий по понятным причинам процент.

Ответы уже звучали на сессии, и я не стал повторять вопросы еще раз, но в своем выступлении я дал определение бюджету как колониальному бюджету. Это вызвало крайне раздраженную (я даже был удивлен), я бы сказал, нервную реакцию Александра Алексеевича Котова, председателя областного Собрания, который тут же, просто безотлагательно послал меня вместе с Явлинским (не знаю, почему именно с Явлинским) в Минфин, чтобы мы там спасали бюджет Псковской области.

Но как говорится, ребята, будем сидеть на ваших местах – будет другой Минфин, будут другие федеративные отношения и не будет такой бюджетной кабалы, потому что в принципе межбюджетные отношения сегодня в России есть суть вертикаль власти. Суть!

Вопрос не в разделении полномочий – вопрос в том, вы можете выполнять ваши полномочия в рамках имеющихся у вас денег или вы не можете это делать. Дискредитация власти – это бессилие власти. Я, как все депутаты, получаю десятки личных обращений от людей. Боже мой, о чем пишут и рассказывают люди! Вот конкретно: женщина, мать пятерых детей: ей сделали ремонт, и после этого ремонта в квартире появилась плесень. Она не знает, как от нее избавиться, потому что плесень захватывает жилье метр за метром.

Калиниченко: Никак.

Шлосберг: Никак! Все строители знают: если плесень поселилась, то дальше просто нужно делать реновацию жилья. Но сам уровень проблем ужасает. А когда читаешь ответы официальных лиц, то все в этих ответах законно. Всё! С пунктом таким-то статьи такой-то закона такого-то – то-то, с пунктом таким-то – то-то. Может обратиться, встать на очередь. Точка. Всё!

Бессилие власти в целом выражается в каких-то совершенно конкретных драматических ситуациях, когда люди понимают: кто угодно может им помочь, кроме власти. И с этого момента начинается то разочарование, с чего мы начали наш разговор, которое может привести к очень мощным последствиям, потому что после разочарования приходит отчаяние, а после отчаяния приходит понимание того, что терять уже нечего.

Калиниченко: Ну и тогда уже не остановить.

Шлосберг: И тогда уже не остановить. И это настолько просто, это настолько лежит на поверхности, это настолько понятно. Но у нас же люди хотят…

Калиниченко: Все же думают, что при нашей жизни это не произойдет.

Шлосберг: Все хотят не читать историю, где все уже написано, проанализировано и вошло в историю, все хотят писать историю: у нас есть любители писать историю. Не все, здесь я, конечно, преувеличил. У нас есть несколько писателей истории на всю страну, но зато всем хватает этих писателей.

Калиниченко: Это да. Но если вот возвращаться к вопросу межбюджетных отношений, тут я согласен с вами полностью, что, так сказать, отсюда ноги – все ноги причем – растут. Как, на ваш взгляд, их следовало бы пересмотреть и в отношении Федерации к регионам, и в отношениях внутри области к районам?

Шлосберг: Очень хороший вопрос. Смотрите, какая вещь: возобладал подход (это не подход Ведерникова, это подход Турчака: в принципе, в то время он сформировался), что неважно, какой ценой мы увеличиваем субсидии из федерального бюджета областному на любые проекты.

Вот в бюджете будущего года 298 млн рублей должны быть потрачены на исторический парк владыки Тихона. Исторический парк – нет проблем! Это 300 млн рублей из федерального бюджета, которые целевым образом приходят в областной бюджет. Парк еще не имеет места привязки: на месте бывшего Дворца пионеров не получилось, теперь заглядываются на Четыре угла, потом заглядятся на еще что-нибудь.

Но в чем проблема? Региону не хватает ежегодно, как подтвердила Вера Васильевна Емельянова, не менее 200 млн рублей на покупку льготных лекарств. В бюджете этого года заведено 796 млн, потребность самими лечебными учреждениями, хочу отметить, оценивается в 1,4 млрд, и при этом мы видим деньги налогоплательщиков в виде 300 млн рублей, приходящие из федерального бюджета в областной на исторический парк с мифами и фобиями очередных властителей. Это является изощренным бюджетным издевательством. Образно говоря, нам не нужны деньги на эти расходы – нам нужны деньги на другое. Но сейчас валовый подход к бюджету, когда его хотят накачать любыми проектами, которые увеличат его физическую массу. Посмотрите, собственные доходы областного бюджета – 18 млрд, суммарные доходы – 31,2 млрд. Всё, что выше 18, – это дотации, субсидии, субвенции из федерального бюджета. И кредиты.

Калиниченко: Да, это так.

Шлосберг: Мне не все равно, из чего эти доходы состоят. Дотации – это свободные деньги, мы их можем распределять, как хотим, но нам их не хватает даже на майские указы, а про все остальное можно даже вообще не говорить. Ведь так и не смогли занести в бюджет индексацию заработной платы. В сам бюджет не занесли, только в постановление областного Собрания занесли, и администрация согласилась с этим, но в самом бюджете денег нет…

Калиниченко: Ну, просто потому, что не обеспечено финансово.

Шлосберг: А вы знаете, какова цена вопроса? 155 млн рублей.

Калиниченко: Половинка парка.

Шлосберг: Половинка исторического парка! Абсолютно верно, половинка парка! И это вопиющая несправедливость подхода к народным деньгам. Как говорила госпожа баронесса Тэтчер? «Нет никаких государственных денег – есть только деньги налогоплательщиков». Но вы тогда делайте то, что нужно налогоплательщикам!

В бюджетной сфере Псковской области работает свыше 100 тысяч человек – это их деньги. Дайте проиндексировать зарплату на эти несчастные четыре с десятыми процента (а за прошлый год был почему-то низкий индекс роста потребительских цен – там всего 2,5%), отдайте людям эти деньги, они хоть купят себе еду, лекарства и одежду.

Сам по себе подход, когда администрацию устраивают любые федеральные деньги, чтобы сказать: «Видите, мы преодолели впервые с 2014 года 30-миллиардный барьер в доходах бюджета!..». Меня интересует меню в этой столовой: не факт его наличия, а что можно в этом меню найти. И я не нахожу там денег для удовлетворения насущных потребностей людей, которые зафиксированы согласительной комиссией. Ведь уже который год подряд администрация области соглашается с предметом моих поправок в бюджет, и это звучит на согласительной комиссии, ни одну из поправок они не опровергли по факту необходимости: у меня всё посчитано до рубля. Но потом говорят: «У нас нет источников». С моими источниками они не согласны, а других у них нет.

Вот это и есть бюджетная драма, когда на капитальный ремонт 12 учреждений здравоохранения по уже имеющейся сметной документации нужно 90 млн рублей, ведь все ветшает, нужно 90 с капелькой – но не найти. И рядом эти 300 млн на «исторический парк». То же самое, что было с туристическим кластером.

Понимаете, бюджет – это либо высшее проявление справедливости либо высшее проявление несправедливости. Мы подошли к ситуации, когда бюджет – это высшее проявление несправедливости. Поэтому у меня не было вопросов к Ведерникову.

Калиниченко: Он заложник ситуации.

Шлосберг: Он заложник. Я не пытаюсь найти ему оправдание, но я читаю бюджет (может быть, простите меня, один из немногих депутатов областного Собрания, я читаю бюджет от начала и до конца, и у меня уходит на это полтора месяца), я понимаю, как он устроен, и понимаю, почему он так устроен. И поэтому вопросов к бюджетодержателю Ведерникову у меня почти нет, кроме одного: почему вы соглашаетесь с этими настаиваемыми из Москвы деньгами и не бьетесь за другие деньги? Уже сколько лет в Псковской области нет программы «Чистая вода», у нас полностью остановилось сельское водоснабжение. У нас остановилась газификация, которая идет за счет средств «Газпрома», а «Газпром» выставляет условия: будут погашены долги за газ – будем проводить основные, идущие к населенным пунктам, газопроводы.

Калиниченко: А тут тоже замкнутый круг.

Шлосберг: Замкнутый круг: у людей нет денег. У нас долги только жителей (без предприятий) по ЖКХ превысили 1 млрд рублей. Это цена процентов по всем кредитам Псковской области за год.

Калиниченко: Печальная достаточно история.

Шлосберг: Это правда. Константин, я на самом деле понимаю, что это печально, но я не хочу это оценивать как «бесперспективно», просто умная власть делает выводы из положения дел. Делает выводы! Она понимает, что так несправедливо и так опасно.

Но я вижу, что до Министерства финансов не достучаться. Не далее как 8 декабря Антон Силуанов (который не просто министр финансов, он первый заместитель председателя правительства, то есть статус министра финансов подняли до предельно высокого, он второй человек после Медведева), заявил: «У нас регионы несамостоятельные. У нас несамостоятельные регионы – они не могут принимать самостоятельные решения. Мы как-то зарегулировали процесс». «Мы» – это кто?» – хочу я спросить у министра финансов.

Калиниченко: Да это получается, что сначала отрезали ноги, а потом сказали, что не может ходить, если так вот...

Шлосберг: Да, именно так! И это говорится открыто, публично, это говорится на широких площадках. У меня возникает очень простой вопрос – к адекватности правительства. Правительства в широком смысле, включая президента. Потому что при таком подходе государственное управление неадекватно.

Калиниченко: Очевидно, что правительство все-таки адекватно, не думаю, что там люди глупые. Просто я полагаю, что именно такая ситуация, такой статус, полуколониальный или еще какой-то, является самоцелью.

Шлосберг: Константин, всё возможно, но вдумайтесь: полстраны стояло на ушах, но внутри себя и на кухнях – не на митингах, к сожалению…

Калиниченко: Пока продолжаем на кухне, да.

Шлосберг: …по повышению пенсионного возраста. Цена всей пенсионной так называемой реформы, ее нельзя называть реформой, это просто кабальное ограбление граждан – 1,5 трлн рублей. Всей реформы, на все годы, когда она будет осуществляться. А профицит федерального бюджета в будущем году – 2 трлн рублей. В одном году! Доходы – 20 трлн, расходы – 18 трлн.

У меня возникает простой естественный вопрос: господа, вы искали полтора триллиона рублей, но у вас вот тут в чулане лежат два. Можно подумать над тем, какой ценой вы достигаете этого так называемого условного профицита бюджета? Ну, скажите людям прямо: «Люди, мы вас грабим. За этот счёт мы получаем профицит бюджета. Мы за этот счёт освобождаем Пальмиру. Мы за этот счёт запускаем ракету «Авангард», к вашей, так сказать, народ, радости. То, что вы при этом голодны, – это другая проблема. Но видите, какая ракета полетела красивая?».

Если общество устраивают такие приоритеты политики – это один вариант, если не устраивают – власть должна быть готова к другому разговору с людьми.

Калиниченко: Лев Маркович, последний буквально вопрос: что вы ждете от следующего, 2019 года?

Шлосберг: Я всегда жду добра и счастья. Всегда. Я каждый Новый год встречаю с очень теплыми чувствами, и я всем – всем, даже своим недругам – желаю добра и счастья. У Булата Шалвовича Окуджавы есть замечательная песня, в которой есть строка, мудрость которой, мне кажется, недооценена: «Господи, дай же ты каждому, чего у него нет».

Калиниченко: Сейчас люди подумали про деньги в основной своей массе...

Шлосберг: Можно подумать о чём угодно, но в нашем обществе, в России огромный дефицит добра, человеколюбия и миротворчества. Мы нуждаемся в добре и мире – это то, чего нам не хватает больше всего и внутри себя, в душе, и во всей стране в целом. Я желаю всем добра, мира и справедливости.

Калиниченко: Что ж, на этой оптимистичной ноте мы заканчиваем. Это был «Гайд-парк». Гостем сегодняшнего предновогоднего, в общем-то, уже можно сказать, эфира был депутат областного Собрания депутатов, председатель регионального отделения партии «Яблоко» Лев Шлосберг. Лев Маркович, спасибо, что пришли к нам в эфир. С наступающим!

Шлосберг: Константин, спасибо. Дорогие друзья, всех с Новым годом! Всем добра!

Калиниченко: Спасибо.